Четверги мистера Дройда - Борисов Николай Андреевич

На улице опять остановились, продолжая разговор.

Хозе, изнемогавший от усталости и отчаяния найти кого-нибудь из них, увидев, почувствовал радость.

«Вот они. Но что сделать, что?..» Проходя мимо, он едва удержался от желания броситься на них.

Попрощавшись, Флаугольд крикнул шоферу следовать за ним, а сам медленно пошел по улице. Он любил немного пройтись пешком и считал это лучшей гимнастикой.

От Хозе не ускользнули жест и слова Флаугольда. Пройдя несколько шагов, он решительно сошел на мостовую и, догнав закрытую машину Флаугольда, прикрываясь ею с улицы, пошел рядом.

Пройдя квартал, Флаугольд, остановив машину, влез внутрь кареты.

Крепкие пальцы впились в горло Флаугольда, рванув его книзу. Флаугольд не мог произнести ни звука и задыхался, стараясь разжать сильные руки Хозе.

Ничего не подозревая о борьбе внутри машины, шофер мчался по улицам.

Улучив момент, Хозе, освободив одну руку, револьвером нанес сильный удар в затылок Флаугольду, чем сразу привел его в более чем апатичное состояние.

Через несколько кварталов машина остановилась. Высунувшись из окна кареты, Хозе в цилиндре Флаугольда немного охрипшим голосом отпустил шофера.

— Вы свободны, а я еще сам немного прокачусь.

Шофер бесстрастно, полуоборотясь, выслушал приказание, охотно сошел с машины. Его немного поразило это желание, но ведь американцы так эксцентричны. Он даже не посмотрел на вышедшего из кареты Флаугольда, молниеносно севшего за руль, а просто пошел домой отдохнуть.

Машина мчалась вихрем по улицам, все время уклоняясь от центра к окраинам. Там никогда не показывался не только Флаугольд, но даже клерк из государственного учреждения.

Около моста через небольшую, но бурную речку машина остановилась.

Хозе оглянулся, кругом было пусто: ни людей, ни движения, никого. Но он ошибся. Он не был один. На решетке моста, укрываясь железным переплетом, сидел подросток и с любопытством смотрел, как человек в цилиндре вытащил из автомобиля какое-то тело и, подойдя к мосту, бросил его в воду.

Всплеск воды, и Хозе, облегченно вскочив в машину, помчался обратно.

Подросток одинаково ненавидел всех Флаугольдов вместе, но, так как он не был миллионером, то ему могла пригодиться одежда джентльмена, сброшенного вниз. Беззаботно присвистнув, он побежал под мост поживиться так неожиданно посланным гардеробом.

Хозе еще ничего не решил. Он не знал, что делать, но он весь находился под властью сегодняшнего вечера, под очарованием пьяного автомобиля.

Крепко уцепившись за руль, он, как пьяный, возбужденный, мчался, подставляя лицо ветру.

Что ему решать, когда его мчала случайность вперед от одного к другому и, быть может, третьему приключению?

Глава IX

ПРАВИТЕЛЬ РЕСПУБЛИКИ

Хозе не удержался от желания зайти в особняк Флаугольда. Это было рискованно, смело, дерзко. Его могли ведь в любую минуту расшифровать, узнать, но им сегодня владело безумие.

Он шел напролом, не зная, что будет через минуту.

Замерло сердце, когда он быстро вошел в вестибюль особняка Флаугольда.

Вытянулся усталый швейцар, к лифту бодро подскочил лифтмен и проворно отворил дверцу.

«Кажется, все в порядке», — пронеслась у него мысль, когда он вошел в лифт.

Лифт остановился, щелкнула дверца, и Хозе очутился на какой-то площадке.

— Разрешите, ключи, — засуетился лифтмен, — я открою дверь.

Хозе небрежным жестом бросил лифтмену ключи. Неожиданно в последнюю минуту, когда он не знал, куда идти, его выручила случайность. Случайность вела его гладким путем, и он даже не испытывал страха при мысли, что может поскользнуться.

Щелкнул замок, и перед Хозе раскрылась бронированная дверь сейфа.

Взяв ключи, он быстро вошел в сейф и захлопнул за собой дверь. Он был в комнате, в знаменитой комнате, о которой он столько слышал, и с любопытством стал осматривать ее.

Окно было сделано как иллюминатор, с плотно пригнанным стальным щитом. Стол, касса, небольшой мягкий диван, полочка над столом, шифоньерка — это было все. Закурив египетскую папиросу, взятую из коробки на столе, Хозе важно прошелся по комнате.

