Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России - Штефан Кирмзе

количество подобных отчетов в архивах Казани и Симферополя невелико. И юристы, и тяжущиеся привыкали к существующим условиям и приспосабливались к ним, как могли. Не стоит, однако, из‐за небольшого количества жалоб полагать, что все шло гладко, но и не следует делать преждевременных выводов о том, что условия в целом были невыносимыми и что выездные суды оказались несостоятельными из‐за того, что некоторые юристы жаловались на грязь и холод в провинции. В более отдаленных регионах, таких как Сибирь, ситуация отличалась, и недавнее исследование Евгения Крестьянникова показало, что выездные суды оставались в основном недоступными и малоэффективными, а «система мобильного правосудия создавала впечатление, что судебная власть была чем-то скорее воображаемым, чем реальным»610.

В целом самой большой проблемой было найти компромисс между постоянно растущим количеством дел и существующими финансовыми ограничениями. При всем энтузиазме молодых юристов денег на покрытие необходимых кадровых и материальных нужд просто не хватало. Для правительства, однако, важным являлась степень неразрешенности проблем, а не их наличие. Так, положение дел в Крыму и Казани выглядело из Петербурга достаточно благоприятным. Принятое в апреле 1871 года решение увеличить число юристов, работающих в Одесском и Полтавском окружных судах, и сократить число юристов и работников канцелярии в Крыму показывает, что Министерство юстиции отметило, что, в частности, Симферопольский окружной суд работает без серьезных проблем, возможно, даже не на полную мощность: с 1 мая Симферополь лишился одного заместителя председателя суда, трех судей, одного секретаря и двух помощников секретарей611.

Данная мера свидетельствует о расхождении между представлениями на местном и правительственном уровнях. Коловрат-Червинский, глава Симферопольского окружного суда, немедленно выступил против этого решения. В письме в Санкт-Петербург он описал министерству конкретные проблемы и трудности, с которыми столкнулся суд в Крыму, и попросил отменить это решение612. Он отметил, что, хотя новый Симферопольский суд имеет среднюю нагрузку, он сталкивается с рядом местных особенностей, которые, по мнению Коловрат-Червинского, затягивают решение дел613. Татарская эмиграция, незаконный захват земли и отсутствие территориального разграничения на полуострове создавали бесконечные поводы для гражданских споров, которые составляли большую часть дел в Крыму (в то время как в большинстве окружных судов Российской империи в основном рассматривались уголовные, а не гражданские дела). В процессах часто участвовали люди, не говорившие по-русски, и им требовались переводчики. Кроме того, суд проводил много выездных заседаний, которые дорого обходились, отнимали много времени и обычно оставляли одно судебное отделение в половинном составе на длительный период времени614.

Коловрат-Червинский также отметил, что, хотя министерство упразднило целый судебный отдел, территория и количество рассматриваемых дел остались неизменными. В этих условиях необходимо восстановить полный объем средств, выделяемых на проведение выездных заседаний (которые были сокращены с 10 000 до 7000 рублей). Хотя председатель заверил министерство, что местные юристы будут работать изо всех сил, чтобы избежать будущих задержек, он также отметил, что не знает, насколько это реально. Лучшей гарантией против накапливания дел было бы увеличение числа судей и заместителей секретарей. Таким образом, Коловрат-Червинский не только попросил отменить сокращения, но и запросил дополнительные ресурсы. Как и Кишиневскому окружному суду, утверждал он, Симферополю нужны деньги на постоянного переводчика, поскольку эту узкоспециализированную задачу временно выполняют кандидаты на судебные должности615.

Обращение председателя не дало результатов. Кроме того что был выдан небольшой кредит, позволивший Симферопольскому окружному суду расплатиться с бывшими сотрудниками, в течение двух с половиной лет ничего не происходило. Наконец, в январе 1874 года в суд пришло сообщение, что замечания Коловрат-Червинского в свое время показались министерству преждевременными616. Однако теперь пришло время сделать выводы о результатах сокращений. Были ли они столь негативными, как предсказывал председатель? Новый председатель сразу же ответил, что предыдущие два года доказали правоту его предшественника617. Количество дел выросло с 920 гражданских и 189 уголовных дел в 1872 году до 1327 гражданских и 285 уголовных дел в 1873 году, что привело к резкому увеличению числа нерешенных дел618. Сократившийся бюджет не мог покрыть расходы. Как правило, суд был вынужден урезать средства, выделенные на следующий год, но такая практика не позволяла суду сбалансировать собственный бюджет. Это происходило несмотря на то, что количество секретарей было ниже необходимого, а судьи занимались канцелярской работой и даже оплачивали подготовку помещений во время выездных заседаний619. Требования по оплате труда переводчиков и религиозных сановников также не могли быть удовлетворены.

Председатель суда подчеркнул, что в предыдущие годы его помощник провел в разъездах 164 дня; еще двое судей провели в дороге 140 и 104 дня620. Кроме того, в связи с большим числом земельных споров в Крыму многие дела, независимо от места их рассмотрения, требовали дорогостоящих выездных проверок. Председатель отметил, что если в Воронежском и Екатеринославском окружных судах за пять с лишним лет судебной практики было не более десяти дел, связанных с выездными проверками, то в Симферополе только за один год пришлось рассмотреть 106 таких дел621. В заключение он попросил выделить дополнительный отдел, постоянного переводчика и увеличить бюджет на канцелярские и выездные расходы.

Министерство не удовлетворило эти требования. В течение 1874 и 1875 годов крымскому суду были выданы небольшие суммы в размере 1000 и 1500 рублей на покрытие долгов и основных канцелярских расходов622. Министерство не хотело (или не могло) изменить бюджет и кадровый состав Симферопольского окружного суда. Оно не считало Крым проблемным регионом, и средства продолжали выделяться в другие губернии.

***

В этой главе речь шла о появлении новых судов в Крыму и Казани. В ней показаны основные действующие лица на центральном, региональном и местном уровнях: Государственный совет как основной консультативный орган при царе по вопросам законодательства; Правительствующий сенат как высший судебный орган империи и сенаторы, которых он направлял в различные губернии для наблюдения за проведением реформы; Министерство юстиции и подведомственные ему суды и юристы (старые и новые); Министерство внутренних дел и его представители на местах (особенно губернаторы, полиция и недавно созданные органы местного самоуправления); различные социальные и образовательные учреждения, такие как дворянские собрания и университеты; и, наконец, местные владельцы недвижимости. Благодаря анализу переписки и взаимодействия этих субъектов были описаны ключевые каналы коммуникации в системе имперского управления.

Более того, анализ показал, что для центральных властей сбор информации имел решающее значение, поскольку они обычно имели мало сведений о ситуации в губерниях, например в отношении инфраструктуры, кадров и в вопросах собственности. Различные государственные структуры также оказались довольно зависимыми друг от