Принцесса для младшего принца - Вера Чиркова

— Определенно, — с самой милой улыбкой согласился баронет, — наверняка ее величество считает, что к концу праздников от сада останется пустыня, если все гости будут дарить сеньоритам ее цветы.

Маркиз только хмуро покосился на этого язву, не заметить, как баронет выделил слова "ее цветы", не смог бы и самый простодушный селянин.

Пруд, или скорее, маленькое озерцо, разлившееся в естественной ложбинке, открылся взору как‑то сразу и был он прекрасен, цветники и кустарники по склонам, удобные лестницы с витыми перилами, вдоль берега посыпанная песком широкая дорожка, обсаженная со стороны пруда невысокими кустиками ярких цветов.

Вот только Лира вдруг охладела к прогулке. Ей пришла в голову очень интересная догадка, и девушке не терпелось поделиться ею с сестрой. Как она начала понимать, отцу с матерью нужно некоторое время, чтоб снова почувствовать себя не иностранцами, какой чувствует она сама. И постепенно вернуться к пониманию тайных течений, интриг и ловушек придворной жизни, какой они в общем‑то никогда всерьез и не жили.

Пользуясь тем, что сеньоры прошли на пристань выбирать лодку, Лира перегнулась через перила и представила себе зеркало в выделенных ей комнатах.

— Сеньорита Энлира? — маркиз наконец выбрал лодочника, немолодого серьезного мужчину с бугрящимися на руках мышцами и теперь искал взглядом сеньориту, которая только что стояла в двадцати шагах от него, — Ингирд, куда она делась?

— Не знаю, — спокойно пожал плечами тот, догадываясь, что произошло, и не имея никакого желания делиться своими догадками, — я же рядом стоял. Так вы будете кататься? Прошу простить, но у меня, к сожалению, важные дела.

И торопливо побежал к лестнице. Ему нужно было где‑нибудь посидеть наедине и спокойно обдумать все происходящее.

Глава 18

— Ты намерена отдохнуть? — Остановился в нерешительности Кандирд возле дверей в покои выделенные Иллире.

Вовсе не те, где она жила, будучи маркизой. Эти комнаты были ближе всех к тому крылу, где располагались личные покои членов королевской семьи.

— И отдохнуть тоже, — кивнула сеньорита, и добавила лукаво, — и с тобой поговорить. Входи.

Разумеется, он вошел, просто не смог отказаться от счастья находиться рядом с ней. Хотя последние несколько минут только и размышлял о том, правильно ли делает, так открыто показывая при слугах и придворных своё особое отношение к девушке? Нет, о том, что он захочет когда‑нибудь отказаться от своей сеньориты или не выполнить данное вместе с браслетом обещание смешно и подумать. Да он готов убить любого, кто осмелится даже предположить нечто подобное. Но дворцовых интриг отменить невозможно, как невозможно и заткнуть все злые языки. Не обернется ли впоследствии для Илли его непредусмотрительность острыми подколками и обидными шуточками?

Не заставит ли несдержанность принца потом, когда уже ничего нельзя будет сделать, страдать его любимую?

Вот потому и остановился в нерешительности возле порога, не зная, как заговорить на эту важную и щепетильную тему. Ведь она такая нежная и одновременно отважная… никогда не признается, что ей больно или обидно.

— Канд? Ты что там встал? Проходи и садись, я через минуту вернусь. Только надену что‑нибудь полегче, день сегодня жаркий, — оглянулась от порога в спальню Иллира и исчезла, а принц, пожав плечами, ну не кричать же ей вслед свои сомнения, прошел к дивану, подвинул к нему столик с фруктами и сел, привычно вытянув ноги.

— Ты кушать хочешь? — Илли вернулась в легком простеньком платьице, бегло оглядела стол, — иди умойся, я пока прикажу подать что‑нибудь посущественнее. Канд? Ты почему так смотришь?

— Любимая… ты такая красивая в этом платье… — Поднявшись с места, шагнул к ней принц.

— Стоп! — проворно отступила назад Илли, — целовать меня сейчас нельзя. Мама настрого запретила. Иди умывайся… ты куда пошел? В мою умывальню, я положила тебе чистое полотенце… и выброси из головы все эти правила.

Когда принц вернулся, посвежевший, с тщательно причесанными влажными волосами, на столе уже заметно прибавилось блюд, и Илли, устроившись в кресле напротив его дивана, заполняла свою тарелку едой.

Кандирд тайком вздохнул, рухнули все его надежды на то, что любимая сядет рядом и можно будет осторожно обнять ее за талию, коснуться щекой мягких волос, заглянуть в глаза, вспыхивающие зелеными искорками. Но спорить не решился, просто сел на свое место и взялся за вилку.

Некоторое время они ели молча, обмениваясь только простыми просьбами и замечаниями, и внезапно принц осознал, что с той минуты, как Илли взяла его браслет, это их первая совместная трапеза наедине. И прислушиваясь к своим ощущениям, откровенно рассматривая, как она задумчиво ест пирог или режет яблоко, постепенно начал понимать, что совершенно счастлив вот так спокойно сидеть с ней за одним столом и знать, что никуда она не уйдет, и никто не имеет права ее отобрать.

— Когда мы поженимся, — серьезно сообщил Кандирд, ставя на стол кубок, — всегда будем обедать и ужинать вдвоем. Ну, если нет никаких приемов.

— Я как раз думаю про нашу свадьбу, — кивнула Илли, а подняла на него взгляд, — ты не против, если мы ее передвинем?

— Куда? — спросил принц машинально, и тут же до него дошло, что именно она сказала и что это значит, — а что случилось? Илли? Ты в чем‑то сомневаешься?

— Кандик, — она смотрела так нежно и смущенно, что у него замерло от тревоги сердце, и пересохло в горле, — первый вопрос был самый правильный. И на него я отвечу… ты сказал — "куда"? Так вот, я предлагаю не отодвинуть нашу свадьбу, а наоборот, придвинуть.

— Подожди… — никогда раньше Кандирд не представлял, что это будет волновать его так сильно, на сколько дней раньше он сможет назвать ее женой.

Не глядя плеснул что‑то в кубок, не чувствуя вкуса выпил, выдохнул, поняв, что это было вино и, отставив кубок в сторону, попросил:

— А теперь объясни. Но сразу хочу сказать… я согласен… даже если ты скажешь, что мы пойдем в храм прямо сейчас.

— Ну… — она снова смущенно улыбнулась, — не прямо сейчас. Чуть позже, вечером, когда мы придем к эльфам. Пусть ритуал проведут они… я же стану считаться их принцессой. Но решай сам, ты пойдешь разговаривать с их величествами, или поговорят мои родители. Больше, кроме них, пока никто не должен знать. Даже Бенгальд.

— Илли… — ему хотелось немедленно обнять ее, сказать какая она невероятно замечательная, но невеста печально покачала головой.

— Не нужно. Пока мы не окажемся в светлом лесу лучше не рисковать. И еще… не приказывай собирать тебе багаж… мы уйдем тайно.