— Недурственно, — вслух подумал он, бросаясь на диван. Он не успел отдохнуть, не успел еще опомниться от этого головокружительного рейда, как зазвонил настойчиво телефон.

— Приказали доложить: ваша жена арестована и находится в тюремном замке.

Хозе побледнел. «Его жена, значит, Аннабель…» И, не сознавая ничего, он коротко приказал в трубку:

— Доставить ее ко мне немедленно.

С этого момента он стал волноваться, он потерял спокойствие. Стрелки на часах как будто застыли, прилипнув к циферблату. Нетерпеливо прислушивался к каждому звуку. Шаги…

Открыл дверь.

— Войдите, — это сказал не Хозе, не он, настолько его голос показался ему чужим.

Аннабель вошла в комнату. Хозе, отпустив жестом агентов Комитета, с облегчением захлопнул дверь и повернулся к Аннабель.

Аннабель стояла спиной к нему, нервно пощелкивая пальцами по столу.

— К чему эта комедия? — не поворачиваясь, резко спросила она.

— Комедия?..

— Хозе! — вскрикнула Аннабель, быстро повернувшись на звук знакомого голоса.

Стояли минуту в оцепенении, смотря друг на друга.

— Милый, прости меня. Я так искала тебя, прости скорей, пока он не пришел. Он ведь меня вызвал.

— Он не придет сюда, — немного мрачно ответил Хозе. — Мы снова вместе.

И он бросился к ней, схватив ее в объятия.

Потом разговор. Нет, не разговор, а взаимные вопросы.

Сели на диван и вдруг замолчали. Вопросы иссякли.

Пауза. Весело захохотали.

— Ну, говори, милый, как ты сюда попал и где он.

— Он… Не знаю, право… затрудняюсь сказать…

И Хозе быстро нарисовал картину своего головокружительного рейда с момента ареста Аннабель.

— Я готов был на все и сам не знаю, как все это вышло.

Это было безумие, но я не мог остановиться.

И он продолжал рассказ от покушения на Флаугольда до последнего момента.

— Надо бежать, Хозе, скорее бежать, скорее, — заволновалась Аннабель.

И в свою очередь Аннабель нарисовала свою жизнь, свою тоску о нем, о поисках, об отношении к Флаугольду, которое из хорошего обратилось в ненависть. О своем столкновении с людьми, «настоящими людьми, какими должны быть все, и он должен быть таким же», — закончила она свой рассказ.

— Ты, значит, с ними? — немного грустно, немного удивленно спросил Хозе.

— Да, я с ними.

Хозе опечаленно посмотрел на нее. Потом порывисто стал целовать, в перерывах успевая говорить:

— Брось их к черту, и тех и других. Я хочу жить, Аннабель, жить. Ты ведь любишь меня, ты ведь со мной…

— Ну, успокойся, не надо.

— Ты не уйдешь больше?

— Вот глупый! Куда? Я не продаюсь больше, и никаким Флаугольдам не купить меня.

Страницы прошлого мелькали в каждом слове, в каждом намеке, смягчая их души и увлажняя их глаза. Мелькали пыльные дороги, цветущие сады, эстрады, ссоры, объятия, клятвы в вечной верности, ревность, и снова движение вперед из города в город, из одного края в другой.

— Постой, — остановил поток воспоминаний Хозе. — Ты не забывай, Аннабель, что в настоящий момент я заменяю собой Флаугольда. Какой приказ прикажете отдать?

— А в самом деле, Хозе, это идея.

— А пока выпьем. Я вижу, вон, кажется, торчит бутылка.

И Хозе ловко поймал за горлышко бутылку, выглядывавшую из ящика шифоньерки, и взмахнул ею перед носом Аннабель.

— Хорошо, выпьем. Я думаю, Хозе, что неплохо было бы закрыть…

— К делам мы вернемся потом, а пока… — Хозе театрально-торжественно налил два бокала.

— За правителей республики!

Одновременно произнесли они, но каждый вкладывал в тост свое содержание.

ЭПИЛОГ

ПОСЛЕДНИЙ ЧЕТВЕРГ

Глава I

К СЧАСТЬЮ

Выбраться утром при помощи Аннабель было необычайно легко. Прислуга летала на цыпочках при одном ее взгляде, боясь провиниться. Ведь она вернулась снова в дом, и все может быть.