Перекресток - Мэтт Бролли

Джефф Симмонс попробовал представить отца в Чистилище. У него не хватало воображения представить себе что-то, кроме человека, вечно парящего в черных облаках, но Джефф знал: у него есть возможность это остановить. Просто, чтобы его отец был спасен от этих вечных мук, те, кто причинил ему зло, должны понести наказание.

Господь перенес пять святых ран, и они тоже пострадают.

Джефф Симмонс во второй половине дня собрал вещи и совершил три поездки по острову. Он нашел тележку в сарае в туристическом центре. Пленник не возражал, когда Джефф посадил его на это примитивное средство передвижения. Руки и ноги исхудавшего, ставшего словно невесомым пленника он надежно спрятал под отвратительным спальным мешком.

– Я приведу тебя в порядок, – сказал Джефф. – Дам немного горячей еды. У меня есть, например, тушеное мясо. Не хочешь попробовать?

Пленник не ответил. Дикий взгляд истерзанного мужчины был устремлен в небо. Он трижды падал по пути в туристический центр, когда колеса тележки увязали в грязи. Перепачканный грязью при падениях спальный мешок несчастного Джефф снял в деревянном домике.

Джефф Симмонс только сейчас понял, что ему следовало бы с самого начала использовать центр. Вначале Джефф не хотел рисковать – вдруг кто-то нанесет внезапный визит в центр, но его опасения оказались напрасными. В зимние месяцы остров был островом-призраком, и, если не считать испуга с байдарочниками, здесь не было никого, кроме Симмонса и его пленника.

Мужчина вздрогнул, едва Джефф снял спальный мешок, который изнутри был весь заляпан испражнениями. Запах от грязного тела был просто невыносимым. Одежда пленника промокла и тоже была покрыта экскрементами. Джефф не хотел прикасаться к мужчине, но тот отказался двигаться, поэтому Джефф потащил пленника в ванную, где работал душ. Мужчина прополз под струями и сел, прижавшись спиной к кафельной стене. Постепенно к нему возвращалась жизнь: горячая вода смывала грязь с тела, и цвет возвращался на обвисшую кожу.

– Похоже на то, как Иисус моет ноги ученикам, – заметил Джефф, выключил душ и протянул мужчине полотенце.

– Ты сейчас… сравниваешь себя с нашим Господом?

Голос мужчины был хриплым. Некоторые слова пропадали, когда он пытался заговорить.

– Конечно нет.

– Хорошо, ведь в этой ситуации нет ничего святого.

– Происходящее более свято, чем ты думаешь, – произнес Джефф и подумал о своем плане.

Свежая одежда, которую дал Симмонс, была на несколько размеров больше, и похищенный им мужчина выглядел как клоун, когда, спотыкаясь, прошел в главную комнату убежища. Несмотря на возраст и слабость этого человека, Джефф все еще был с ним настороже. Пленник, конечно, не мог убежать, но явно не отказался бы от какой-нибудь формы нападения. Джефф указал на длинный деревянный стол.

– Садись.

– Что это? Последний ужин? – спросил пленник, когда Джефф выложил в его миску горячее рагу.

«Не совсем», – подумал Джефф, пока изголодавшийся пленник поглощал еду – прихлебывал красно-коричневую жидкость и разрывал хлеб, словно от этой трапезы зависела его жизнь. Пленник едва успевал переводить дыхание.

– Притормози, иначе тебя стошнит.

Мужчина рассмеялся, отчего кусок тушеного мяса вылетел у него изо рта и через стол перелетел к Джеффу.

– Почему мое благополучие вдруг стало твоей заботой? Ты бросил меня гнить в этой дыре, а теперь якобы стал добрым.

– Отец Маллиган мертв, – произнес Джефф, меняя тему.

– Что?

– Что слышал.

– Как это? – спросил мужчина. Его рука задрожала, когда до него дошел смысл слов Джеффа Симмонса. – Ты его убил? Зачем?

Джефф подумал было ответить на эти вопросы, но понял, что он тщетно ожидал какого-то триумфа, поэтому молчал.

– Зачем ты все это делаешь? Я могу помочь тебе, Джеффри. Тебе просто нужно рассказать, что происходит.

Замешательство Джеффа испарилось в одно мгновение.

– Ты мне поможешь? – спросил он, поднялся на ноги и направился к мужчине. Он схватил костлявые руки пленника и связал за спиной как раз в тот момент, когда тот тянулся за очередным куском хлеба. – Ты никогда раньше мне не помогал. Никто из вас не помогал!

– Позволь мне помочь тебе, – повторил мужчина. – Это все из-за твоего отца?

Джефф покачал головой, предупреждая мужчину, чтобы тот не продолжал. Жар бросился в тело Симмонса. Эффект напоминал чувство, которое он испытывал в церкви. Оно пронеслось сквозь него, осветило каждую жилку его тела, но сейчас это были неприятные ощущения. После инцидента – они всегда называли это «инцидентом» и отказывались говорить о произошедшем – отец Джеффа перестал ходить в церковь и почти перестал верить в Бога. Джефф продолжал посещать службы, как по своему желанию, так и из-за необходимости защитить отца. Если отец не собирался в церковь, то Джеффу нужно было пойти вместо него. Если бы отец окончательно перестал верить, то Джеффу пришлось бы верить вдвойне усерднее.

Симмонс терпеть не мог произошедшие в отце перемены, его покорность, то, как его вера поддалась разрушению, и это отчасти подпитывало его гнев. В средней школе Джефф Симмонс участвовал в бесчисленных драках. Сначала он просто оборонялся, поскольку его статус изгоя был красным флагом для хулиганов, но вскоре сам начал провоцировать драки. Симмонс убеждал себя, что пытается исправить ошибки, но на самом деле он просто стал наслаждаться ощущением податливой плоти на костяшках кулака. Джефф признавался в грехах любому священнику, которого слушал, и хотя обещал Богу, что не повторит таких действий, вскоре гнев возвращался и он начинал все сначала.

Но это было раньше. Теперь Джефф Симмонс мог контролировать себя. Он был точен и справедлив, и человек, стоявший перед ним, получит наказание, когда придет время.

– Уже слишком поздно предлагать свою помощь, – заметил Джефф, засунул мужчине в рот кляп и увел в комнату.

Глава двадцать пятая

В субботу утром мистер Торнтон пристально посмотрел на Луизу, когда та выходила из дома. Он перебирал мусор, словно собирал мозаику – ломал картонные коробки и укладывал их в маленький черный контейнер.

– Хорошее утро, – произнесла Луиза, стоя у машины.

– Да-да, – подтвердил Торнтон и закрыл входную дверь.

– Очаровательное, – добавила Луиза.

В машине Блэкуэлл подождала, пока теплый воздух от обогревателя разморозит ветровое стекло. Прошлой ночью она спала всего пять часов, поскольку просидела в офисе до одиннадцати вечера. Пожилой директор школы Святой Бернадетты, Натан Форестер, наконец перезвонил ей и согласился встретиться сегодня днем. Это был единственный положительный момент, который она извлекла из вчерашнего дня. Встреча с помощником главного констебля и его помощником Роузом стала для Луизы Блэкуэлл катастрофой, и теперь у нее наступал крайний срок. Мысль проиграть дело MIT совершенно невыносима. Луиза уже могла представить самодовольное выражение лица Финча,