Оzеро - Евгений Васильевич Петров

там что-то написано про «лбов – любовь»… А у нас, пока – воспитательные системы. Вы знакомы с воспитательными системами?

– А то, – ответила Любовь. – Я сама ходячая система, – сказала она, и Георгий отметил, что она не лишена не только привлекательности, но и чувства юмора.

Первый день занятий, оказался утомительным, долгим и скучным. Едва Людмила Ивановна разрешила всем покинуть аудиторию, Георгий, «по-английски» – не прощаясь, вышел, оделся, сел в машину и уехал домой.

Жил он в пригороде, в своём доме. Хозяйства не держал, так как усидеть долгое время на одном месте ему не удавалось. Его всё время куда-то тянуло, манило и влекло. Кто ещё жил с ним в доме, так это «рыжий котяра», как иногда называл своего, огромных размеров, кота по кличке Буревестник, хозяин. Кличку он дал коту за его характер: кот не боялся ни собак, ни высоты, ни самого хозяина: где бы он ни появлялся – всегда что-то падало, разбивалось, слетало и обрывалось. И хотя к кошкам Егор был равнодушен, но своего Бурьку он любил и позволял ему многое.

Кроме кота Егор не имел не только хозяйства, но и семьи, и жены, да и любовницы тоже не имел. Не то, чтобы совсем – раз-два в месяц он навещал такую же одинокую продавщицу из магазина туристского снаряжения, но эта связь, длившаяся чуть более полугода, давно себя изжила, и он искал только повода разорвать её.

Вечером, сидя у небольшого, сваренного из металлических листов, камина, на втором этаже своего дома, доставшегося ему по наследству от родителей, Георгий просматривал тетрадь с первой лекцией. Бурька, накрывшись пушистым хвостом, лежал у его ног, сладострастно мурлыкая, будто видел лёгкий эротический сон.

«Так-так-так…, наша новая школа…, минимальный объём социальных услуг…, воспитатель – третейский судья… А Люба очень даже ничего, – вдруг переключился его мозг. – Жаль только, что я недомерок для неё. И что мне бог росту не дал? Эх, опять не то, – размышлял с сожалением он. – Да… А, собственно, чего я губу раскатал? Может, она и так бы на меня не взглянула, будь я хоть двухметровый? Да и вообще, может, она замужняя?.. Фу ты, чёрт, работай давай, размечтался!» – ругнул он себя и снова уткнулся в тетрадь. В камине вдруг щёлкнуло полено и прямо на тетрадь выскочила большая искра. «Вот те раз, – ухмыльнулся Георгий, скинув искру обратно в камин. – И что бы это значило? Дрова, вроде, берёзовые… Так ведь и сгореть недолго» – подумал он и про дом, и, почему-то, про себя.

Блямкнул телефон, оповещая, что пришло смс-сообщение, Георгий нехотя нажал кнопку, прочёл: «Ты меня забыл совсем? Может, подвезёшь сегодня до дома?» Он глянул на часы – время было без пятнадцати минут восемь. «Мне завтра на курсы рано, ничего не получится, в следующий раз» – ответил он и, прикрыв топку камина, спустился вниз, на кухню. Кот последовал за ним.

Включив чайник, Егор прошёл в зал и посмотрел в окно. Вечер был в разгаре, но ещё было видно находившееся в нескольких сотнях метров от дома озеро, покрытое льдом, и сосново-кедровый лес вдоль берега. Он любил сидеть в кресле и смотреть в окно, особенно осенью, когда и красота природы, и грусть какая-то смешивались в один коктейль и дарили ему особые, волнующие и покусывающие душу ощущения.

В такие минуты он чувствовал себя особенно одиноким, но чем сильнее ощущалось это одиночество, тем сильнее укреплялась в нём надежда, что жизнь ещё одарит его любовью. Не такой, от которой сходят с ума, а той, которая наполняет жизнь всеми красками радости и счастья. Хотя… есть ли такая любовь – ему ведомо не было. Но он верил, что когда-нибудь это случится, а потому одиночество не могло заставить его уйти в запой или залезть в петлю. Он жил и терпеливо ждал. Когда грусть всё-таки брала верх над надеждой, Георгий доставал тетрадь и сочинял песню, или просто стих. Но песен было больше, лирических, философских, переживательных.

И сегодня, думая о новых знакомых, ему захотелось излить печаль свою на тетрадный листок.

Когда-нибудь погаснет свет,

Когда-нибудь зажгу я свечи,

И я пойду искать твой след,

Тебя я встречу, тебя я встречу… – обращался он к той, пока ещё неведомой ему.

Чайник давно вскипел и даже остыл, а Георгий сидел в кресле возле окна и писал. Строки как-то легко, сами собой, складывались в его голове, и это подняло ему настроение.

Когда-нибудь пройдёт сто лет,

Возьму я трость, расправлю плечи,

И вновь пойду искать твой след,

Тебя я встречу, тебя я встречу… – с некоторой иронией продолжал он стих.

Глава 2

На следующий день на занятия Любовь Николаевна пришла, когда аудитория была уже полна «студентов» и лекция началась. Инна, её приятельница, с которой они, как оказалось, жили в одном городе, сидела с мужчиной, который представился вчера Георгием. Усевшись за свободную парту в конце аудитории, Любовь Николаевна заметила, что Георгий посмотрел на неё и кивнул головой. Она помахала ему и Инне рукой, и тоже покачала головой, показывая, как ей стыдно за опоздание. Достав тетрадь для конспектов, она стала делать короткие пометки, время от времени замечая, что Георгий то и дело посматривал на неё.

– А сейчас мы рассмотрим методы обобщения передового педагогического опыта, – вещала дама солидного возраста, но выглядевшая достаточно молодо и вполне привлекательно.

– Ирина Владимировна, давайте коротенький перерывчик сделаем, – предложил староста группы, воспитатель кадетского корпуса, – а то с непривычки тяжело так долго сидеть.

– Ну, хорошо, пять минут перерыв, – согласилась дама и вышла из аудитории.

– Так, ребята, – громко произнёс староста, – никто никуда не расходится! Есть предложение отметить восьмое марта! Какие будут пожелания?

– Давайте!

– А где? – послышались голоса.

– Да где-где, здесь и отметим, чисто символически, – ответил Эдуард, крупный мужчина с глазами навыкат, лет сорока.

– А по сколько скидываться? – спросил лысый, совсем ещё молодой парень, первый год работавший воспитателем.

– Мужики, давайте, подходите ко мне, обсудим, – сказал староста.

– А что женщины, не участвуют? – спросил кто-то из женщин.

– Конечно, участвуют, – шутливо произнёс Эдуард. – Праздник-то женский, так что ожидайте, сюрпрайз будет.

Обсудив суммы вложений, варианты алкоголя и способы приобретения, мужчины разошлись по своим местам, а в аудиторию снова вошла преподаватель.

– А вы чего сегодня не весёлый? – вдруг поинтересовалась у Георгия Инна. – Вчера, вроде, веселее были.

– Да? – переспросил Георгий. – Я, честно говоря, и не заметил. Да так, – продолжил он, – жаль, не удастся мне с вами праздник отметить.

– Почему?

– Так за рулём я, мне не положено.