Запретная страсть. Сборник эротических рассказов - Аля Даль

как девушка от непонимания происходящего попыталась отодвинуться, потому крепко сжал её ноги, не обращая внимания на нервные вздохи и вздрагивания. — Такое большое и страшное…

От напыщенно-пугающего тона Лилиан, сама не понимая почему, едва ли не рассмеялась в голос, в итоге отозвавшись на действия Эдварда лишь коротким хихиканьем. Она не понимала, чего он добивался, но расслабить её этой маленькой непринужденностью было на редкость удачной идеей; она перестала напрягаться и стало намного проще ласкать остро реагирующее на любое прикосновение тело. Эдвард вновь прильнул губами к лону, на этот раз напористо и не собираясь останавливаться, пока она не будет готова принять его как можно более безболезненно. Маленькая, хрупкая… младше его на целую жизнь… её бедра казались слишком узкими для деторождения, что было не так, учитывая возраст, но изумительно прекрасными на вкус и запах. Ему неистово захотелось продолжать и не поднимать головы, пока по её телу не пробежит волна дрожи. Тихое посапывание, плавно переливающееся в стоны, подсказывало ему, что он всё делает правильно. Лилиан чувствовала жар внизу, природу которого по-настоящему не понимала, потому потянулась рукой к животу, между делом всё выше и выше поднимая треклятую ночнушку, которая теперь уже мешала даже ей.

— Сними, — скомандовал он, и девушка беспрекословно подчинилась, на мгновение отстранившись лишь для того, чтобы избавиться от ненужного куска ткани. Едва ли она улеглась головой на подушку, как вновь почувствовала язык, которым Эдвард не переставал ласкать её лоно, но теперь уже не помогая себе руками. Всё еще придерживая бедра, он протянул руку к маленькой груди, которую тут же, под тяжкий вздох, охотно сжал. Инстинктивно Лилиан вцепилась ногтями в его руку и после нескольких неглубоких царапин перестала корябать, принявшись помогать ему сжимать грудь сильнее, как ей хотелось бы. Спустя мгновение она ощутила, будто проваливается куда-то, в голове всё окончательно перемешалось, глаза накрыла плотная пелена стыда, смешанного с диким, неистовым удовольствием. Лилиан со всей силы сжимала его руку, выгибаясь ему навстречу изо всех сил и, казалось, понимала, что делает всё правильно, всё так, как он желает. Внизу всё пылало — она думала, что еще немного и сойдет с ума, ощутит нечто невиданное доселе, но… Будто бы предвкушая это, Эдвард отстранился под тихий недовольный стон, который взбудоражил его самого, почти также сильно, как и болезненная чувствительность его жены.

— Хочешь ещё? — прошептал он, вылезя из-под одеяла и припав к её уху. Лилиан сдержалась, чтобы не закричать о том, что не просто хочет ещё, а неистово желает и вряд ли успокоится, если не получит своё. — Скажи об этом вслух.

Он сжал намокший клитор меж пальцев, отчего девушка еще раз выгнулась дугой и закусила губу.

— Х-хочу…

Эдвард рыкнул, тут же отстранившись от неё, словно прозвучал сигнал для немедленного действия. Приняв сидячее положение, он скинул одеяло с голого девичьего тела и притянул её бедрами к себе, как безвольную молчаливую куклу. От удивления Лилиан широко раскрыла глаза и без прежнего страха, но с неким любопытным ожиданием смотрела на то, как шустро император избавляется от нижнего белья, но тут же стыдливо отвернулась, едва коснувшись взглядом мужского достоинства. Эдвард заметил смятение и, отбросив внезапное желание в укор ей сделать всё прямо сейчас, навалился на неё всем телом и губами накрыл искривившийся от стыдливого удовольствия рот.

Губы на вкус были немного солоноваты, необычно и странно, но девушка не отпрянула и даже ответила на поцелуй, хоть немного неловко и с некой долей неуверенности в своих действиях. Внизу живота все также ныло, а ощущение трущегося о влагалище пульсирующего члена сводило с ума. Раскрыв губы шире, Лилиан позволила проникнуть глубже в рот, сама едва ли не повинуясь желанию прижаться к нему сильнее и умолять, кричать, стенать, чтобы он не останавливался, пока не сделает того, чего хочет. Его руки перестали бесцельно бродить по её телу и, не отрываясь от губ, Эдвард надежно зафиксировал одной рукой её бедра, другой — направлял член, тяжело дыша от сильного перевозбуждения. Что-то твердое коснулось входа в лоно, и девушка инстинктивно попыталась отдёрнуться. Одно резкое движение, и волна разрывающей боли прокатилась по её телу, заставляя глухо простонать в его губы.

— Бо… больно, — шептала она, жмурясь и отстраняясь. На уголках глаз проступили слёзы, но Эдвард держал её тело всё так же крепко, не давая дернуться. Войдя едва ли на треть, он замер и принялся с прежним трепетом ласкать её тело свободной рукой, покрывая поцелуями тонкую шею и сильно выпирающие ключицы. Лилиан тяжело дышала и пыталась подавить дрожь от боли, которая, даже несмотря на обильную смазку, казалась поначалу невыносимой. Двумя холодными пальцами он сжал сосок, отчего по телу пробежали мурашки, которые отвлекли девушку от неприятных ощущений. Поднеся руку ко рту, она закусила палец и, выставив шею сильнее, предоставила ему больший простор для ласк. За поцелуями Лилиан и не обратила внимания на то, что он собрался продолжить. Прижав бедра сильнее, Эдвард вошел целиком, услышав длинный протяжный стон, и ощутил, что девушка вцепилась в его спину ногтями, как будто неосознанно мстя за то, что он вновь причиняет ей боль.

Разрывало изнутри, щеки горели, губы порывисто искали его рот и впивались со странной, несвойственной для девушки страстью. Лилиан буквально растворялась в нём и совсем потеряла счёт времени. Постепенно боль утихала, а смущающие звуки соприкосновения их тел более не дразнили слух, сделались привычными и начали казаться чем-то очень естественным. Она опять перестала чувствовать, что находится в кровати — по ощущениям её будто бы вознесли на небо, где заставили чувствовать нечто блаженное и великолепное до тихого трепета. В какой-то момент Эдвард, видимо ощущая нечто столь же странное, совсем позабыл о ласке тонких и нежных губ и шеи, и тогда девушка сама прильнула к нему и, окутанная возбуждением, принялась кусать его шею, щеки, а затем и уши. От этой неожиданной вольности Эдвард глухо простонал и откинул голову. Внизу живота сжался тугой узел, как вдруг мужчина замер внутри неё и, спустя десяток секунд, облегченно вышел. Лилиан тут же сжала ноги, будто не желая расставаться с этим странным теплом хотя бы еще немного, но чувствовала, словно для неё соитие не дошло до конца, хотя и не могла понять природу этого ощущения.

Эдвард тут же укрыл её, глубоко вдыхающую и мокрую от волнения и перевозбуждения. Притянув к себе, мужчина заботливо поцеловал в лоб и принялся гладить её волосы также нежно, как делал это раньше, несмотря