Чёрный дембель. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин

у стен клубков пыли, крошек и дохлых мух. Подивился «праздничному» блеску оконных стёкол.

- Как интересно, - пробормотал я.

Моё воображение спасовало: я не представил ни громадного Уварова, ни «светскую львицу» Марго орудующими на кухне веником или половой тряпкой. Поэтому я слегка «подвис»: водил по сторонам взглядом и неспешно работал челюстями (тщательно пережёвывал «добычу»). Отметил, что из угла около тахты исчезли пустые водочные бутылки, на дверном проёме появилась марлевая штора, а вокруг лампочки под потолком не кружили мухи (да и на самой лампочке не увидел шапку из пыли). Из задумчивости меня вывел скрип калитки. К тому времени я уже доел солёную корку и подумывал позаимствовать у каравая ещё одну (мой желудок тоскливо урчал – он напоминал, что я ещё не обедал). К караваю я не пошёл – поспешил на улицу.

Увидел Колю Уварова и Маргариту Лаврентьевну. Они остановились около припаркованного во дворе Чижика, под кроной яблони. «Как интересно», - подумал я. Потому что в первую секунду я ни Уварова, ни Марго не узнал. Хотя Колю сложно было с кем-то спутать (кроме как с другим моим приятелем Колей, который остался в моей прошлой жизни, а в настоящее время не пошёл ещё и в детский сад). Я видел, как коротко подстриженный и гладко выбритый Николай склонил голову. Он о чём-то тихо говорил Рамазановой. Марго кивала ему в ответ. Меня они пока не заметили: отвлеклись на разговоры и на созерцание Чижика. Я отметил, что невысокая Маргарита Лаврентьевна рядом с двухметровым Николаем выглядела сказочной Дюймовочкой.

Я замер у порога кухни, рассматривал стоявшую рядом с мотоциклом парочку. Подумал, что Николай Уваров сейчас не казался деревенщиной. Прикинул: в чистых (хоть и потёртых) коричневых туфлях, в сером костюме, в бежевой рубашке и с красным галстуком на шее Коля походил на солидного человека… по деревенским меркам. Я приметил, что брюки ему слегка коротковаты, пиджак явно жал Коле в плечах и не застёгивался на животе. Я мысленно похвалил стрелки на Колиных брюках и ярко-красный в тонкую чёрную полоску галстук Уварова: они выглядели безупречно. А галстук Николая ещё и хорошо смотрелся рядом с прикрывавшей голову Маргариты Лаврентьевны алой косынкой, цветом походившей на символ принадлежности к пионерской организации.

Я приподнял брови. Не без удивления признал, что на нынешнюю Маргариту Лаврентьевну Рамазанову на городской улице или в салоне трамвая я не обратил бы внимания. Разве что среагировал бы на яркий цвет её косынки, отвлекавший внимание от лица… на котором я сейчас не рассмотрел следов косметики. Пробежался взглядом по одежде бывшей светской львицы. Взглянул на простенькое голубое в мелкий горошек платье, что скрывало руки и колени Рамазановой и прятало под собой стройную фигуру Марго (на которую ещё недавно с вожделением посматривали едва ли не все мужчины завсегдатаи ресторана «Московский»). Запоздало узнал те самые босоножки, в которых первого мая Марго явилась на Калининский мост.

- Здорово, студент! – воскликнул Николай Уваров.

Он улыбнулся.

- Здравствуй, Сергей Леонидович, - произнесла Марго.

Мне почудилось: она не обрадовалась моему появлению.

- Привет, - сказал я. – Шикарно выглядите.

Развёл руками и спросил:

- Откуда это вы вернулись такие нарядные?

- К сельсовету ходили, - сказал Николай. – Отстояли на торжественном митинге в честь Дня Победы.

Он бросил взгляд на Марго – Маргарита Лаврентьевна скромно опустила глаза.

Я сообразил, что уже видел это платье, в каком вернулась с митинга Марго. Оно было на фотографии, что висела сейчас на стене в летней кухне – на ныне покойной Колиной жене. Или же оно очень походило на то самое…

Николай вынул из кармана носовой платок, промокнул им выступившие у него на лбу капли пота.

- Ты вовремя явился, студент, - сообщил Уваров. – Пообедаешь вместе с нами.

***

Перед обедом Коля переоделся. Он сменил серый костюм и галстук на мешковатые штаны графитового цвета и на зелёную рубашку с коротким рукавом, украшенную на воротнике и на груди вышивкой – чистые, выглаженные. Николай уселся за стол спиной к входу (под ним жалобно заскрипел табурет), поставил на столешницу перед собой запотевшую бутылку «Столичной» (не распечатанную). Я вместе с ним следил за тем, как переодевшаяся в пёстрый цветастый халат и в белую косынку Маргарита Лаврентьевна «собирала на стол». Рамазанова расставила на столешнице тарелки и миски, до блеска натёртые стаканы и рюмки. С ловкостью профессионального повара Марго нарезала хлеб, солёные огурцы, луковицы и сало. Принесла и установила в центре стола пузатую супницу, из которой валил пар.

Я искренне удивился тому, как ловко Маргарита Лаврентьевна орудовала на кухне. Вслух. Коля Уваров после моих слов горделиво приосанился. А Марго ответила, что деревенская жизнь для неё не в новинку. Сказала, что родилась она не в городе, а в небольшой станице («до Краснодара чуть больше трёх часов верхом добирались»). Назвалась потомственной «кубанской казачкой». Сообщила, что любит готовить – эту любовь ещё в детстве ей привил отец, когда «партия назначила» его на должность заведующего столовой. Марго рассказала, что её отец (тогда ещё «рядовой коммунист») окончил торгово-кулинарное училище, чтобы «выполнить задание партии должным образом». Сказала, что часто бывала у отца «на работе» в те времена: ей нравились витавшие на кухне в столовой запахи.

Уваров распечатал бутылку водки, наполнил стоявшие перед ним рюмки. Одну рюмку он сдвинул ко мне. Вторую Николай вручил усевшейся рядом с ним Марго.

Мы чокнулись, выпили «в честь праздника». Маргарита Лаврентьевна наполнила наши тарелки густым борщом. Мне и Коле она положила по большому куску парящего мяса.

Николай пробежался взглядом по столу.

- Чего-то не хватает, - произнёс он.

Пристально посмотрел на Рамазанову.

Марго встрепенулась и сказала:

- Капусту забыла! Сейчас принесу.

Она резво вскочила со стула.

Николай протянул ей закупоренную бутылку «Столичной».

- А это убери, - сказал он. – Хватит нам на сегодня.

Маргарита Лаврентьевна кивнула. С бутылкой в руке она шустро юркнула за прикрывавшую дверной проём летней кухни белоснежную марлевую штору. Я проводил её взглядом.

Уваров откашлялся. Посмотрел мне в глаза.

- Ты напрасно приехал, студент, - сказал он. – Твои деньги нам не нужны.

Я кивнул.

- Это я уже понял.

- М-да.

Николай опустил взгляд в свою тарелку.

И тихим голосом