Ирландский спаситель - М. Джеймс

она была права, — бормочет Александр, его взгляд прикован к моему лицу. — Ты действительно хочешь меня. Или, возможно, ты просто чувствуешь, что должна отплатить мне таким образом?

— Но ты не хочешь. Я имею в виду, меня. — Я обхватываю себя руками за грудь, отстраняясь. — Зачем ты купил меня, если я тебе не нужна такой? Что имела в виду Иветт, когда сказала, что ты заплатил за меня слишком много?

Александр игнорирует мой последний вопрос.

— Дело не в желании, — наконец говорит он после минутного молчания. — Красивые вещи предназначены для того, чтобы на них смотрели, а не использовали.

Я чувствую, как слезы все еще наворачиваются на глаза, горячие и внезапные. Он смотрит на меня с любопытством, его взгляд скользит по всей длине моего тела почти бесстрастно, но я вижу вспышку жара в его глазах, когда они возвращаются к моему лицу.

— Значит, ты возбуждена? — Мягко спрашивает он. — Когда Иветт прикасалась к тебе ранее, она сказала, что было очевидно, что ты хочешь меня.

Я тяжело сглатываю, мое лицо краснеет. Меньше всего на свете я хочу признаться этому мужчине в том, насколько я на самом деле возбуждена, особенно после того, как меня отвергли. Но его голос мягкий, не обвиняющий, любопытный. Он делает паузу, и на мгновение единственными звуками в ванной остаются мягкое журчание воды в ванне и наше дыхание, Александру тяжелее, чем раньше, когда он смотрит на меня, сидящую обнаженной в ванне.

— Тогда потрогай себя, — тихо говорит он хриплым голосом с сильным акцентом. — Если тебе нужно удовольствие, малыш, доставь его себе, пока я смотрю.

Я пораженно моргаю, глядя на него. Из всего, что я ожидала от него услышать, это было не это. Я чувствую, как моя кожа вспыхивает еще сильнее при этой мысли. Не то чтобы я никогда ни для кого не мастурбировала, я могу вспомнить не один секс, который доставлял удовольствие, наблюдая, как я трогаю себя для него или пока он меня трахает. Но это как-то по-другому. Это кажется странно интимным в тесной жаркой тишине ванной, когда Александр так близко, полностью одетый, в то время как я лежу голая в воде. Но я хочу этого. Боль между моими бедрами усиливается под тяжестью его взгляда, звука его дыхания, и я тяжело сглатываю, чувствуя, как моя рука скользит вниз, как будто ее тянет какая-то другая сила, неподвластная моему контролю.

Другая моя рука скользит к моей груди, туда, где я хотела его, мои пальцы обводят мой сосок, в то время как другая рука скользит по моему животу, вниз к вершине моих бедер. Я чувствую на себе взгляд Александра, когда мои пальцы скользят у меня между ног. Это только усиливает мое желание, мое сердцебиение пульсирует в груди и под моими пальцами, когда я раздвигаюсь, желая, чтобы он увидел.

Я не могу смотреть на него. Мне уже кажется, что я не могу дышать, мое сердце бешено колотится в груди, и я не могу встретиться с ним взглядом. Но я также слышу, как его дыхание учащается, когда мои пальцы скользят по моему клитору, описывая маленькие круги, чувствуя, какая я влажная и скользкая по причинам, которые не имеют ничего общего с водой.

Я хочу, чтобы он что-нибудь сказал, подстегнул меня, но он продолжает молчать. Однако я не могу остановиться сейчас, когда я начала, мой клитор пульсирует под моими пальцами, когда мои бедра выгибаются вверх в горячей воде, требуя большего трения. Я не знаю, о чем фантазировать, о чем думать, я не могу заставить себя задерживаться на каком-то одном изображении или мысли слишком долго. Но сидящего рядом Александра достаточно, смешанное возбуждение и смущение от того, что я так уязвима перед ним, толкают меня на высоту удовольствия, которого я никогда раньше не достигала сама.

Я забываю о своих колебаниях, забываю о любых сомнениях, которые могут возникнуть у меня по поводу того, кто он для меня, забываю обо всем, кроме того, что он продолжает вызывать во мне чувства, о том, как мое сердце бьется быстрее, когда он рядом со мной, о смеси страха, благодарности и возбуждения, которые я испытываю каждый раз, когда нахожусь в его присутствии. Я думаю о том, как он сказал "Она моя", когда Иветт стояла передо мной, ее пальцы прижались там, где сейчас мои, и я громко стону, мои бедра раздвигаются, когда я тру быстрее, мои пальцы делают быстрые круги вокруг моего клитора, когда я держу себя открытой, чтобы он мог видеть… смотрит ли он?

Я надеюсь, что он смотрит. Я украдкой бросаю взгляд вверх, когда мои пальцы скользят по моей гладкой, пульсирующей плоти. Я вижу, что он возбужден, его толстый бугорок натягивается под шелком пижамных штанов, которые на нем надеты, его халат распахнут, так что я могу видеть его мускулистую обнаженную грудь, темные волосы, в которые мне вдруг отчаянно хочется запустить пальцы, когда он растягивается на мне, чтобы его пальцы заменили мои, его язык, его член.

— Александр… — Я шепчу его имя, когда мои бедра выгибаются вверх навстречу моей руке, мои пальцы сейчас летают, другая рука скользит от моей груди вниз, чтобы присоединиться к ней, пальцы погружаются внутрь моего сжимающегося входа, когда я снова стону его имя. — Пожалуйста…

Я слышу его резкий вдох, но он не двигается, застыв на месте. Я не поднимаю глаз на его лицо, но чувствую на себе его взгляд, вижу, как ему тяжело, как сильно он меня хочет. Просто прикоснись ко мне, отчаянно думаю я, но знаю, что он этого не сделает, и, кроме того, я так близка к краю, что времени все равно нет.

Мне кажется, я слышу, как он стонет, когда я кончаю. Тем не менее, я не могу быть уверена из-за звука моих собственных стонов, из-за моих пальцев, проникающих в меня, когда я громко ахаю, от оргазма, захлестывающего меня, каждый мускул моего тела напрягается. Мои пальцы на ногах подгибаются, вода плещется вокруг меня и переливается через края ванны, я извиваюсь под поглаживающими, толкающими движениями моих пальцев, так отчаянно желая, чтобы это были его руки, а не мои.

Мне требуется мгновение, чтобы прийти в себя, я тяжело дышу, все мое тело вибрирует от толчков удовольствия, когда я позволяю своим пальцам выскользнуть из моего сжатого, трепещущего тела, задыхаясь. Я наконец поднимаю на него широко раскрытые глаза и вижу, что его красивые голубые глаза потемнели от вожделения. Но его взгляд прикован к моему лицу и никуда больше.

— Ты выглядишь очень красиво, когда кончаешь, малышка, — бормочет он низким и хриплым голосом. Он протягивает руку, убирая прядь мокрых волос с