Лаборант - Юлия Оайдер

я потратил на успокоение сестры и уборку того бедлама, что она натворила. Час? Два? Хер его знает, но сказать что я умудохался – не сказать ничего.

Пришлось вколоть ей успокоительное. Я стараюсь не злоупотреблять этой дрянью, но на всякий случай храню в тумбочке над ванной пару ампул и шприцы.

Взял ее телефон, чтобы передать Роману для диагностики. Я хочу знать кто звонил и почему последовала такая реакция.

– Хантер? – выбегает из комнаты Анита. – Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает девушка.

– Да… То есть, нет, – качаю головой я. – Не знаю.

Прохожу в комнату и останавливаюсь напротив окна. На душе так погано, так паршиво, что хочется тоже побить посуду и хорошенько выругаться, но не при Ане. Ей и так сегодня чуть не прилетело на ровном месте.

– Прости, я сам не ожидал, что что-то может пойти не так, – стараюсь придумать оправдание, но выходит хреново.

Слышу робкие шаги и девушка подходит ко мне, обнимает со спины и прижимается всем телом.

– Я понимаю, понимаю… – шепчет она. – Все будет хорошо, Инга просто импульсивная и это накладывается на те воспоминания и эмоции, что она пережила… Это всего лишь посттравматический синдром, я уверена.

– А вот я с каждым вот таким психозом уверен в ее здравомыслии все меньше, – из груди вырывается тяжелый выдох. – Порой мне кажется, что она играет эту роль. Специально, словно что-то знает, но боится сказать. Но когда начинается истерика… Она настолько реальна, настолько страшна… Такое нельзя сыграть, даже будь она обладательницей премии Оскар.

– Ты не пробовал говорить с ней?

– Пробовал, но это бесполезно, Инга ничего не скажет. Знаешь… Иногда мне хочется сбежать, как тогда. Исчезнуть и никогда больше не контактировать с ней. Это больно, видеть близкого человека которому не можешь помочь. Если бы не родная кровь, меня бы уже здесь и не было, честно. Я не смогу так всю жизнь. Я не мазохист, я не мучаю себя, а живу в комфортных условиях. А это ни что иное, как издевательство над собой.

Охренеть, насколько просто мне выговориться Ане. Слова сами собой выстраиваются в предложения и передают мое душевное состояние. Я раньше никогда не открывался перед кем-то настолько. Бывали моменты слабости и даже нытья, но исключительно с сестрой или нашей общей подругой Лией.

– Я представляю каково тебе, – отвечает Анита и ее голос звучит как-то сдавленно и сипло.

Поворачиваюсь к девушке и вижу слезы на ее щеках. Да бля, только не это…

– Эй, а ты-то чего? – теряюсь в догадках, чем мог расстроить свою девушку.

– Просто… Жалко Ингу очень… – качает головой Аня и жмурится, отчего слезы вновь полосят ее кожу.

– Все не так и плохо. Я забрал ее мобильник, возможно Роман сможет выудить из него информацию о номере и мы поймем, что происходит, – тараторю я.

Смахиваю соленые капли с щек девушки, очерчиваю скулы, спускаюсь к искусанным от нервов пухлым губам. Мне нравятся ее губы, такие мягкие и горячие. Обвожу их большим пальцем по контуру, утопая в океане ее шоколадных глаз.

– Не плачь…

– Возможно я успокоюсь, если ты меня поцелуешь, – шепчет Анита и я моментально повинуюсь.

Наклоняюсь и не мешкая ни секунды впиваюсь в губы, жадно проникаю языком в ее рот, упиваясь податливостью девушки.

Мы нашли свой путь для успокоения души. Однозначно. Грубо, безудержно, без лишних прелюдий. Ее ногти впиваются в мои плечи, а я нагло запускаю руки под юбку и сжимаю упругую задницу. Спасибо тем кто изобрел чулки, ведь я моментально могу наслаждаться ее горячей бархатной кожей.

Люблю прелюдии. Всегда любил. Только в эти минуты девушка показывает во всей красе настоящую себя, раскрывает свою чувственность. Мне всегда нравилось доводить до состояния, когда она будет умолять трахнуть ее, когда будет истекать как сучка. Мне нравилась эта игра, я получал охренительный подогрев своего чувства собственной важности и здоровый азарт.

Но сейчас мне это нахрен не усралось. Игры давно кончились.

Поддеваю трусики большими пальцами, слегка оттягиваю и слышу тихий стон.

О да, просто музыка для моих ушей…

Подхватываю Аню на руки и несу к постели, не прерывая поцелуя. Сажаю красотку на край и, опустившись перед ней на колени, как хренов рыцарь бля, начинаю стягивать с нее трусики. Ее частое сбившееся дыхание, затуманенный желанием взгляд, мурашки на коже от моих касаний – это лучшее, что я видел за всю свою весьма бурную сексуальную жизнь.

Целую ее бедра, поднимаясь все выше к самому желанному десерту, но Аня, грубо схватив меня за волосы, резко тянет на себя, целует и со стоном прикусывает мои губы. Ненасытная, нетерпеливая, жадная – вот она, моя идеальная женщина.

Ее духи опьяняют, а кровь закипает от близости этой девушки. Словно варвар раздираю Анину блузку, кайфую от звука рвущейся ткани и разлетающихся по полу пуговиц. В этом что-то есть, что-то безумно возбуждающее. Возможно после секса она мне еще припомнит испорченные шмотки, но, думаю, я сумею отработать свое прощение.

Освобождаю идеальную грудь от кружевного лифчика и припадаю губами к затвердевшим соскам. Анита выгибается, мурлычет от удовольствия, тянет меня к постели, заставляя принять горизонтальное положение. Наши губы снова встречаются, языки сплетаются в страстном танце, музыкой которым служит стук наших разгоряченных сердец.

Где-то в стороне звенит пряжка моего ремня, испорченные по ходу торопливого раздевания тряпки отправляются на пол и мы, наконец, чувствуем друг друга по-настоящему, беспрепятственно, кожа к коже.

– Не спеши, – шепчет она, слегка охлаждая мой пыл. – Дай насладиться моментом…

Господи, да ради тебя что угодно!

Она мой личный наркотик, афродизиак, смысл существования. Никогда раньше я не испытывал подобных эмоций. Я люблю в ней всё: голос, улыбку, прикосновения, поцелуи…

Люблю ее всю!

Вдруг я замираю и резко отстраняюсь, прерывая поцелуй. Меня словно одновременно обдали горячим паром и плеснули в лицо ледяной водой. Осознание чего-то очень важного пришло слишком внезапно и неожиданно, что безусловно пугает.

Тяжело дыша, смотрю на удивленную моими действиями девушку.

– Что случилось? – непонимающе спрашивает Анита, щекоча кончиками пальцев