Милые роботы (сборник) - Михаил Михеев

Автопогрузчик послушно подъехал подхватил ТУБа, отвез его на автоплощадку и так же легко засунул на заднее сидение «Кентавра». Алешкин поправил подвернувшуюся руку ТУБа, хотел проститься с синьором Паппино, но тот уже ушел.

3

Несколько десятков типовых коттеджей, собранных из разноцветных блоков, вытянулись в ряд, образуя последнюю улицу городка, улицу Плутона… Полоса гибридных кипарисов отгораживала улицу от степи, защищая ее от летних суховеев и зимних буранов. Коттеджи были одноэтажные и просторные — места в городке хватало, он еще не начал тянуться вверх, как растение, лишенное солнца.

Коттедж Алешкина оказался крайним. Он стоял немного в стороне, его окружал маленький садик из цветущих флоксов, канн и гибридных кустарников, — роскошь, которую могли себе позволить только жители просторного городка Космопорта.

Планировкой коттеджа Алешкин остался доволен.

В гостиную выходили двери четырех комнат; в каждой стоял отличный ДК-8 (диван-кровать) последней модели и такой же РСУ-2 (рабочий стол универсальный).

На кухне в холодильнике имелся богатый набор консерватов, а возле фоновизора карточка с номерами АБО (ателье бытового обслуживания), которое могло доставить на дом все, начиная от витаминных бутербродов и кончая электромобилем для личного пользования.

При коттедже имелся просторный гараж для «Кентавра». Алешкин решил использовать гараж как мастерскую. «Кентавр» мог постоять пока и под окнами на улице.

В гараже Алешкин обнаружил велосипед — старинную, неведомо как попавшую сюда двухколесную конструкцию. На мотоциклах Алешкин, конечно, ездил, но на велосипедах — никогда. Он тут же взгромоздился на него, тут же свалился и понял, что для освоения ему нужна площадь побольше.

Он выдвинул на середину гаража верстак. Пылесосом очистил стены и пол гаража, застелил верстак пластиковой простыней. Потом вернулся к «Кентавру», с трудом выволок тяжеленного робота с заднего сидения, перехватил его за голову — так было удобнее всего, приволок в гараж и кое-как завалил на верстак эту груду деталей — нелепый механический труп.

— Ничего! — сказал он. — Ты у меня еще оживешь. Ты у меня еще зашевелишься как миленький.

Алешкин хорошо представлял себе трудности, которые его ожидают, когда он начнет восстанавливать. ТУБа. Это кропотливейшая работа — искать обрывы в функциональной проводке, там полным-полно микродеталей, которые не разглядишь без лупы и не ухватишь без микроманипулятора. Но ему уже не терпелось приняться за дело вот сейчас, поэтому он не поехал в «Галактику» обедать, а наскоро поел сосисок, которые разогрел в термобаре.

Он укрепил над верстаком пару мощных люминесцентных ламп. Надел халат из белого пластика. Присоединил к газовому баллону плазменный резачок. Дунул на него — на счастье! — и по контрольному шву вскрыл грудную клетку ТУБа.

4

Как всегда в середине лета, после очередных дождей степи вокруг Космопорта покрылись пестрым ковром аэросеянных цветов. Ветер нес на городок их густой медовый аромат. Коттеджи на улице Нептуна стояли пустые, обитатели их разъехались в летние отпуска. Никто не посещал Алешкина, синьор Паппино уехал на полмесяца и должен был вернуться только за два дня до отлета станции на Луну.

Алешкин целыми днями сидел в гараже, установив над вскрытым корпусом ТУБа широкопольную лупу, он перебирал зажимами микроманипулятора крохотные детальки и проводнички, отыскивал обрывы и менял сгоревшие и повредившиеся от перегрева полупроводники. От постоянной возни с микродеталями к концу дня начинали нервно трястись руки и деревенела от напряжения спина. Для разрядки по вечерам Алешкин катался на велосипеде. По степным пешеходным дорожкам, сторонясь вечно торопящихся монтеров-линейщиков на мощных мотоциклах, он доезжал до первых посадочных маяков — восемнадцать километров в один конец — и возвращался. Шел под газированный душ., ужинал. Наливал объемистую — в пол-литра — кружку крепкого индийского чая, опускал в нее половинку лимона, выходил на крыльцо, присаживался на гладкие литопластовые ступеньки и, прихлебывая из кружки, задумчиво поглядывал в небо, темнеющее над кипарисами.

Перед сном, по оставшейся еще с института привычке, часок читал.

В гостиной, в книжном шкафу, была библиотечка — массовое издание на тонкой плёнке. Больше всего было классики, но имелась и серия фантастики, да еще несколько переводных детективов, очевидно, оставленных прежними обитателями коттеджа.

Алешкин вставал вместе с солнцем. Выбирался в садик на крохотную поляночку, как бы специально, а может быть, и специально — устроенную для физзарядки.

Из наличных запасов в холодильнике и термобаре готовил завтрак.

Потом шел в гараж.

Снимал покрывало с ТУБа. Устанавливал широкопольную лупу и распределял пальцы левой руки на рычажках микроманипулятора…

За три дня до приезда синьора Паппино он восстановил последнюю нитку функциональной проводки.

Руку пока решил не трогать, это была, по существу, не такая уж сложная работа — ремонт сустава. Нужно было вначале проверить киберлогику. Если у ТУБа потерялась способность к анализу — судьба его будет решена. Киберлогика не восстанавливается даже на заводе. Такой ТУБ подлежит немедленному уничтожению, как опасный в пользовании.

Алешкин поставил аккумулятор, проверил все цепи осциллоскопом на обратную связь. Скорость срабатывания «приказ—выполнение» оказалась замедленной, в Большой Космос такого ТУБа, пожалуй, не допустили бы, но Луна давно была исключена из числа трудных планет.

Положив на место грудную крышку, Алешкин прихватил ее двумя стежками горелки. Потом вопросительно поглядел на клавишу главного выключателя… и не включил. Подошел к раковине, тщательно вымыл руки. Вернулся к верстаку, присел на табурет, задумчиво помурлыкал себе под нос старую песенку: «…на пыльных дорожках далеких планет останутся наши следы…»

Затем дунул на большой палец правой руки и решительно нажал на клавишу выключателя.

В корпусе ТУБа тихо загудел вибратор, показывая, что механизмы его готовы к действию. Голова медленно повернулась и заняла правильное положение. Шторки видеоэкранов открылись, и Алешкин увидел в объективах свое отраженное изображение.

— Сядь! — приказал он.

Опираясь здоровой рукой, ТУБ поднялся. Суставы его заскрипели — тут Алешкин уже ничего сделать не мог, от температуры кое-где деформировались скользящие поверхности. Со временем пройдет, может быть…