Книжка для раков. Книжка для муравьев (сборник) - Кристиан Зальцманн

С цветком в руке подбегает радостный Франц и спрашивает, не знаете ли вы, что это за цветок? Следует тот же самый ответ.

И вот наступает урок. Цветы и все остальное, что дети принесли с собой из видимого мира, у них отбирают, влечение рассматривать, которое у них так велико, подавляется; вместо цветов вы даете им в руки книги, а вместо предметов демонстрируете им знаки предметов, изучать которые им совершенно не хочется. И вот по всему объединению, в котором вы могли бы так счастливо жить, распространяется недовольство; дети не могут полюбить человека, не умеющего беседовать с ними приятным для них образом, а вы с недовольством смотрите на ваших детей, которым ваши уроки совсем или почти совсем ничего не дают.

Итак, друзья, прислушайтесь к совету старого воспитателя и больше знакомьтесь с видимым миром, придерживаясь наставления, которое вы найдете в следующем разделе.

Теперь я представлю себе воспитателя, который, как мне бы того хотелось, формируется в кругу своих воспитанников. Он показывает им один предмет за другим из мира животных и растений и мастерских человеческого искусства, приковывает к ним их внимание, беседует с ними об этих предметах приятным для себя и для них образом, упражняет чувствительность и различные душевные силы малышей и уже в первые дни ощущает самые благотворные последствия этого. Этим занятием он каждый день заполняет пару часов.

Но так как каждый день имеет более двух часов, то чем, спрашивается, заниматься с детьми остальное время? Это трудный вопрос, который могут решить лишь немногие воспитатели. «Ну, развлеките меня, дорогой господин Рихард!» – однажды сказал своему гувернеру один маленький барин, начавший изнывать от скуки. Было ли это желание несправедливым? Надо ли не любить маленького человека, который проявляет отвращение к скуке?

Но в каком замешательстве окажется воспитатель, узнав о таком вполне обоснованном и справедливом желании детей? Заниматься с детьми до пяти-шести часов дня – поистине не простое и приятное дело. Ведь чем занимать детей? Рассказами? Это занятие столь же приятное, как и полезное, если уделять ему, скажем, каждый день по четверти часа. Но если рассказывать постоянно, то это утомит и детей, и воспитателя. Объяснять картинки? С этим дело обстоит точно так же. Давать читать книги? Дети такого нежного возраста читать еще не умеют. Здесь требуется не только отчетливое произнесение знаков, но и правильное представление о вещах, которые ими обозначаются. Дать им поиграть? И это тоже вскоре им надоест. Более того, если снабдить их орехами и миндалем и дать им в руки карты и игральные кости, то они могут несколько часов развлекаться очень приятным для себя образом; но каждому видно, что это приносит им не меньший вред, чем маковая настойка, которой нередко пользуются няни, чтобы успокоить детей.

Заметьте себе! Помимо способности ощущать, представлять и рассуждать, у детей пробуждаются различные силы, стремящиеся к упражнению. Отсюда постоянное беспокойство ребенка, доставляющее столько хлопот воспитателям; отсюда постоянные увещевания: «Тише, дети! Успокойтесь!», которые расстраивают детей и делают для них присутствие воспитателей крайне обременительным.

Но найдите хорошее занятие для сил детей, стремящихся к упражнению, и вы, без сомнения, обнаружите, что дети умеют развлекаться приятным и полезным образом, больше не докучают вам и даже, наоборот, наиприятнейшим образом улучшают вам настроение.

«Но как, – спросите вы, – нам к этому приступить?» Это на ваше собственное усмотрение. Если вы будете учитывать желания своих воспитанников, их повседневное состояние, то найдете вдоволь возможностей их занять.

Вот несколько наставлений.

На уроках вы требуете, чтобы они всегда были спокойными и тихо сидели. Против этого требования восстает вся их природа, которая необычайно активна, склонна к деятельности и не расположена вести себя, просто внимая. Слишком строго настаивая на своем требовании, вы сделаете детей недовольными и настроите их против себя. Если же постоянно занимать их каким-нибудь делом, то вы будете довольны друг другом.

Итак, не читайте им лекций, не требуйте от них, чтобы они просто вас слушали, а пусть ваша лекция будет беседой, в которой должен принять участие то один, то другой. По методу преподавания Песталоцци время от времени справляйтесь у всего собрания, что ему было подсказано[40].

