Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

1971

ПЕСНЯ КОНЧЕНОГО ЧЕЛОВЕКА

Истома ящерицей ползает в костях,И сердце с трезвой головой не на ножах,И не захватывает дух на скоростях,Не холодеет кровь на виражах.

И не прихватывает горло от любви,И нервы больше не внатяжку, – хочешь – рви, —Провисли нервы, как веревки от белья,И не волнует, кто кого, – он или я.

На коне, —толкани —я с коня.Только не,только ниу меня.

Не пью воды – чтоб стыли зубы – питьевойИ ни событий, ни людей не тороплю.Мой лук валяется со сшившей тетивой,Все стрелы сломаны – я ими печь топлю.

Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так...Не вдохновляет даже самый факт атак.Сорви-голов не принимаю и корю,Про тех, кто в омут с головой, – не говорю.

На коне, —толкани —я с коня.Только не,только ниу меня.

И не хочу ни выяснять, ни изменятьИ ни вязать и ни развязывать узлы.Углы тупые можно и не огибать,Ведь после острых – это не углы.

Свободный ли, тугой ли пояс – мне-то что!Я пули в лоб не удостоюсь – не за что.Я весь прозрачный, как раскрытое окно,И неприметный, как льняное полотно.

На коне, —толкани —я с коня.Только не,только ниу меня.

Не ноют раны, да и шрамы не болят —На них наложены стерильные бинты.И не волнуют, не свербят, не теребятНи мысли, ни вопросы, ни мечты.

Любая нежность душу не разбередит,И не внушит никто, и не разубедит.А так как чужды всякой всячины мозги,То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.

На коне, —толкани —я с коня.Только не,только ниу меня.

Ни философский камень больше не ищу,Ни корень жизни, – ведь уже нашли женьшень.Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещуИ не надеюсь поразить мишень.

Устал бороться с притяжением земли —Лежу, – так больше расстоянье до петли.И сердце дергается словно не во мне, —Пора туда, где только ни и только не.

На коне, —толкани —я с коня.Только не,только ниу меня.

1971

ПЕСНЯ О ШТАНГИСТЕ

Василию Алексееву

Как спорт – поднятье тяжестей не новоВ истории народов и держав:Вы помните, как некий грекдругогоПоднял и бросил, чуть попридержав?

Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю —Чего мне ждать: оваций или – свист?Я от земли Антея отрываю,Как первый древнегреческий штангист.

Не отмечен грацией мустанга,Скован я, в движениях не скор.Штанга, перегруженная штанга —Вечный мой соперник и партнер.

Такую неподъемную громадуВрагу не пожелаю своему —Я подхожу к тяжелому снарядуС тяжелым чувством: вдруг не подниму?!

Мы оба с ним как будто из металла.Но только он – действительно металл.А я так долго шел до пьедестала,Что вмятины в помосте протоптал.

Не отмечен грацией мустанга,Скован я, в движениях не скор.Штанга, перегруженная штанга —Вечный мой соперник и партнер.

Повержен враг на землю – как красиво! —Но крик «Вес взят!» у многих на слуху.«Вес взят!» – прекрасно, но несправедливо:Ведь я внизу, а штанга наверху.

Такой триумф подобен пораженью,А смысл победы до смешного прост:Все дело в том, чтоб, завершив движенье,С размаху штангу бросить на помост.

Не отмечен грацией мустанга,Скован я, в движениях не скор.Штанга, перегруженная штанга —Вечный мой соперник и партнер.

Он вверх ползет – чем дальше, тем безвольней, —Мне напоследок мышцы рвет по швам.И со своей высокой колокольниМне зритель крикнул: «Брось его к чертям!»

Еще одно последнее мгновенье —И брошен наземь мой железный бог!...Я выполнял обычное движеньеС коротким злым названием «рывок».

1971

* * *

Целуя знамя в пропыленный шелкИ выплюнув в отчаянье протезы,Фельдмаршал звал: «Вперед, мой славный полк!Презрейте смерть, мои головорезы!»

