Выбор - Николас Спаркс

Потом Тревис понемногу придвинулся ближе и как бы случайно дружески обнял Габи. Та прислонилась к нему; ей было уютно, она с удовольствием наблюдала за игрой серебристого лунного света, который пробивался меж облаков.

— О чем ты думаешь? — спросил Тревис, прерывая довольно длительное, но приятное молчание.

— О том, как замечательно прошли выходные. — Габи взглянула на него. — Как будто мы знаем друг друга всю жизнь.

— Значит, некоторые мои истории скучные?

— Ты себя недооцениваешь, — поддразнила Габи. — Чуть ли не все твои истории скучные.

Он засмеялся и притянул ее ближе:

— Чем лучше мы узнаем друг друга, тем сильнее ты меня удивляешь. Мне нравится.

— А для чего еще нужны соседи?

— Я по-прежнему для тебя всего лишь сосед?

Габи отвела взгляд.

Тревис продолжал:

— Знаю, тебе неловко, но я не могу уйти, не сказав, что оставаться «просто соседом» для меня мало.

— Тревис…

— Позволь мне закончить, ладно? Сегодня, когда мы разговаривали, ты сказала, как тебе не хватает друзей. Я думал об этом все время, пусть даже и не совсем в том ключе, как ты, наверное, представляешь. Я понял, что, пусть даже у меня есть друзья, мне недостает того, что есть у них у всех. Лэрд и Элисон, Джо и Меган, Мэтт и Лиз… у каждого кто-то рядом. В моей жизни такого нет. Пока ты не появилась, я даже не был уверен, что хочу этого. Но теперь…

Габи теребила бусины на блузке, разум подсказывал ей, что не надо слушать — и все же ей было приятно.

— Я не хочу тебя терять, Габи. Не могу себе представить, что утром ты сядешь в машину и сделаешь вид, будто между нами ничего нет. Не могу представить, что мы больше не будем сидеть здесь, на кушетке, как сейчас. — Тревис сглотнул. — Не могу представить, что я однажды полюблю другую.

Габи не поверила своим ушам, но, увидев, как Тревис смотрит на нее, поняла — он не шутит. И тогда последнее кольцо обороны пало; Габи поняла, что влюблена.

Начали бить часы. На стенах отражался отблеск свечей, по комнате метались тени. Тревис чувствовал, как грудь Габи легонько поднимается и опускается в такт дыханию. Они продолжали смотреть друг на друга, и ни один не в силах был прервать молчание. Зазвонил телефон. Тревис отвернулся. Габи взяла мобильный и ответила бесстрастным голосом:

— Привет. Как поживаешь? Не очень… Ну да… У меня были кое-какие дела… А что там у вас?

Она прислушивалась к голосу Кевина и страдала от чувства вины. Но машинально Габи потянулась и положила руку Тревису на бедро. Он не шелохнулся, не издал ни звука; она почувствовала, как напряглись его мышцы под тканью джинсов.

— Потрясающе. Поздравляю. Я рада, что ты выиграл… наверное, было весело… Кто? Я? Да ничего особенного…

Габи разрывалась, слушая Кевина и сидя так близко от Тревиса. Она пыталась сосредоточиться и не могла. Ситуация казалась нереальной.

— Сочувствую… да, я тоже обгорела… ну да… ну да… я думала о поездке в Майами, но до конца года у меня не будет отпуска. Может быть… не знаю.

Она убрала руку с бедра Тревиса и откинулась на спинку кушетки, пытаясь говорить ровно. Зачем она взяла трубку? Зачем Кевин позвонил? Габи смущалась все сильнее.

— Посмотрим, ладно? Обо всем поговорим, когда вернешься… Нет, ничего не случилось. Наверное, просто устала. Ни о чем не беспокойся. У меня был нелегкий день.

Это была не ложь, но и не правда. Габи почувствовала себя еще хуже. Тревис уставился в пол — делал вид, что не слушает.

— Да… Хорошо… Ну да… я буду дома… хорошо… я тоже. Удачи тебе завтра. Пока.

Габи на мгновение как будто погрузилась в свои мысли, а потом наклонилась и положила телефон на стол. Тревис молчал.

— Это был Кевин, — наконец оказала она.

— Я понял.

— Сегодня он выиграл турнир по гольфу.

— Прекрасно.

Снова повисло молчание.

— Я хочу на свежий воздух, — произнесла Габи и поднялась с кушетки. Подошла к стеклянной двери и шагнула на веранду.

Тревис наблюдал за ней и раздумывал, выйти или оставить ее в одиночестве. Ему был виден смутный силуэт Габи, та стояла, облокотясь о перила. Тревис решил присоединиться к ней, пусть даже она намекнет, что ему следует уйти. Хотя эта мысль его пугала.

Он вышел и встал рядом. В лунном свете кожа Габи отливала жемчугом, глаза сияли.

— Прости, — сказал Тревис.

— Тебе не за что извиняться. — Габи натянуто улыбнулась. — Это моя вина, а не твоя. Я знала, во что ввязываюсь.

Она чувствовала, что Тревис жаждет к ней прикоснуться, но не могла понять, хочет ли этого сама. Габи понимала, что нужно сделать выбор, нужно уйти, — и не в силах была избавиться от чар, которые наложило на нее признание Тревиса. Как нелепо. Чтобы влюбиться, нужно время. Два дня — это даже не смешно. И все-таки, невзирая на ее чувства к Кевину, это случилось. Габи чувствовала, как нервничает Тревис. Он подкрепил свои силы последним глотком вина.

— Ты действительно серьезно сказал… то, что сказал? — очень тихо спросила Габи. — Насчет семьи?

— Да.

— Я рада, — ответила она. — Думаю, из тебя получится прекрасный отец. Вчера я подумала именно об этом, когда увидела тебя с детьми. Ты держался так естественно…

— Натренировался на щенках.

Габи невольно рассмеялась и подошла чуть ближе; когда Тревис обернулся, она обвила руками его шею. Внутренний голос предостерегал ее, твердил, что еще не поздно отказаться… Но она ничего не могла изменить.

— Может, и так, но мне показалось, что это было очень сексуально, — шепнула Габи.

Тревис притянул девушку к себе, заметив, как уютно прильнуло к нему ее тело. Он чувствовал аромат жасмина — аромат ее духов. Когда они стояли, держа друг друга в объятиях, к нему как будто вернулся рассудок. Тревис чувствовал себя так, будто проделал долгое путешествие и лишь в самом конце осознал, что Габи — его цель. Он прошептал ей на ухо:

— Я люблю тебя, Габи Холланд. — Никогда в жизни Тревис не был так уверен в собственных словах.

— Я тоже тебя люблю, Тревис Паркер, — шепнула она. Обнимая Тревиса, Габи знала, что не хочет ничего иного, кроме того, что происходит сейчас. Все сожаления и запреты исчезли.

Он поцеловал ее, потом снова и снова, неторопливо исследуя шею и ключицы, и наконец они встретились губами. Она провела руками по его груди и плечам, ощутив, какие они сильные. Когда Тревис запустил пальцы в ее волосы, Габи задрожала. Она поняла, что всю жизнь ждала именно этого вечера.

Они долго целовались на веранде. Наконец она отступила, взяла Тревиса за руку и повела в дом, минуя гостиную, — в спальню. Габи жестом указала на постель, а когда Тревис лег, зажгла свечи. Комната, поначалу темная, озарилась мерцающим сиянием. Габи буквально купалась в золотом свете. Тени подчеркивали каждое ее движение.