Иллюзии «Скорпионов» - Роберт Ладлэм

— Такое на самом деле происходит?

— Леди, я сам наблюдал это, Греция я Уганда, Гаити и Аргентина, Чили я Панама, большинство бывших соцстран в Восточной Европе, я в этих странах у кормила власти стояли как коммунисты, так я Меллоны и Рокфеллеры.

— Да, в хорошенькое дельце мы вляпались! — воскликнул лейтенант. — Стыдно, но я никогда не задумывался над тем, что такое возможно.

— Не ругай себя. Это моя профессия, Джексон. Моделирование ситуаций — одна из главных задач разведки.

— Что мы теперь будем делать, Тай? — спросила Кэтрин.

— Подождем сведений от Кука и Ардисона. Если все пойдет так, как я думаю, то мы полетим в Пуэрто-Рико под охраной военных.

Неожиданно раздался стук в дверь, и вслед за ним прозвучал голос бармена.

— Это я. Мне надо поговорить с тобой, Тай-бой.

— Дверь не заперта, Роджер!

— А может быть, мне не хочется заходить в дом, — сказал Роджер, появляясь с газетой в руке. Он подошел к Хоторну и протянул ему газету. — Это утренний выпуск «Сан-Хуан стар», его доставили полчаса назад самолетом. Там на третьей странице есть небольшая заметка, поэтому я и принес ее тебе.

ТЕЛА ДВУХ МЕРТВЫХ МУЖЧИН ОБНАРУЖЕНЫ НА СКАЛАХ В МОРО-КАСТЛ

«САН-ХУАН, суббота. Тела двух мужчин среднего возраста были обнаружены этим утром па прибрежных скалах. Личности погибших были установлены по паспортам — это Джеффри Алан Кук, гражданин Великобритании, и Жак Ардисон, гражданин Франции. Как было установлено, смерть наступила в результате того, что они разбились о скалы и захлебнулись. Власти намерены сделать соответствующие запросы в Великобритании и Франции».

Тайрел Хоторн швырнул газету на пол, подбежал к окну и ударил кулаком в стекло. Рука его обагрилась кровью.

Пентхауз[2] «Манхэттен» на крыше небоскреба на Пятой авеню смотрел окнами на огни Сентрал-парка и освещался мягким светом свечей в цветных стеклянных канделябрах, стоящих на задрапированных камчатным полотном столиках. Среди гостей находились влиятельные лица города: политики, крупные владельцы недвижимости, банкиры, корреспонденты известных газет, несколько легкоузнаваемых теле — и кинозвезд, а также маститые писатели, книги каждого из которых публиковались в Италии. Всех их собрал хозяин — удачно переживший экономический кризис 80-х годов знаменитый предприниматель, чьи сомнительные манипуляции на рынке облигаций остались незамеченными, тогда как основная масса его помощников угодила за решетку. Однако и его падение было не за горами, очень скоро должно было стать известно о его громадных долгах. Внимание гостей было приковано к молодому человеку, чьи рекомендации, обращенные к его очень состоятельному отцу-барону ди Равелло, могли значительно уменьшить трудности, возникшие у хозяина дома.

Прием шел как по маслу, совсем не так, как на освещенной луной лужайке в Палм-Бич, Младший барон и его тетушка-графиня принимали гостей с таким видом, как будто они были любимым сыном и сестрой русского царя времен старого Санкт-Петербурга. К неудовольствию Бажарат, одна из молоденьких актрис, говорящая по-итальянски, втянула «Данте Паоло» в длинный разговор — уже после того, как все представления были закончены и гости занялись коктейлями. Бажарат тревожила отнюдь не ревность, а опасность, таящаяся в этом разговоре. Образованная, говорящая на многих языках женщина могла легко обнаружить изъяны в «благородном» воспитании Николо. Однако все опасения графини улетучились, когда Николо познакомил ее с темноволосой актрисой.

— Дорогая тетушка, моя новая подруга отлично говорит по-итальянски! — воскликнул Николо.

— Я поняла это, — ответила Бажарат тоже на итальянском, но без особого энтузиазма. — Где вы учились, дитя мое, в Риме или, может быть, в Швейцарии?

— О нет, графиня. После окончания средней школы моими единственными учителями были только чудаковатые преподаватели в актерской школе, а потом я стала сниматься в телесериалах.

— Ты видела ее на экране, дорогая тетушка, и я тоже видел! В нашей стране этот сериал называется «Месть в седле», все его смотрят! Она играет там хорошенькую девушку, которая заботится о младших брате и сестре после того, как бандиты убили их родителей.

— Значит, вы так хорошо знаете наш язык, потому что?..

— Мой отец владеет итальянским гастрономическим магазином в Бруклине. В том районе очень многие, кому за сорок, говорят по-итальянски.

