Любовь с первого взгляда - Кейт Клейборн

Но, как и всегда, он словно видел ее насквозь.

– Можем никому не говорить, – сказал он. – К тому же у нас обоих не совсем привычный режим дня.

Она не сдержала улыбку, в животе затрепетала радость.

– Это правда.

– Но при условии, – сказал он, и радость исчезла. Если бы он попросил ее об одолжении касаемо сдачи квартиры Донни в аренду, она бы… – Ты приготовишь мне еще соуса.

Она прищурилась и поджала губы в притворном раздумье. «Он вернется», – подумала она, радуясь внутри, и наконец – осознав, что он может начать волноваться, – позволила себе улыбнуться.

Она протянула руку. В знак сделки, а не согласия. Ладонь подрагивала в предвкушении.

– Хорошо, – сказал Уилл. – По рукам.

♥ ♥ ♥

Нора всегда думала, что терпелива.

Она научилась искусству ждать еще в детстве, и этим, в отличие от большинства своих положительных качеств, она точно была обязана своим родителям. На практике она почти все детство уделила совершенствованию этого навыка: ждала родителей с работы у их университетских кабинетов, подслушивала их восторженные и неспокойные разговоры со своими студентами. Делая по вечерам домашку за кухонным столом, ждала, чтобы кто-то из них купил или приготовил ужин – по крайней мере, пока не выросла и научилась готовить сама. Получив ученические права, ждала, когда у мамы освободится пара вечеров, чтобы позаниматься с ней вождением; ждала, когда папа прочитает все ее эссе для поступления в колледж.

Но и в теории ожидание было важным компонентом этики ее родителей. Все их проекты были долгосрочными, иногда, чтобы добраться до важнейших мест раскопок или сделать прорыв в самой незначительной части исследования, требовались годы. В итоге они почти неестественно спокойно относились к любым задержкам. Относились к ожиданию как к возможности, будто оно и ожиданием не было. Когда Норе было восемь, они с папой ходили на собеседование в колледж Ю Си Риверсайд, а по пути назад попали в пробку длиной почти в двадцать километров. Сквозь окна по обе стороны Нора видела негодующих водителей: они ударяли по рулю, закатывали глаза, вытягивали шею, чтобы посмотреть на ситуацию впереди. Но папе Норы это явно было безразлично. Он ставил старенький «Вольво» на ручник и говорил: «Ну рано или поздно мы доедем». И два часа практиковал с Норой орфографию, выбирая наобум слова из звучных фраз по радио.

И по сей день у Норы с орфографией все было прекрасно.

Но ее терпение?

Начинало сдавать позиции.

Прошло уже три дня с тех пор, как они заключили свою сделку и договорились, что Уилл придет сегодня. Первые два дня все было неплохо: она делала и переделывала сайт экоинфлюенсера во что-то, что выдержит финальное согласование; обедала с Эмили; отвозила миссис Салас к окулисту. Но сегодня тянулось просто бесконечно.

Само собой, часть проблемы была в том, что день начался очень рано, в золотой час, так уж привык ее организм. С балкона она наблюдала за светлеющим небом, с толикой волнения признавая, что солнцу предстоит долгий путь, прежде чем оно снова зайдет за горизонт. В кабинете она рассеянно готовилась к предстоящей днем онлайн-презентации, то и дело ударяясь локтем о что-то на столе или спинкой стула о старый комод Нонны. Живот заурчал, требуя обеда, и она, встав и потянувшись, осознала, что только половина десятого утра. Ладно, значит, будет второй завтрак, но время могло бы двигаться немного быстрее.

К моменту презентации ей удалось вернуть себе ощущение настоящего: она отлично поработала и ждала возможности продемонстрировать результат. Но всю встречу клиент засыпал ее абсурдными и бессмысленными вопросами, вопросами, которые едва касались сайта, и в итоге она даже не дала своего одобрения на запуск. Дипа от ярости захлопнула блокнот, Остин хранил холодное молчание, а Нора почти всерьез подумывала вспомнить кейс с экодилдо, лишь бы не обрывать диалог.

Единственным лучиком света был ее разбор полетов с Ди после презентации, которой пришлось поправлять брови после того, как она потерла их, взбешенная тем, что клиент снова заговорил о битмоджи. После этого звонка Ди наверняка придется терпеть ужасное настроение Остина весь день, так что Нора – с немалым стыдом за свои привилегии удаленщика – очень старалась провести время с подругой, даже если ей придется ответить на четырнадцать вопросов о внешности Уилла Стерлинга.

Но всю тяжесть ожидания она прочувствовала лишь после окончания рабочего дня. Они с Уиллом решили, что он подъедет к десяти вечера, когда все соседи уже будут спать. Тем более «Кабс»[7] уже не играли, да и во время рандеву у озера их захватила мысль об этой подпольной, будоражащей затее. Однако ранний подъем превращал десять вечера в недостижимую мечту, так что Нора проводила часы в ожидании после работы, не давая себе уснуть: пила крепкий кофе, приняла душ, когда стало совсем туго, несильно хлестала себя по щекам перед зеркалом в ванной.

«Давай же», – велела она себе, или закатному солнцу, или еще не подъехавшему Уиллу. Она смутно осознавала, что нет ничего беспечного в том, какое волнение охватывает ее при мыслях об их ремонтном проекте. Но когда небо снова потемнело, соседи затихли, а часы отсчитали последние десять минут, она приняла свое состояние как должное.

Было приятно чувствовать это предвкушение.

В 21:59 в дверь вежливо постучали, и, следуя тайной природе их встреч, Нора открыла дверь, не колеблясь ни секунды. Она надеялась, что лицо не выдавало ее нетерпения. Уилл Стерлинг стоял на пороге, в очках, с чемоданчиком инструментов в руке и таким беззаботным выражением лица, что Нора с грустью подумала: он совсем не предвкушал эту встречу, как она.

Однако она улыбнулась (тоже беззаботно!) в знак приветствия и отступила назад, давая ему пройти. Он поставил вещи и ушел в коридор, а затем появился с таким большущим держателем для полотенец, какого Нора еще не видела.

– Эм, – произнесла она, закрыв за ним дверь. – Это…

– Это для шторки в душе, – поспешил он объяснить, ставя держатель на пол. – Такой, как я установил у себя. Он немного изогнутый вот здесь, чтобы места было больше, когда моешься. Он подходит к держателю для полотенец, который я взял, и они стояли рядом в магазине, и…

Он говорил что-то о совете его подруги Салли, акциях в магазине и возврате, если Нора не хотела менять держатель для шторки в ванной, и, пока он говорил, Нора с радостным облегчением осознала, что он все-таки предвкушал их встречу. И может быть, так же сильно, как она.

Этот держатель для шторки вдруг показался