Если проводится урок, в котором дети принимают участие не глазами, а лишь ушами и органом речи, то рисование во время занятия линий, углов и квадратов по методу Песталоцци отвлечет их руки от всяких забав, и занятие будет для них полезным и интересным.

«Но помимо уроков, – спросите вы, – что нам еще делать со своими воспитанниками?»

Стоит только выслушать их желания, как они сами уже дадут вам указание на этот счет. В одном случае им захочется иметь кораблик, который будет плыть по ручью, в другом – пугач, ручной огнетушитель, лук и стрелы, дракона и т. п. Всезнающие воспитатели пытаются их отвлечь от такого ребячества и этим портят жизнь как им, так и самим себе; настоящий же воспитатель всякий раз, когда замечает такое желание у своих детей, радуется и готов дать им совет и наставление, как им самим смастерить желанные вещи. Подчеркну: смастерить самим.

Изготовление вначале всякого рода игрушек, а потом и действительно полезных приспособлений и инструментов – такое полезное и приятное дело, что ко всем заведениям, где ставят целью целесообразное воспитание детей, я выставляю обязательным требование предоставлять им возможность для рукоделия и инструктировать.

Для этого, разумеется, необходимы мастерская, разно-образные инструменты и материалы, а также наставления, как их использовать. Если воспитатель добился того, что его воспитанники после уроков могут что-либо сделать своими руками и исполнить свои небольшие желания, то его партия выиграна. Он избавлен от трудного дела их развлекать, они занимаются сами, он же – просто советчик и зритель. Польза от этого для детей неописуемо велика.

Во-первых, удовлетворяется их потребность в деятельности и тем самым раз и навсегда предупреждаются все распутства, имеющие обыкновение проистекать из сдерживаемой активности. Десятью детьми в мастерской управлять легче, чем тремя, не знающими, чем им заняться. Во-вторых, при этом дети очень хорошо чувствуют себя; ну разве это не чистейшее и не глубочайшее наслаждение видеть, как все больше приближаешься к поставленной цели и в конце концов ее достигаешь? Вот готов корабль, над которым малыши какое-то время трудились; вот его спускают со стапелей, приносят к ручью, где он теперь будет плавать. С каким ликованием все это делается! Вам самим, дорогие друзья, надо это увидеть, чтобы удостовериться, насколько важно предоставлять детям возможность самостоятельно что-нибудь смастерить.

В-третьих, при этом упражняются очень многие силы. Оживляется ум, который при общепринятом методе преподавания приучается всегда действовать по чужим предписаниям, он ухватывается за собственные идеи и изобретает способы, как их осуществить. Глаз упражняется измерять размеры, чтобы каждую часть работы, которую надо выполнить, правильно соотносить с целым, а мышцы рук упражняются столь разнообразно, что затем в самых разных непростых жизненных ситуациях, в которых зачастую оказывается человек, он способен помочь себе сам, и ему нет надобности всякий раз обращаться к посторонней помощи. Человек, не приобретший в юности своими руками разнообразных умений, – человек лишь наполовину, потому что он всегда зависит от других людей.

Вероятно, девять десятых читателей такого же мнения. Их я и спрашиваю, обращаясь к их совести: многое ли они отдали бы за то, чтобы в своей юности получить наставление смастерить что-нибудь своими руками?

Возражения на этот счет разнообразны, и у меня нет желания заниматься их перечислением и опровержением. Большинство из них возникает из-за того, что очень немногие господа воспитатели обучились рукоделию, а потому и поносят, и пытаются высмеять этот метод воспитания. Чего бы я добился, если бы решил с ними об этом поспорить?

Как-то один проповедник с большим красноречием пытался отучить иных своих слушателей от известной дурной привычки. «Господин священник! – сказали они, когда он закончил речь. – Наверное, вы совершенно правы, но мы ведь этого не делаем». Вот и мне тоже хочется уйти с миром.

Но пару возражений я все-таки не могу обойти молчанием, они таковы. Если детей занимать ручным трудом, то теряется много времени и они утратят желание к изучению языков и наук.

Такое, конечно, и вправду нередко бывает, когда детям предоставляют свободный выбор: либо написать сочинение, либо заняться ручным трудом. Но я этого и не имею в виду. На рукоделие должны использоваться лишь свободные от уроков часы. Чем младше воспитанник, тем больше ему нужно свободных от уроков часов или часов, в которые он избавлен от умственной работы; и наоборот, чем больше развиваются силы ума, чем разнообразнее и продолжительнее его занятия, тем меньше становится и свободных от уроков часов.