Оzеро - Евгений Васильевич Петров

Жизнь стоит того, чтобы умереть,

Любовь стоит того, чтобы ждать.

(из где-то прочитанного)

…Тех людей, которые поверили в идеалы – ждёт разочарование. Потому что, не бывает таких святых, как князь Мышкин, и таких порядочных, как Татьяна Ларина…

(из где-то услышанного)

Часть первая

ВСЁ ВАСИЛЬКИ, ВАСИЛЬКИ…

Глава 1

Любовные истории должны начинаться, пожалуй, примерно так: лишь только она вошла в комнату и он увидел её грациозный стан, внутри него ярким, жгучим пламенем вспыхнул страстный огнь, и вся его дальнейшая судьба была предрешена…

А что, начало неплохое, особенно про стан и огонь, – огнь, хорошо сказано. Но самое невероятное в истории, которую автор попытается вам рассказать, именно так и случилось на самом деле. Или почти так.… А может и совсем не так… Давайте посмотрим…

Прошло часа полтора, как начались очередные курсовые занятия в институте усовершенствования учителей. Куратор Лариса Ивановна, молодая, красивая и, похоже, умная женщина, сыграла с новой группой в игру по знакомству друг с другом, и теперь пыталась объяснить разновозрастным дядям и тётям про системы воспитания: от спартанцев и афинян до «современных технологий».

Георгий Субботин не то чтобы скучал, но особого интереса к обучению не испытывал. Он был сорокапятилетним мужчиной, среднего роста, худощавый и стройный, как большинство мужчин такой комплекции. На его волосатых руках с длинными пальцами чётко видны были вены: про таких мужчин говорят – жилистый. Тёмные волосы его всегда были коротко пострижены, а подбородок постоянно украшала пятидневная щетина. Длиннее бороду он не отпускал, так как сразу становилась заметна седина. На голове же ни одного седого волоса не было. Большие карие глаза его смотрели из-за не по-мужски длинных ресниц всегда внимательно и по-доброму. Он и по характеру был вполне добрым человеком. Однако доброта эта иногда сменялась твёрдостью и даже – жёсткостью. К людям он относился всегда так, как они относились к нему: доброму человеку мог оказать любую услугу, ну а если кто его рассердит или оскорбит – ответная реакция будет такой же, помноженной многократно.

«Не хотел ведь идти на эти курсы, – размышлял он втихомолку. – Ну что тут может быть интересного? Взгляд не на ком остановить» – оценивал он окружающих дам.

Утверждение, конечно, был спорным, так как, чтобы составить мнение, надо хоть немного узнать людей, рассмотреть их внимательнее. В аудитории же собрались те, кто впервые увидел друг друга. Но первого беглого взгляда Георгию хватило, чтобы понять – его счастья здесь нет. Разве что, думал он, можно познакомиться с Инной Изумительной, как она себя назвала во время игры-знакомства. Они стояли рядом, и когда Георгий назвал себя Георгий Гуляка, она засмеялась и слегка подтолкнула его плечом, что он сразу же отметил, как знак, что с этой дамой можно общаться по-приятельски.

В этом он вскоре убедился, когда сел за стол впереди неё. Инна Валерьевна работала в школе небольшого города заместителем директора по воспитательной работе, а потому язык её был подвешен и словоохотлив. Невысокого роста, не худая, но и не полная, можно сказать – крепенько сбитая, – она производила впечатление вполне адекватной молодой женщины в красном пиджаке. Тёмно-карие глаза её, как показалось Георгию, смотрели слегка в разные стороны, или что-то такое, какой-то огрех в них был, но это не портило её ничуть.

Перебрасываясь короткими ознакомительными фразами, Георгий всё же увлёкся обсуждаемой темой и стал встревать в общий разговор с умными, как ему казалось, многозначительными репликами. Аудитория, между тем, наполнялась всё новыми и новыми коллегами, только что, видимо, приехавшими со своих территорий. Зашёл молодой парень, обритый наголо, две нестарых девы, одна из которых была с хорошей фигурой, но скучным правильным лицом, а вторая была скучна вся, как забытая сопревшая копна сена в логу.

Боковым зрением Георгий заметил, как вошла ещё одна молодая женщина, высокая, стройная, в накинутом на плечи красном палантине. Георгий повернулся в её сторону и стал внимательно её рассматривать. Таких женщин замечают сразу, в любой компании и при любом освещении, потому что вокруг неё вмиг всё становится блеклым и малопривлекательным. При своём, выше среднего, росте она не сутулилась, держалась прямо, но не вызывающе. Спокойно, без приседания, как некоторые скромницы, она прошла в аудиторию и подсела к Инне Валерьевне. Георгий с некоторым сожалением отметил, что рост её превышает предел его возможностей – он не представлял себя рядом с женщиной, выше его, а потому и не обратил бы больше на неё внимания, не окажись она у него за спиной.

– Привет, – сказала Инна и спросила: – Как устроилась? Или только приехала?

– Ну конечно, с корабля на бал, – ответила женщина низким и, как показалось Георгию, даже таинственным, а, может быть, уставшим голосом. – А что, что-нибудь интересное пропустила? Ну вот, как всегда, – спросила и ответила сама себе она.

Георгий сел в пол-оборота, чтобы видеть аудиторию и женщин за спиной.

– Интересное здесь только начинается, – вдруг, ни с того, ни с сего, сказал он. Субботин имел привычку начинать разговор с незнакомой женщиной так, будто продолжал давно начатую беседу, и это не единожды приводило к положительному результату, – знакомству. – Вот, к примеру, как вас теперь называть? – обратился он к новенькой, пытаясь разглядеть её лицо. «Ничего не скажешь, она достойна внимания…», – подумал он с лёгким сожалением. – Все выказали свои лучшие качества, Инна, например, «изумительная», а вы?

– А что я? – спросила новенькая, как ни в чём не бывало. – Я мальчиш-плохиш, – сказала она, доставая из сумки общую тетрадь. – Пойдёт так?

Инна улыбнулась и сказала:

– Нет, Люба, тут с нами игру провели по знакомству, надо слово на первую букву имени придумать. Вот Георгий назвался «гуляка», а ты придумай на Л.

Женщина на секунду призадумалась, по-мальчишечьи поджав губы, сказала:

– Ну, тогда Любовь любвеобильная, так нормально?

Георгий вскинул на неё глаза, не поняв, шутит она, или говорит серьёзно, и, с некоторым, внезапно возникшим огорчением, предложил:

– А давайте лучше – Любовь любимая?

Люба, мило улыбнувшись, сразу поразив Егора восхитительными ямочками на щеках, ответила:

– Ну, это кому как. А, в общем, мне нравится. А вы почему «гуляка»?

– А бог его знает, – серьёзно ответил Георгий, пожимая плечами. – Каждому, как говорится, своё, – двусмысленно договорил он.

Любовь мельком чиркнула по нему взглядом и открыла тетрадь.

– Что сегодня изучаем? Тему кто-нибудь подскажет мне?

– Имя этой теме – любовь, – иронично произнёс Георгий и, стараясь блеснуть эрудицией, добавил: – У Маяковского