Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

II. Игра

Только прилетели – сразу сели.Фишки все заранее стоят.Фоторепортеры налетели —И слепят, и с толку сбить хотят.

Но меня и дома – кто положит?Репортерам с ног меня не сбить!..Мне же неумение поможет:Этот Шифер ни за что не сможетУгадать, чем буду я ходить.

Выпало ходить ему, задире, —Говорят, он белыми мастак! —Сделал ход с е2 на е4...Чтой-то мне знакомое... Так-так!

Ход за мной – что делать?! Надо, Сева, —Наугад, как ночью по тайге...Помню – всех главнее королева:Ходит взад-вперед и вправо-влево, —Ну а кони вроде – буквой «Г».

Эх, спасибо заводскому другу —Научил, как ходят, как сдают...Выяснилось позже – я с испугуРазыграл классический дебют!

Все следил, чтоб не было промашки,Вспоминал все повара в тоске.Эх, сменить бы пешки на рюмашки —Живо б прояснилось на доске!

Вижу, он нацеливает вилку —Хочет есть, – и я бы съел ферзя...Под такой бы закусь – да бутылку!Но во время матча пить нельзя.

Я голодный, посудите сами:Здесь у них лишь кофе да омлет, —Клетки – как круги перед глазами,Королей я путаю с тузамиИ с дебютом путаю дуплет.

Есть примета – вот я и рискую:В первый раз должно мне повезти.Я его замучу, зашахую —Мне дай только дамку провести!

Не мычу не тéлюсь, весь – как вата.Надо что-то бить – уже пора!Чем же бить? Ладьею – страшновато,Справа в челюсть – вроде рановато,Неудобно – первая игра.

...Он мою защиту разрушает —Старую индийскую – в момент, —Это смутно мне напоминаетИндо-пакистанский инцидент.

Только зря он шутит с нашим братом —У меня есть мера, даже две:Если он меня прикончит матом,Я его – через бедро с захватом,Или – ход конем – по голове!

Я еще чуток добавил прыти —Все не так уж сумрачно вблизи:В мире шахмат пешка может выйти —Если тренируется – в ферзи!

Шифер стал на хитрости пускаться:Встанет, пробежится и – назад;Предложил турáми поменяться, —Ну еще б ему меня не опасаться —Когда я лежа жму сто пятьдесят!

Я его фигурку смерил оком,И когда он объявил мне шах —Обнажил я бицепс ненароком,Даже снял для верности пиджак.

И мгновенно в зале стало тише,Он заметил, что я привстаю...Видно, ему стало не до фишек —И хваленый пресловутый ФишерТут же согласился на ничью.

1972

БАЛЛАДА О ГИПСЕ

Нет острых ощущений – всё старье, гнилье и хлам, —Того гляди, с тоски сыграю в ящик.Балкон бы, что ли, сверху, иль автобус – пополам, —Вот это боле-мене подходяще!

Повезло! Наконец повезло! —Видел бог, что дошел я до точки! —Самосвал в тридцать тысяч килоМне скелет раздробил на кусочки!

Вот лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в цельностиИ в сохранности!

Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов, —Скорблю о вас – как мало вы успели! —Ах, это просто прелесть – сотрясение мозгов,Ах, это наслажденье – гипс на теле!

Как броня – на груди у меня,На руках моих – крепкие латы, —Так и хочется крикнуть: «Коня мне, коня!» —И верхом ускакать из палаты!

Но лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в цельностиИ в сохранности!

Задавлены все чувства – лишь для боли нет преград, —Ну что ж, мы часто сами чувства губим, —Зато я, как ребенок, – весь спеленутый до пятИ окруженный человеколюбьем!

Под влияньем сестрички ночнойЯ любовию к людям проникся —И, клянусь, до доски гробовойЯ б остался невольником гипса!

Вот лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в цельностиИ в сохранности!

Вот жаль, что мне нельзя уже увидеть прежних снов:Они – как острый нож для инвалида, —Во сне я рвусь наружу из-под гипсовых оков,Мне снятся свечи, рифмы и коррида...

Ах, надежна ты, гипса броня,От того, кто намерен кусаться!Но одно угнетает меня:Что никак не могу почесаться, —

Что лежу я на спине,Загипсованный, —Кажный член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в цельностиИ в сохранности!

Так, я давно здоров, но не намерен гипс снимать:Пусть руки стали чем-то вроде бивней,Пусть ноги опухают – мне на это наплевать, —Зато кажусь значительней, массивней!

Я под гипсом хожу ходуном,Наступаю на пятки прохожим, —Мне удобней казаться слономИ себя ощущать толстокожим!

И по жизни я иду,Загипсованный, —Кажный член – на виду,РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в цельностиИ в сохранности!

1972

* * *

Прошла пора вступлений и прелюдий, —Все хорошо – не вру, без дураков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков»...

Быть может, запись слышал из окон,А может быть, с детьми ухи не сваришь —Как знать, – но приобрел магнитофонКакой-нибудь ответственный товарищ.

И, предаваясь будничной беседеВ кругу семьи, где свет торшера тускл, —Тихонько, чтоб не слышали соседи,Он взял да и нажал на кнопку «пуск».

И там, не разобрав последних слов, —Прескверный дубль достали на работе, —Услышал он «Охоту на волков»И кое-что еще на обороте.

И всё прослушав до последней ноты,И разозлясь, что слов последних нет,Он поднял трубку: «Автора «Охоты»Ко мне пришлите завтра в кабинет!»

Я не хлебнул для храбрости винца, —И, подавляя частую икоту,С порога – от начала до конца —Я проорал ту самую «Охоту».

Его просили дети, безусловно,Чтобы была улыбка на лице, —Но он меня прослушал благосклонноИ даже аплодировал в конце.

И об стакан бутылкою звеня,Которую извлек из книжной полки,Он выпалил: «Да это ж – про меня!Про нас про всех – какие, к черту, волки!»

...Ну все, теперь, конечно, что-то будет —Уже три года в день по пять звонков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков».

1972

* * *

Так случилось – мужчины ушли,Побросали посевы до срока, —Вот их больше не видно из окон —Растворились в дорожной пыли.

Вытекают из колоса зерна —Эти слезы несжатых полей,И холодные ветры проворноПотекли из щелей.

Мы вас ждем – торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины...А потом возвращайтесь скорей:Ивы плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Мы в высоких живем теремах —Входа нет никому в эти зданья:Одиночество и ожиданьеВместо вас поселились в домах.

Потеряла и свежесть и прелестьБелизна ненадетых рубах,Да и старые песни приелисьИ навязли в зубах.

Мы вас ждем – торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины...А потом возвращайтесь скорей:Ивы плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Все единою болью болит,И звучит с каждым днем непрестаннейВековечный надрыв причитанийОтголоском старинных молитв.

Мы вас встретим и пеших, и конных,Утомленных, нецелых – любых, —Только б не пустота похоронных,Не предчувствие их!

Мы вас ждем – торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины...А потом возвращайтесь скорей,Ибо плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

1972