флэшбэк - flashback - Александр Лонс

Ладно, ерунда все это. Пусть у начальника Отдела информационного контроля голова болит.

…Официальный рабочий день часа два как закончился, когда Макс Перкинс, наш оперативник, привел в мой кабинет Алекса — моего однокашника по Артакадемии. Сейчас мой бывший друг пребывал явно не в лучшей из своих форм. Весь какой-то мятый, под глазами синяки, небритый — с трехдневной щетиной. Вообще, у моего старинного приятеля был такой вид, будто он провел как минимум одну ночь в проходной полицейского участка. Собственно, так оно и было, если подумать.

–     Алекс! Заходи, садись, — сказал я, жестом отпуская Перкинса. Я не видел Алекса года два с половиной или три, поэтому действительно обрадовался. — Ну, привет, старый развратник! Сколько лет?

–     Чего сколько лет? Добрый вечер. — Мой друг явно был чертовски зол, и шутливого тона не принимал. Все-таки мы были друзьями, и не виделись черт знает сколько времени. Ничего плохого я ему не делал, даже наоборот, поэтому рассчитывал на более дружеское отношение с его стороны. Ну, что ж, попробуем немного иначе.

–     Сколько лет не виделись? Ну, не дуйся ты, черт тебя побери, все уже позади, — я всеми своими силами старался его расшевелить и вселить уверенность. — Если договоримся, конечно. Давай, располагайся. Рассказывай, куда тебя занесло на этот раз?

–     Три года мы не виделись. Слушай, хватит а? — Алекс никак не мог расслабиться. Насколько я его знал, он всегда очень трудно менял свои настроения, тяжело прощал обиды и отличался исключительной злопамятностью, но все-таки такой откровенной неприязни в свой адрес я не ожидал. — Ты, я думаю, в курсе всех моих дел. Я устал, только что из предвариловки, и к тебе не на чай заглянул.

–     О, хорошая идея! — сразу отреагировал я и вызвал свою секретаршу. Вообще-то она терпеть не может это слово — «секретарша» — ибо она не секретарша, а секретарь-референт.

–     Да патрон? — оперативно отозвалась Ингрид.

–     Ингрид, сделай нам два чая, будь любезна.

–     Как всегда, айс ти? — поинтересовалась моя помощница.

–     Нет, горячего, заварного, — возразил я.

–     Грей, или может быть грин? — уточнила она. — А сколько и какой крепости? Сорт?

–     Один без сахара — для меня, а второй — с двумя ложками. Чай «Ахмад», высшей категории, серый, ручной сборки этого года. Крепость: двадцать и семьдесят пять соответственно. И еще что-нибудь перекусить к чаю.

–     У меня сейчас остались четыре порции свежего «Птичьего Молока», есть еще Фругурт-пай и Авокадо-Лайф, — перечисляла Ингрид свои запасы. — Я бы посоветовала «Птичье Молоко».

–     Да, подойдет. Спасибо.

Ингрид отключилась.

–     Мой любимый чай? — Алекс наконец-то слегка оживился, и немного оттаял, — не забыл?

–     На память не жалуюсь пока. Ну? Сейчас принесут… — тут в дверь кто-то постучал. Я удивился, это еще не мог быть чай: рано еще, да и не ждал я никого больше. Поздновато для визитов: рабочий день закончен давным-давно. — Ого! Уже? Входите!

Вошел Макс Перкинс и почему-то с заговорщицким видом тихо прошептал мне в ухо:

–     Патрон, тут к нам примчался лейтенант Гибсон из федеральной полиции и просит срочно его принять. Так и сказал — срочно принять. Сейчас он внизу, и вид у него очень возбужденный — как будто жопа скипидаром намазана.

–     Чего? Какого черта ему тут надо? — я очень удивился: от Криса Гибсона такой прыти ожидать было трудно. Обычно он раскачивался долго и со скрипом.

–     Скандалит, требует вашего гостя назад, — тем временем шептал Перкинс, покосившись глазом на Алекса, — говорит, что вы мешаете ему работать, а он по вашей вине теряет своего подследственного. Решать, конечно, вам, но я бы не стал его пускать. Он, судя по всему неадекватен, и, по-моему, нетрезв.

–     Ну, уж нет, это — его трудности! Пусть ему выдадут пропуск, и я с ним сам поговорю.

–     А куда его? — продолжал Перкинс мне на ухо. — В приемную? Или подержать пока в бюро пропусков?

–     Сюда, ничего страшного, пусть прямо ко мне проходит! — я повернулся к Алексу, — так, сейчас придет один наш общий знакомый, и мы немного побеседуем. Недолго, я постараюсь от него быстро отделаться, а вот потом уже спокойно поговорим. Не торопясь.

–     А это кто? — Алекс, судя по голосу, почему-то испугался.

–     Сейчас, — ответил я, стараясь говорить, как молодой психотерапевт-практикант, получивший первого в своей жизни больного. — Ты пойми, что этот чувак в своем праве, формально я не имею возможности ему отказать. Я даже обязан оказать содействие, но наша служба обладает приоритетом перед их конторой! Поэтому он может оспорить мои действия только по начальству, а начальству все это на фиг не надо, так что не дергайся, расслабься, и главное: не говори при нем ничего лишнего, понял?

Тут кто-то настойчиво забарабанил в дверь. Гибсон, больше некому. Уже прискакал.

–     Да! Войдите! — громко сказал я в сторону двери.

Чуть не сорвав мою дверь, в кабинет буквально вломился лейтенант. От возбуждения его лицо покраснело, и приняло апоплексический вид. Я даже испугался за него — чего доброго хватит инсульт в моем кабинете, волокиты потом будет — не меряно!

–     Слушайте, полковник, вы не имеете права! Это произвол, он мой задержанный!

–     Успокойтесь, лейтенант, вы не хуже меня знаете, что право я имею, — такого нахала, как Гибсон, надо было осадить сразу, а то усилий потребовалось бы потом намного больше. — А раз я уж перебежал вам дорогу, то, значит, имел на то и право, и желание, и надобность. Если у вас какие-либо претензии, то пишите рапорт по начальству, а мне не мешайте. Что-то еще?

–     Да! Все знают, что вы с вашим начальником — старые университетские приятели, и женаты на сестрах! Он никогда ничего против вас не сделает!

Ага! Гибсон явно не знал о моем теперешнем статусе, и думал, что я еще хожу под началом Князева. Ну и ладно, не будем его переубеждать, чтобы еще сильней не расстраивался.

–     Лейтенант, заверяю вас, что мой босс — профессионал, и вам это отлично известно. Дело для него — превыше всего, даже личностных отношений, поэтому не отнимайте у нас время, и не волнуйтесь. Вы получите самый подробный и полный отчет, не первый год работаем. Чаю не желаете?

Мой вотрос повис в воздухе. Вместо ответа лейтенант удалился так же стремительно, как и появился, и напоследок хлопнул бы дверью, если бы это была обычная дверь. Я повернулся к Алексу, и стал его разглядывать.

«Интересно, — думал я, — чего это такого важного он разузнал, чтобы Гибсон возбудился столь резко? Нужно будет потрясти моего старого приятеля по полной программе... Вот что, надо бы ему показать, как мы работаем, поэтому свожу-ка я его в «Процедурную». Сговорчивее и податливее сделается. Никаких дружеских чувств он, судя по всему, ко мне уже не испытывает, поэтому можно особенно не церемониться с ним».