Горячий шоколад в зимнюю ночь - Софи Анри (российский автор)

class="p">– Да, но это другое. Из-за учебы я не выполнила недельную норму по ходьбе.

Я поперхнулся чаем.

– Ты еще и шаги считаешь? – откашлявшись, просипел я.

– Да.

– Ладно, – только и сказал я, решив никак это не комментировать, чтобы не злить ее.

– А у тебя какие планы?

– Не сдохнуть.

Тина отставила чашку и, несмело протянув руку, убрала с моего лба непослушные пряди волос. Это легкое, ничего не значащее прикосновение заставило меня затаить дыхание.

– Ты выглядишь помятым. Завал на учебе?

– И на учебе, и на работе… Пустяки. Сегодня поеду домой и воспользуюсь запрещенным приемом: разрешу Рири посмотреть «Элиту», чтобы она меня не доставала, а сам посплю пару часов.

– Мда-а, – протянула Тина с осуждением в голосе. – «Элита» для девятилетней девочки? Да ты просто брат-мечта.

– Может, я и не самый приятный парень, но брат охренительный, – уверено отчеканил я. – Рири и без сериала про зажравшихся подростков узнает рано или поздно, сколько грязи в этом мире.

Словно почувствовав, что мы говорим о ней, Рири написала мне.

Рири

Привет, ты же не забыл, что на этих выходных мы делаем макет города для проекта по экологии???

– Merde, – с досадой простонал я. – Сон и отдых отменяются.

– Что случилось? – спросила Тина.

Я устало потер лицо ладонью и повернул экран телефона к Тине, чтобы она могла прочесть сообщение. От осознания того, что мне придется несколько часов мастерить из картона и клея макеты домов, деревьев и прочей хрени, я хотел разреветься как девчонка, но крохи достоинства не позволяли сделать это при Тине.

– Слушай, – задумчиво произнесла она, накручивая длинный карамельный локон на палец, словно из-за чего-то нервничала. – Я могу отпроситься с работы и поехать с тобой, чтобы помочь Рири с проектом. А ты бы отдохнул. Что думаешь?

– Спасибо, Мотылек, но не стоит из-за меня…

– Мы друзья, – прервала меня Тина, – а значит, должны помогать друг другу. Серьезно, Зак, с каждой нашей встречей ты выглядишь все хуже и хуже. Скоро даже твой роскошный торс не спасет положения, и я буду смотреть на тебя не с вожделением, а с жалостью. – Ее щеки окрасились в нежно-розовый оттенок.

Я вскинул кулак вверх, отмечая свою маленькую победу.

– Черт возьми, это стоило того, чтобы не высыпаться в течение последнего месяца.

– Стоило чего?

– Ты наконец-то признала вслух, что тащишься по моей внешности, а в особенности по обнаженному торсу.

Тина закатила глаза и показала мне средний палец. Не удержавшись, я склонился над столом и чмокнул ее в кончик носа. Она покраснела еще сильнее, но не отвела взгляда и робко улыбнулась.

– Значит, мы договорились?

Я кивнул.

– Спасибо, Мотылек.

– Слушай… – Тина задумчиво нахмурилась. – Я давно хочу спросить, а почему именно Мотылек?

Я поставил кружку на стол, так и не успев поднести ее к губам.

– Серьезно? Ты решила задать этот вопрос только сейчас? Я тебя уже год так называю.

– Ну, ты назвал меня так, когда нес на руках. Я думала, это из-за того, что я легкая, но сейчас задумалась, почему не пушинка или бабочка, почему именно мотылек? Ты вообще видел мотыльков? Они блеклые и неказистые. – Тина насупилась, и я с трудом сдержал желание ущипнуть ее за щеку.

– Ты говоришь про обычного мотылька. Я же имею в виду лунного. Между ними большая разница.

Не дожидаясь следующего вопроса, я взял со стола телефон, ввел в Гугле «лунный мотылек» и показал результат Тине. На экране отобразилась редчайшей красоты бабочка с хрупкими крыльями нежно-бирюзового цвета. Прямо как платье Тины, в котором она была на прошлом Хэллоуине. Тогда я долго не мог отвести от нее взгляда, и это странное прозвище пришло на ум само собой.

С губ Тины сорвался тихий вздох, кожа на ее шее покрылась мурашками, и мне до одури захотелось прикоснуться к ней.

– Красивая, – тихо произнесла она.

Я кивнул и невольно прокрутил языком пирсинг, привлекая внимание Тины к своим губам. Воздух между нами накалился до предела.

Мое сердце пустилось в галоп от одной только мысли, что Тина могла бы стать моей и полюбить меня. Она сводила меня с ума. Такая хрупкая и нежная. Такая открытая и искренняя. Такая слишком…

Не смей, Зак. Даже не думай.

– Другое название у этой бабочки «лунная моль». Хочешь, буду называть тебя молью? – с насмешкой спросил я, чтобы разрядить обстановку.

Тина вздрогнула, словно резко пробудилась ото сна, а потом громко фыркнула и первой разорвала наш зрительный контакт.

– Уж лучше мотылек.

Ближе к обеду мы приехали ко мне домой. Мама только собиралась к своему женишку, и я был раздосадован тем, что она еще не уехала. Тина вежливо ее поприветствовала.

Рири же приветливо чмокнула Тину в щеку.

– Пойдем, покажешь, что там за проект тебе нужно сделать. – Тина взяла ее за руку, и они вдвоем отправились в детскую.

Я понимал, для чего она это сделала – чтобы я поговорил с матерью, вот только у меня не было такого желания.

– Mon fils, – осторожно начала мама.

– Давай не будем, я знаю, что ты сейчас скажешь. Просто оставь меня в покое.

Избегая взгляда матери, я бросил кожаную куртку на диван и прошел к холодильнику, чтобы чем-нибудь перекусить.

– Закари, – позвала мама, хотя она редко обращалась ко мне по имени и всегда использовала уменьшительно-ласкательные слова на французском. – Прости, что не посоветовалась с тобой, прежде чем пригласить Лайлу в гости. Я виновата, но, клянусь, я не звала Тарика и Кейси, они пришли сами.

Мои плечи напряглись. Мне хотелось верить ей, но несколько лет недомолвок и отчуждения стояли между нами непреодолимой пропастью.

– Забей, maman, – небрежно бросил я и достал замороженные рыбные палочки.

– Ты не сердишься на меня? – Ее голос дрогнул, и я наконец-то повернулся к ней.

– Нет, просто разочарован тем, что ты, как и всегда, не посчиталась с моим мнением. Но давай уже закончим этот утомительный разговор, ма. Я устал, голоден и хочу спать.

Я подошел к микроволновке, чтобы разогреть еду, а мама, недолго потоптавшись на месте, направилась к выходу из квартиры. После ее ухода я с облегчением выдохнул.

Пока я ел, прислушивался к доносящимся из детской голосам. Тина и Рири звонко смеялись и оживленно болтали о всякой девчачьей чепухе, но это действовало на меня так умиротворяюще, что губы сами собой растягивались в дурацкую улыбку.

– А ты любишь моего брата? – внезапно спросила Рири, и я с замиранием сердца стал ждать ответа.

– Мы встречаемся не так давно, чтобы говорить о таких серьезных чувствах.

– Но он тебе