— Ее отец получает сыры из Портофино и лучшие вина с юга Италии. Как я хотел бы посетить этот Бруклин!

— Боюсь, что для этого не осталось времени, Данте. Завтра утром я вылетаю на побережье, — сообщила актриса.

— Мое дорогое дитя, — быстро сказала Бажарат. Ее холодность моментально исчезла, и теперь она уже улыбалась актрисе. Голос звучал теплее, по мере того как в голове формировалась идея. — А вам очень нужно возвращаться на... на...

— На побережье, — закончила за нее актриса. — Так мы называем Калифорнию. Я должна вернуться туда через четыре дня, но мне надо иметь в запасе немного времени, чтобы побыть на пляже и отдохнуть от семейных забот, потому что на долю старшей сестры из телесериала их выпадает довольно много.

— Но если вы задержитесь всего на один день, то у вас все равно останется два дня на пляж, не так ли? — Конечно, но для чего?

— Мой племянник очень заинтересовался вами...

— Минутку, леди! — воскликнула актриса на английском, явно смущенная словами графини.

— Нет, не волнуйтесь, — Бажарат тоже перешла на английский, — вы меня не так поняли. Он относится к вам с большим уважением. Вы будете находиться на людях, и я буду вместе с вами... как ваша компаньонка. На всех этих деловых встречах присутствуют главным образом люда старшего возраста, и я думаю, что Данте, вероятно, следует отдохнуть денек в обществе его сверстницы, так хорошо говорящей на ей родном языке. Он должно быть, здорово устал от своей старой тетки.

— Если вы называете себя старой, графиня, — возразила успокоившаяся актриса, снова переходя на итальянский, — то я тогда просто дитя. Вы потрясающе выглядите, как говорят не побережье.

— Значит, вы останетесь?

— Ладно... Почему бы и нет — сказала молодая актриса, бросила взгляд на симпатичного лицо Николо и улыбнулась.

— Тогда мы начнем завтра прямо с утра, — обрадовалась Бажарат, — Можем мы заказать, вам номер в нашем отеле?

— Вы не знаете моего папу, графиня. Когда я нахожусь в Нью-Йорке, то всегда ночую только дома. У моего дяди Руджио собственное такси, и он ждет меня.

— Но мы можем отвезти вас домой в Бруклин, — настаивал обрадованный Николо. — У нас здесь лимузин!

— О, тогда я смогу показать вам папин магазин! Сыры, колбасы, окорока.

— Ну пожалуйста, тетушка!

— А дядя Руджио может поехать за нами, и тогда папа не рассердятся.

— Ваш отец очень оберегает вас, не так ли? — спросила Бажарат.

— Еще как! С тех пор как я поселилась в Лос-Анджелесе, в моей квартире постоянно живет кто-то из незамужних родственниц. Одна уезжает, а через двадцать минут уже появляется другая.

— Добропорядочный итальянский отец, который воспитывает свою семью в строгих традициях.

— Анджело Капелли, отец Эйнджел Кейпел — так переделал мое имя мой театральный агент, потому что считает, что имя Анджелина Капелли хорошо только для ресторанов Нью-Джерси, — самый строгий отец в Бруклине. Но если я скажу ему, что меня привез домой настоящий барон, который хочет познакомиться с мамой и с ним...

— Тетушка Кабрини, — сказал Николо, и в его голосе прозвучали почти властные нотки, — мы уже со всеми увиделись. Можем мы теперь уйти отсюда? Мне кажется, что я чувствую запах сыра и вкус вина!

— Я посмотрю, что можно сделать, дорогой племянник... Но можно мне оказать тебе несколько слов наедине? О, вы не подумайте чего-нибудь, дорогая, просто несколько слов о человеке, с которым Данте должен увидеться, прежде чем мы уйдем отсюда. Дела, как вы понимаете.

— Да, конечно. Здесь присутствует критик из «Таймс», который очень похвалил меня за маленькую роль в одном фильме, после чего меня и пригласили сниматься в теле" сериале. Я отправила ему письмо, но у меня так и не было случая поблагодарить его лично. Встретимся через несколько минут. — Актриса, держа в руках бокал с шампанским, подошла к тучному седобородому мужчине с глазами леопарда и губами орангутанга.

— В чем дело, синьора? Я сделал что-то не так? — спросил Николо.

— Вовсе нет, мой дорогой, тебе приятно общаться со своими сверстниками, и это замечательно. Но не забывай, что ты не говоришь по-английски. Не выдавай взглядом, что понимаешь английский!

— Каби, но мы же говорили только по-итальянски... Ты не сердишься, что она мне нравится, да?

— Ты был бы глупцом, Николо, если бы не обратил на нее внимания. Мораль среднего класса общества не подходит для нас с тобой, но что-то подсказывает мне, что ты не будешь относиться к ней, как к женщинам из Портачи, которые восхищались твоим телом.