Золото Колхиды (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— А вы уверены, что расклад будет именно таким? — поинтересовался я. — И сами-то олимпийцы между собой не особо дружат, а вы хотите, чтобы их дети выбрали какую-то сторону? Считаете, что Тесей выступит против своего друга Геракла?

— Тогда еще лучше, — обрадовался Кастор. — Значит, на нашей стороне будет еще и Тесей.

Нет, все-таки, Диоскуры мыслят слишком прямолинейно. Но у нас-то не родоплеменные отношения, а вполне себе цивилизованные. Соображения, касающиеся родства, уходят на второй план. А ведь должны понимать на своем собственном опыте, что братские отношения ничего не стоят, если дело коснется добычи. Так нет же, строят какие-то планы. Или это интрига такая? Хм… Ищут себе сторонников, используя разные методы вербовки.

— Значит, дети богов-олимпийцев начнут выяснять отношения, а наше судно пойдет в море без руля и парусов, — хмыкнул я и предложил дальнейшее развитие событий: — При любом исходе я ничего хорошего не вижу. Скорее всего — аргонавты перебьют друг друга. Ладно, если Гераклу удастся уцелеть. Но «Арго» после боя останется без команды, затонет где-нибудь. Или Зевсу надоесть смотреть, как гибнут его дети, дети его братьев, он шибанет сверху молнией.

— Что будет дальше — одним лишь богам известно, да и то, не всегда, — философски высказался Поллукс.

— А что вы от меня хотите? — спросил я.

— Мы хотим, чтобы ты занял нашу сторону, — четко обозначил свою позицию Кастор, а его брат добавил: — Если ты будешь с нами, то Геракл точно не перекинется в стан Идаса. Ты дружен с Тесеем, а он не станет выступать против своего друга. Само-собой, Аталанта останется с мужем, а ее лук стоит половины команды. В этом случае мы выступим лишь против Идаса и пары человек, что вступятся за него.

— А какой смысл мне занимать чью-то позицию? Я не враждую ни с вами, ни с Идасом.

— А тебе все равно придется занять чью-то сторону, — улыбнулся Поллукс.

— Лучше бы убить тебя заранее, чтобы ты не вмешался в схватку, но нас устроит, если ты с Аталантой останетесь в стороне. Ты — кормщик, тебе придется возвращать домой победителей, — заметил Кастор.

— Могу пообещать лишь одно, — твердо сказал я. — Я не стану занимать чью-то сторону, но, если на корабле начнется схватка между аргонавтами, я отправлю «Арго» на морское дно. Победителей не останется. А кто из нас уцелеет — даже Посейдон не ведает. Когда вернемся в Элладу — тогда и станете выяснять отношения.

[1] Марпесса — дочь бога реки, внучка Ареса. В нее влюбился бог Аполлон, но его опередил Идас, похитивший девушку на колеснице, которую он одолжил у своего отца Посейдона. Аполлон-таки настиг похитителя, завязался бой, но Зевс прекратил поединок и предложил девушке самой сделать выбор. И Марпесса предпочла богу смертного, чтобы состариться вместе.

Глава 22

Старший тренер

Труд гребца — очень тяжел. Вращать веслом от рассвета и до заката не пожелаешь даже лучшему другу, не говоря уже о врагах. Но в монотонности нашей работы имеется и плюс. Ты начинаешь чувствовать себя частью единого механизма, если хотите — системы, а тех, кто сидит неподалеку от тебя и тоже вращает веслом, воспринимаешь как своих собственных братьев. Даже и удовольствие начинаешь испытывать от того, что ты частица механизма. Беда только, что как только выпадаешь из ритма, расслабляешься, то начинаешь забивать свою голову чем-то ненужным. Вывод простой — все беды и глупости от безделья.

Это я к чему? Да к тому, что все беды — от безделья. Братья Диоскуры — Кастор и Поллукс начали размышлять о своем двоюродном брате и враге, как только остались не у дел. Мы здесь торчим уже целую неделю, да и в море, когда шли под парусом, при попутном ветре, налегали на весла мало. И вот, результат. Невольно вспоминаешь командира армейской части, что заставлял солдат заниматься тяжелым и бессмысленным делом. Скажем — красить траву или подметать ломом плац. Конечно же, такие глупости существуют лишь в армейском фольклоре, но суть одна — хороший командир загружает своих подчиненных делом, чтобы у тех не потянуло на глупости.