Измятыми знаменами горды,Воспалены талантливою речью, —Расталкивая спины и зады,Одни стремились в первые ряды —И первыми ложились под картечью.

Хитрец – и тот, который не был смел, —Не пожелав платить такую цену,Полз в задний ряд – но там не уцелел:Его свои же брали на прицел —И в спину убивали за измену.

Сегодня каждый третий – без сапог,Но после битвы – заживут как крезы, —Прекрасный полк, надежный, верный полк —Отборные в полку головорезы!

А третии – средь битвы и бедыСтарались сохранить и грудь и спину, —Не выходя ни в первые ряды,Ни в задние, – но как из-за едыДрались за золотую середину.

Они напишут толстые трудыИ будут гибнуть в рамах, на картине, —Те, кто не вышли в первые ряды,Но не были и сзади – и горды,Что честно прозябали в середине.

Уже трубач без почестей умолк,Не слышно меди, тише звон железа, —Разбит и смят надежный, верный полк,В котором сплошь одни головорезы.

Но нет, им честь знамен не запятнать.Дышал фельдмаршал весело и ровно, —Чтоб их в глазах потомков оправдать,Он молвил: «Кто-то должен умирать —А кто-то должен выжить, – безусловно!»

Пусть нет звезды тусклее, чем у них, —Уверенно дотянут до кончины —Скрываясь за отчаянных и злых,Последний ряд оставив для других —Умеренные люди середины.

В грязь втоптаны знамена, смятый шелк,Фельдмаршальские жезлы и протезы.Ах, славный полк!.. Да был ли славный полк,В котором сплошь одни головорезы?!

1971

* * *

Так дымно, что в зеркале нет отраженьяИ даже напротив не видно лица,И пары успели устать от круженья, —И все-таки я допою до конца!

Все нужные ноты давносыграли,Сгорело, погасло винов бокале,Минутный порыв говорить —пропал, —И лучше мне молча допитьбокал...

Полгода не балует солнцем погода,И души застыли под коркою льда, —И, видно, напрасно я жду ледохода,И память не может согреть в холода.

Все нужные ноты давносыграли,Сгорело, погасло винов бокале,Минутный порыв говорить —пропал, —И лучше мне молча допитьбокал...

В оркестре играют устало, сбиваясь,Смыкается круг – не порвать мне кольца...Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, —И все-таки я допою до конца!

Все нужные ноты давносыграли,Сгорело, погасло винов бокале,Тусклей, равнодушней оскалзеркал...И лучше мне просто разбитьбокал!

1971

* * *

Не заманишь меня на эстрадный концерт,Ни на западный фильм о ковбоях:Матч финальный на первенство СССР —Мне сегодня болеть за обоих!

Так прошу: не будите меня поутру —Не проснусь по гудку и сирене, —Я болею давно, а сегодня – помруНа Центральной спортивной арене.

Буду я помирать – вы снесите меняДо агонии и до конвульсийЧерез западный сектор, потом на коня —И несите до паузы в пульсе.

Но прошу: не будите меня на ветру —Не проснусь как Джульетта на сцене, —Все равно я сегодня возьму и умруНа Центральной спортивной арене.

Пронесите меня, чтоб никто ни гугу:Кто-то умер – ну что ж, всё в порядке, —Закопайте меня вы в центральном кругу,Или нет – во вратарской площадке!

...Да, лежу я в центральном кругу на лугу,Шлю проклятья Виленеву Пашке, —Но зато – по мне все футболисты бегут,Словно раньше по телу мурашки.

Вижу я все развитие быстрых атак,Уличаю голкипера в фальши, —Вижу все – и теперь не кричу как дурак:Мол, на мыло судью или дальше...

Так прошу: не будите меня поутру,Глубже чем на полметра не ройте, —А не то я вторичною смертью помру —Будто дважды погибший на фронте.

1971