Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева

вернуть всю сумму! Твоя жена заберет половину твоего имущества, а я оттяпаю лакомый кусочек от того, что останется, — цедил сквозь зубы, сдеживая рык. — Ты пропустил одну маленькую деталь, Нина переводила деньги с корпоративного счета на твой личный, а значит, доказать преступность твоих намерений будет максимально просто. Я не пожалею денег, только бы уничтожить твою репутацию! Это станет целью, одержимостью, смыслом… Запомни мои слова! Петров, считай, что именно сегодня ты пересел из бизнес-джета в дряхлый салон старенького кукурузника. За кофе заплатишь? Или для этого ты найдёшь ещё одну безмозглую дуру?

Петров, очевидно, рассчитывал на другой разговор. Ему было бы выгодно получить по морде, чтобы потом распускать тонны сплетен и пытаться выкрутиться. Друзей у меня мало, а вот врагов хоть отбавляй, этого бы ему хватило, чтобы вновь оказаться на коне.

Но не сегодня! Сначала он заплатит за все!

Поднялся с кресла, вдруг отчетливо услышав, как Нина с облегчением выдохнула.

— Ты совсем дура? Думаешь, я тебя с ним наедине оставлю? Одевайся, мы уходим!

— Отпусти! Отпусти меня! — верещала сестра, отчаянно отбиваясь от моих рук. — Иди свою бывшую таскай!

Глава 28

Глава 28

— Помогите!!! Ну что вы смотрите? Помогите! — Нина все не унималась. Отбивалась, пыталась садануть ногтями мне по лицу, отчаянно боролась за право просрать свою жизнь.

И можно было бы позволить ей это сделать, можно было закрыть глаза и отпустить сестру в свободное плаванье, но моя совесть голосила во все трубы, напоминая, что спать не смогу, зная, что Нина в руках этого подонка.

Для него же святыней являются только банкноты, только набухающие счета, а не человек.

— Чего тебе не хватало? — забрал у Раевского ключи от машины, закинул сестру на переднее сиденье и быстро запрыгнул на водительское, вовремя схватив беглянку за локоть. — Сиди и не дёргайся. Я на этот вечер забуду о том, что ты натворила, и побуду старшим братом.

— Забудешь? Левон, ты серьёзно? — Нина рыдала, билась в истерике, лупила ладонями по обивке салона, периодически замирая, чтобы набрать воздух. — Не обманывай себя! Не надо тут строить из себя святошу! Как ты вообще умудрился дело-то своё раскачать с такими принципами? Ну нет идеальных людей, ну не бывает, Левон! Ты и твоя недотрога-женушка — раритет, вымирающие особи. Люди врут, предают только потому, что стремятся к большему, лучшему!

— Нина, что за мусор у тебя в голове? Почему все причинно-следственные связи нарушены до уродства? Ты вообще кто? — я из последних сил сдерживал удушающую ярость. Понимаю, что если отпущу её сейчас, то Нино без зазрения совести побежит обратно! — Люди предают, только когда сами ничего не могут добиться. Обман, воровство — инструмент быстрого достижения цели. Как у животных! Хочешь жрать — тянешь с прилавка булку и бежать. Тебя поймают, накажут, возможно, побьют, но это всё будет после, да? Ты так думала? Успокойся и подумай, что ты натворила! Если я завтра напишу заявление, то все дороги приведут к тебе. Петров все продумал, его руки чистые… Или ты думаешь, бухгалтерия будет тебя покрывать ценой своей свободы? Нет… По твоей же логике, Нино, они предадут тебя, как только задымится собственная задница.

— Хватит читать мне мораль! — сестра сжимала ладонями горло, пыталась остановить слезы, заглушить рыдания. — Откуда ты такой правильный? Специально? Чтобы показать, какая я мразь?

— Мы вроде в одной семье выросли, одними родителями деланы, но ты отчего-то вечно бунтуешь против всех правил!

— Да, выросли, а любили ли нас всех одинаково? — с вызовом выплюнула Нина и отвернулась к окну. Она прятала слезы, чтобы не дать повода пожалеть себя.

— Нет, конечно… Я сколько себя помню, столько наша семья и крутится вокруг тебя и твоих желаний. Нин, ответь честно, тебе Петров для чего? Вот что в нём такого особенного? — я настроил навигатор на адрес, полученный от Леонтьева, и покатил по вечерним сумеркам.

Истерика сестры стихала, она уже вяло всхлипывала, продолжая смотреть в окно, но только не на меня.

— Левон, ты слепой? Он же единственный, кто рассмотрел во мне женщину. Ты знаешь, как он за мной ухаживал? Каждый день я получала шикарные цветы, а по утрам курьер приносил свежую выпечку и корзинку с фруктами. Он спрашивал, как я себя чувствую, предупреждал, что на улице холодно, что нужно взять зонт или вызвать такси… Он просто был рядом, понимаешь?

— Понимаю. А хочешь, расскажу, что вижу я? Чтобы заслужить твою любовь — достаточно иметь смартфон. Клик — курьеры несут цветы и сладости. Ещё клик, и приложение рассказывает погоду… А быстрые сообщения вообще упрощают ухаживания. Нин, ты дура? Те самые курьеры для тебя и то больше сделали, они прям шли, прям поднимались на этаж и протягивали тебе передачки. А что сделал Петров? Налил в уши сироп? Настропалил против семьи? Сука… Да я бы даже понял, если бы он купил твою любовь! Яхты, курорты, тачки, квартиры… Но ведь этого ничего нет! Я прав?

Нина замерла загнанным зайцем, казалось, она просто окаменела, не имея силы сопротивляться моим словам. Не было у неё аргументов, а на истерику не реагировал я.

— Я же просто хотела любить…

— Ну допустим… Вот только ничего особенного ты мне не рассказала. Это клише из сериалов, насмотревшись которых, женщины в каждом бомже ищут задатки джентльмена. Но мужчины другие! Мы не помним даты, забываем предупредить, что не успеем на день рождения тёщи, не интересуемся цветами, которые любит супруга. Ну иначе наш мозг работает, понимаешь?

— Да что ты знаешь об этом? Тебе родители привели курицу-наседку, проводили в ЗАГС, а ты и рад стараться… Надо было вышвырнуть её! Отправить на аборт и не портить свою жизнь этими смешными иллюзиями! — заорала Нина, вскинув голову вверх. Она завывала раненой волчицей, и от этого звука кровь стыла в жилах. — Для чего этот фарс? Вы разные… Ты красивый мужик, мог найти себе благодарную, правильную и нормальную женщину, которая бы родила тебе здорового сына, которая бы в рот тебе заглядывала, благодаря всевышнего за каждое утро, проведенное рядом! Она бы ловила каждый взгляд, знала бы своё место, не спорила, не перечила, не строила из себя сильную и независимую! А вместо этого ты двадцать лет провёл с сукой!

— Нинка, замолчи… Я прощу тебе