Да что там в воинской части! В обычном пионерском лагере, именуемом нынче «летним», все то же самое. Если воспитатели или вожатые предоставят деток самих себе, они такого понатворят, что мало не покажется, а игра в карты или в бутылочку — самое мягкое, что они придумают.

Нам ждать неделю, если не больше. Единственное развлечение — вычерпывать из «Арго» воду, просачивавшуюся сквозь стыки свеженьких досок в днище. Но плотники с Тамани ребята мастеровитые, доски подогнали плотно, воды было мало.

Поэтому, я решил пожертвовать собой и спасти братьев от окончательного одурения и деградации. Коль скоро они такие великие спортсмены и воспитатели — тренеры, если по нашему, так пусть займутся своим прямым делом — начнут обучать молодое поколение навыкам силовых видов спорта. Вроде бы — двойная польза. Сыну Зевса развлечение, а мне навыки пригодятся. Кто знает, как там судьба распорядится? В этом мире ценится не то, что у тебя в голове, а то, что в руках. Нет, башка тоже ценится, разумеется, но не настолько, как в моем мире.

Решившись, я потом не раз об этом пожалел. Поллукс, обучавший меня кулачному бою, учил на совесть. Боже ты мой, как я летал по палубе «Арго»! Пожалуй, я так не летал в армии, когда нас обучали драться в тесном окопе, а взводный посмеивался, повторяя — мол, в траншее врагам должно быть тесно, а вам просторно.

Потом мы решили, что прыжки и скачки до добра не доведут — можно и дно пробить, или доски выломать, сошли на сушу и уже там начали устраивать тренировки.

Если бы с Поллукс обучал того Саймона, что недавно был Александром Петровичем, я бы умер сразу. Или не сразу, а помучившись. Но все-таки, несколько месяцев плавания на «Арго», тяжелое весло и бои, свое дело сделали. В сущности, я был уже закаленным и опытным воином. Тело окрепло, мышцы, если и не ходили ходуном, как у Тесея, но чувствовались. Не уверен, что смог бы выступить против мастера спорта, но супротив перворазрядника или кандидата в мастера — вполне.

А вот старший Диоскур мог бы претендовать на должность старшего тренера национальной сборной Греции по боксу. Разве что — пришлось бы учиться драться в перчатках, а не голыми руками.

В первый день, на тренировках с Поллуксом, я чувствовал себя боксерской грушей. Но нужно отдать должное тренеру — нос он мне не ломал, прочие кости не крушил. А вот разбитые губы, синяки — сколько угодно. В нокдауне я был раз десять, а может и больше, а вот в нокауте, к своему собственному удовлетворению — ни разу. Не то тренер щадил мое самолюбие, не то я и на самом-то деле что-то стоил. Но вечером и ночью все болело. Даже и странно, что на следующий день я сумел найти в себе силы и выйти, а не выползти на очередную тренировку. Третий день пошел уже легче, а на четвертый — о, боги Олимпа, я сумел отправить в нокдаун самого Поллукса, наставника великого героя! Справедливости ради отмечу, что падению тренера поспособствовал дождь и скользкие камни, попавшие кулачного бойцу под ногу, но я был на седьмом небе от счастья.

Нет, у Поллукса определенно был талант наставника. Для того, чтобы обучить новичка, пусть даже и физически сильного, требуется не несколько дней, а месяцев, если не лет. Семен Афанасьев не даст соврать[1].

Пока мы с Поллуксом занимались физподготовкой, вокруг нас толпились колхи. Как же пропустить такое зрелище? Поначалу глазели только матросы, рыбаки и грузчики, потом стали приходить зеваки из города. Подозреваю, что народ делал ставки — сколько раз молодой кормщик брякнется на задницу, а на сколько ударов он сумеет ответить? Надо нам за просмотр деньги брать. Жаль, что их тут еще не изобрели, а давать плату натурой, вроде курицы или сыра, так их жаба душит.

У Кастора тоже нашлось дело. Бегать или управлять колесницей он меня не учил, зато исправно готовил примочки, а еще кормил нас завтраками-обедами и ужинами. Словом — все были при деле и на интриги уже настроения не было.