Посол Мира - Владислав Олегович Савин

   Пионеры - дети Красных Сестер, присланных Стальным Императором из далекой Москвы, вместе с генералом Ли Юншеном. Который пять лет назад вырезал целую американскую военную базу с самолетами - из мести за сожженный их атомной бомбой Сиань, и после сумел уцелеть, когда взбешённые янки сбросили атомную бомбу уже на него самого! А прошлым летом он сжёг тысячу американских "летающих крепостей", своей Бомбой! Так говорили в домах Гуаньчжоу - что и сам Генерал, и эти Сестры, более жестокие чем самый злой японский самурай, лично поклялись Стальному Императору изгнать из Поднебесной американцев и вообще всех чужаков, и истребить врагов коммунистической веры среди самих китайцев - для того и набирают в свое войско детей-сирот, из которых намерены вырастить самых лучших воинов. Однажды Бао уже видел их в своем квартале - и тогда предпочел скрыться в переулке, прежде чем на него обратят внимание. А крысята не заметили, и поплатились - столкнувшись с более сильной и жестокой бандой. Будут ли сейчас и самого Бао бить палками - или довольствуются отнятой едой? Но надо ответить - нет, мой отец не помещик, а простой крестьянин, был им пока у нас не сожгли дом. А теперь он зарабатывает тем, что чинит ботинки - и эта рыба, его плата за день работы. Будет ли нам дозволено оставить хоть кусочек - а то я и мой отец с голода умрем!

   -Возьми! - старший пионер дал знак, и один из мальчишек поднял с земли рыбу и вручил Бао - сапожник, значит пролетарий, угнетенный класс. Нам рассказывали, что сапожником был отец самого Императора Сталина. А пионеры - не бандиты.

   -Мой отец тоже был не помещик, а крестьянин! - пропищал кто-то из крысят - пожалейте нас, господа пионеры!

   -Молчать! - ответил старший - Учитель Ленин говорил, что воры и грабители нам не классово близкие. Тем более те, кто отнимает последнее у своих. Цао, еще пять.. нет, десять палок этому! Мин, беги за патрулем. В лагерь вас, на исправление - если переживете. Эй, Цао - он объяснил, за что? Правильно - за "господ пионеров": господа все на кораблях в свою Америку удрали, кто успел!

   Бао схватил рыбу, еще не веря своему счастью. И был удивлен еще больше, когда старший пионер достал из сумки пачку галет и, честно разломив по кусочку каждому из своего отряда, протянул и Бао, сказав при этом дружеским тоном:

   -Твоя рыба так вкусно пахнет, что нам самим подкрепиться захотелось. С утра бегаем, в столовой не были еще.

   Так пионеров еще и кормят? Никто из них не выглядел голодным. И они не боялись никого - ни бандитов, ни солдат!

   -А можно мне тоже с вами? Только рыбу отцу отнесу - он вот в этом доме живет, в подвале.

   Он успел вернуться - как раз когда солдаты погнали пойманных крысят к районной комендатуре (как объяснил Бао старший пионер). Ну а пионеры квартировали далеко на юге, возле верфи, так что идти надо было почти через весь город. Один Бао никогда бы не решился - но ему тут же разъяснили, что пионерам не надо бояться патрулей, напротив, солдаты обязаны помочь пионеру, обратившемуся с просьбой. И вообще, пионера никто не смеет тронуть, избить или убить - если только он сам что-то недостойное не совершит.

   -Мы раньше были "детьми полков". В провинции и сейчас так - пионеры не при своей деревне состоят, а при военной части, что там стоит. Ну а здесь, как и в Шанхае - мы городские. И не батальон, а дружина, не рота, а отряд, не взвод, а звено.

   Вопреки слухам, пионеры вовсе не требовали уйти из дома, от отца. На "базе" жили лишь те, кто не имел семей - а Бао мог приходить сюда каждое утро, которое начиналось с общего построения и подъема флага. Тогда он впервые увидел и Сестер - они вовсе не казались ужасными, две молодые женщины невысокого роста, в военной форме и с оружием, вели себя как строгие матери, озабоченные должным воспитанием своих детей - а три сотни мальчишек и девчонок смотрели на них с обожанием, слушая каждое их слово.

   -В прежнем мире было заведено - или ты грабишь другого, или другой грабит тебя. Или ты работаешь на другого, или он на тебя. Кто родился и вырос там, не видел и не ждет ничего другого - любой человек, это либо рабовладелец, либо раб, либо мелкий собственник, мелкий служащий, мелкий чиновник, интеллигент - тот, кто желает лишь иметь свое, а до другого ему дела нет. Даже эксплуатируемые заражены этим пороком - крестьянин, честно трудящийся на своем наделе, рад голоду у соседей, "я дороже продам свой хлеб". Тот, кто сумел "выйти в люди", стать врачом, инженером, учителем, служащим в канцелярии - был убежден, что надо потворствовать власть имущим, богатым и знатным, чтоб сохранить свое место, да еще и подняться выше. У коммуниста же - не может быть таких желаний! Коммунисты должны построить новое общество - где не будет эксплуататоров. Как и рождающей эксплуатацию привычки эгоиста и мелкого собственника - "я добиваюсь своей выгоды за счет кого-то, и мне нет дела до его проблем". Учиться коммунизму - значит, воспитать молодых, которые уже не будут знать этого мелкобуржуазного желания. Так сказал Великий Учитель Ленин, двадцать шесть лет тому назад.

   То есть, коммунисты должны не иметь ничего своего, а жить, подобно воинам-монахам из монастыря Шаолинь? Тем более, что после "политзанятий" (которые проводили или сами Сестры, или кто-то из старших пионеров) была тренировка на плацу - физподготовка и умение драться, с палкой и без нее. Конечно, в учебных поединках били вполсилы, или лишь показывали удары - ведь даже ссоры, не говоря уже о драках, между пионерами, были строго запрещены: любой спор по справедливости решал "звеньевой", или командир отряда, или даже, в особых случаях, сами Сестры. После тренировки следовало умывание, затем завтрак - для Бао было невероятным, что пионеров кормят, причем бесплатно, и дважды в день: утром и в конце дня, после вечернего рапорта, когда живущие в городе могли уйти домой. Форма и ботинки были Бао не положены, пока он "кандидат" - испытательный срок один месяц, или раньше, если что-то очень достойное совершишь - но обещаны. Пожалуй, у пионеров, даже с их объявленным аскетизмом, жить выходит более сыто, чем в отцовском доме!

   Да и обязанности были пока не слишком обременительны. Явиться утром, не опаздывая