Запретная страсть. Сборник эротических рассказов - Аля Даль

когда платье слетело к ногам, а Эдвард сбросил еще одну, навалившись на девушку сверху. Закусив губу, Лилиан почувствовала, как он гладил её по ягодицам. Она искренне пожелала увидеть его глаза, когда он обнаружил на ней прозрачные трусики, а не гораздо менее эротичные панталоны, но увы.

— Скажи мне, как ты хочешь сегодня? — спросил он, и вопрос привел её в ступор. Она не знала. Совершенно не знала… Вернее, как. Лилиан хотела бы, чтобы он взял её сам, чтобы он был доволен ею… Нет, неправильно. Его Величество спросил, чего хочет именно она, а не как бы хотела его порадовать. Если бы его не интересовало ее желание… Если бы наставница была права, то он бы не спрашивал.

— Хочу видеть ваши глаза и… целовать ваши губы, — призналась Лилиан, уверенная в своих словах. Сильные руки одним движением перевернули её на спину. И вот она лежит перед ним — нагая, смущенная, но ни капельки не сомневающаяся в своём желании. — А вы?

Ей даже показалось, что и его этот вопрос удивил. В пылу страсти Эдвард не особо умел маскировать эмоции. Да и зачем? Одежда, маски сорваны. Стоило ли притворяться, когда под тобой девушка, которая тебе дорога, которая возбуждает в тебе самое потаенное, которая помогает тебе вновь почувствовать себя молодым тридцатилетним мужчиной?

— Как в последний раз, — выдохнул он, и отчего-то его ответ насмешил Лилиан. Она закусила губу, но никак не могла сдержать искреннюю улыбку. Его ответ прозвучал для нее очень мило. Приятнее оказалось только вновь ощутить его губы и почувствовать, как его руки ласкают её тело, медленно, но верно подбираясь к нижнему белью.

Ох, только сейчас она пожалела, что Эдвард не дал ей возможности раздеть его самой. Она бы сделала это, покрывая его лоб, нос, щеки, губы, шею… его всего поцелуями, она бы желала оставить множество укусов на его теле, хотела бы слушать, как сладко он постанывает… Ощутив, как молниеносно слетели ее трусики, Лилиан вдруг подумала: «Хочу его связать. Чтобы он мог только наблюдать, как она делает всё сама, и стонать от наслаждения. Ох, как же хочу…»

Его пальцы осторожно коснулись лона, и Лилиан выгнулась им на встречу. Искусав губы чуть ли не до крови, она все пыталась сдержать себя, чтобы не застонать, но удавалось ей плохо. «За дверью так много людей… Они все услышат… Боже, какой стыд!»

Когда пальцы проникли внутрь, девушка ухватилась за стол одной рукой; другой — зажала себе рот, но стон вырвался из груди, как бы она ни старалась. Видя изнемогающую от похоти жену, Эдвард хоть и желал растянуть процесс, но и сам сильно хотел овладеть ею. И это желание затуманило рассудок. Вынув влажные пальцы, он навис над ней и без раздумий впился губами в ее губы.

Едва Лилиан успела ощутить сладость его поцелуя, как содрогнулась от первого толчка. За все время совместной жизни она позволила себя взять всего несколько раз, и каждый раз это начиналось с боли от непривычки. Лилиан неприязненно сжалась, но виду не показала; несмотря на попытки скрыть боль, Эдвард заметил её состояние, что заставило его приостановиться.

— Больно? — озаботился он.

— Да… Но я так хотела этой боли. — Лилиан привстала на локтях и, буквально пожирая взглядом, обняла его ногами за бедра. — Молю, продолжайте…

Эдвард рыкнул и, положив руки на ее бедра, одним движением вошел до конца, заставив Лилиан громко простонать и растерять часть прежнего пыла. Она вновь лежала на деревянной поверхности стола, её муж начал двигаться внутри, сводя её с ума с каждым новым толчком. Пальцы корябали стол, бумаги, его руки — будто она желала уцепиться за что-то, что позволит ей ощущать всё это дольше, чем может позволить предательски скоротечное время.

Смотреть ему в глаза не получилось, как бы она ни хотела. Лилиан думала, что если сейчас поднимет голову, если увидит этот взгляд, полный похоти и желания, то буквально взорвется от переполняющих чувств. Она могла только закатывать глаза и, кусая его палец, наслаждаться своей беспомощностью и тем, что происходит между ними сейчас. Размеренные движения откликались стонами, которые Лилиан уже не сдерживала. Единственная мысль, что пробежала в затуманенном рассудке, была о том, что Его Величество желал владеть ею так, как этого хочет она. У него это превосходно получалось, но…

— Ваше Ве… Эдвард… — позвала девушка, тем самым сбив его с ритма. — Можно я?..

Она не закончила — нужные слова никак не приходили в голову, а потому пришлось действовать, чтобы страсть не погасла из-за длинного перерыва на разговор. Лилиан попыталась слезть со стола, и заинтересованный Эдвард ей совсем не препятствовал. Впившись в его губы, девушка усадила его в кресло, а сама уместилась сверху. Еще никогда она не была так рада просторной королевской мебели.

— Ты уверена? — ей показалось, что он сомневался в её затее, что даже немного обидело. Лилиан так его хотела, так желала попробовать сверху, а он…

Оторвавшись от губ, она насупилась и, держась за подлокотники, стала медленно усаживаться на его член. Дрожа и хватая воздух, будто рыбка на суше, Лилиан громко простонала, когда почувствовала его целиком в этой позе. Почему-то, когда сверху была она, член ощущался сильнее и… приятнее. Не теряя ни минуты, Лилиан начала двигать бедрами, еще не понимая, как сделать это лучше: как правильнее доставить им обоим удовольствие. Эдвард стал помогать ей руками, что чертовски раззадорило её и убедило в необходимости довести его до пика именно в этой позе.

— Ах, как приятно, — шептала она, уткнувшись в его ухо, и ощущая, что член начинает наливаться и пульсировать сильнее, когда она говорит ему мерзкие пошлости. — Да, мой господин, мне очень хорошо… прошу вас, еще… еще немного…

Эдвард вновь взял на себя инициативу и под гнетом слишком возбуждающего шепота начал насаживать жену резко, сильно, не обращая внимания на чересчур громкие стоны; на то, как больно она вцепилась ногтями в его спину и с каким усердием стала оставлять царапины, будто мстя за происходящее между ними; на то, что на его шее останется один большой и насыщенный синяк, если он сейчас же не кончит, если позволит любимой женушке и дальше впиваться в его кожу зубами.

Дрожь ее тела, тихий, усталый стон — и вот он излился внутрь, впервые закончив позже. Лилиан обмякла и устроилась на его груди, пытаясь восстановить дыхание. Сейчас Эдвард очень сильно пожалел, что на дворе день, и он не может позволить Лилиан долго лежать в