Herr Интендантуррат - Анатолий Федорович Дроздов

в кабинет начальника. У стола сидели двое: сам начальник и знакомый Крайневу интендантский генерал.

– Хайль Гитлер! – вскинул руку Крайнев.

Начальник СД лениво ответил, генерал только поморщился – в вермахте не любили фашистских приветствий.

– Присаживайтесь! – сказал начальник СД. – Знаете о случившемся?

– Без подробностей, – сказал Крайнев.

– Ничего особенного, – пожал плечами начальник. – Бюхнер вернулся домой в подпитии, поскользнулся на ступеньках крыльца, упал и сломал шею.

– Говорят, это сделали русские! – заметил Крайнев.

– Считаете, я плохо знаю свое дело?! – обиделся начальник. – Русские используют пулю или нож, случается – топор, – начальник поморщился, – но не было случая, чтобы немцу ломали шею. К тому же пистолет Бюхнера на месте, документы – тоже, ключ от дома в кармане. В доме порядок, денщик подтвердил: вещи не тронуты. Не похоже на русских. Мы нашли десять тысяч марок – лежали в тумбочке. Русские их бы точно не оставили.

Двоякое чувство владело Крайневым. С одной стороны, он переживал, что не догадался поискать деньги: из десяти тысяч марок пять принадлежали ему и Эльзе. С другой стороны, он осознавал, что нетронутые марки в значительной степени помогли отвести подозрение.

– Бюхнер мертв, – вмешался в разговор генерал, – его надо заменить. Думаю, вы – подходящая кандидатура.

– Я? – изумился Крайнев.

– Не говорите, что не мечтали о повышении! – усмехнулся генерал.

– Думал, – соврал Крайнев, – но мечтать не мог. Бюхнер не оставлял такой надежды.

– Он был со странностями, – поморщился генерал, и Крайнев догадался: генералу известно о необычных пристрастиях покойника, – но дело знал. Однако и вы зарекомендовали себя неплохо. Принимайте дела! Мы подберем хорошего интендатуррата на ваше место.

– В этом нет необходимости! – поспешил Крайнев.

– Почему?

– Дело налажено, теперь с ним справится фельдфебель или даже унтер-офицер.

– Пожалуй! – согласился генерал. – Второй раз вы удивили меня, Зонненфельд. Думал, начнете хлопотать о ком-либо из друзей. Я не ошибся в выборе. Вы получите должность майора[3], большие права и большую ответственность. Постарайтесь оправдать доверие!

Крайнев сказал соответствующие слова и вышел. «И здесь майор! – думал он, спускаясь по лестнице. – Хоть бы где-нибудь для разнообразия подполковник. Или капитан второго ранга…»

Мысли были продиктованы легкой истерикой: такого разговора в СД он не ждал. Дома он объявил Эльзе о повышении, она встретила новость вопросительным взглядом. Крайнев, поняв вопрос, покачал головой. «Случайность!» – шепнул ей на ушко, Эльза заулыбалась и побежала накрывать на стол.

Тяжелый разговор состоялся с Седых.

– Я виноват, – сказал Саша, вздыхая. – Все водка проклятая. Трезвым оттолкнул бы гада и ушел. Подвел всех.

– Бросить пить не пробовал? – спросил Крайнев.

Седых глянул исподлобья.

– Разбаловали вы меня, – сказал он тоскливо. – Надо строже.

– Как?

– Увидел, что пьяный – и в морду! Как Саломатин.

– Да ну? – удивился Крайнев.

– Товарищ полковник такой! – подтвердил Седых. – Мне попадало. И другим.

– И как вы к нему после этого?

– Саломатина любят! – обиделся Седых. – Скольких людей спас! Увидит, что побежал в бою, подскочит – и по шее! Человек придет в себя – и в бой. Другие не бьют, зато потом под трибунал, а это расстрел. У нас за все время только одного за трусость расстреляли, в других бригадах – уйму. Хлопцы рассказывали…

– Я не буду тебя бить, – сказал Крайнев. – Поручу Эльзе. Сама тебе наливает, пусть сама и воспитывает.

– Товарищ майор, так нельзя! – заныл Седых. – Как можно, чтоб баба! Надо мной бригада смеяться станет. Проходу не дадут!

– Не пей! – посоветовал Крайнев.

Седых вздохнул, всем своим видом показывая, что такой совет легче дать, чем исполнить, но промолчал. Отказался от ужина и ушел к себе.

На следующий день пришел Николай. Рассказ о происшествии он выслушал, не перебивая. Крайнев ощущал крайнее напряжение связного и ждал упреков. Ошибся.

– Вы Бюхнера и в самом деле случайно? – спросил Николай, когда Крайнев умолк.

Крайнев обиженно засопел.

– Извините! – сказал Николай. – Больно хорошо все вышло. Убить Бюхнера, чтоб занять освободившееся место – это, конечно, рискованно, но перспективно. Не знаю, Виктор Иванович, бог вам ворожит или черт, но в Москве обрадуются. Ваша работа в N и без того – редкая удача, но стать начальником склада немецкой армии – мечта…

Спустя несколько дней Крайнев в полной мере осознал справедливость этих слов. Теперь он с точностью до последнего солдата знал численность армии, каждого из входящих в нее подразделений, дислокацию частей, их боеготовность. Его первые донесения в новой должности походили на памятную тетрадь Эльзы. Как и она, Крайнев писал донесения ночами, не высыпался, но был счастлив. Передавать такие объемные тексты по рации было слишком опасно, поэтому донесения переправляли в бригаду, а оттуда – в Москву. Заведовать столовой на вокзале Крайнев определил фельдфебеля – немолодого, многодетного и вороватого. Фельдфебель был вне себя от восторга и клятвенно пообещал сохранить заведенный господином интендантурратом порядок. Причины его радости были прозрачны. Столовая давала неограниченные возможности для воровства – можно было только представить, сколько продуктов теперь появится на черном рынке или отправится в посылках родственникам фельдфебеля. Крайнева это не волновало: обкрадывать будут вермахт. На станции он появлялся только для сверки количества прошедших эшелонов и одновременного получения разведданных. Иного не требовалось. Дорожа местом, фельдфебель неукоснительно следовал обещанию: в бараках работали те же женщины, их детей кормили, везде поддерживались чистота и порядок. При всех недостатках, фельдфебель, как многие немолодые немцы, оказался человеком приличным: русский персонал не обижал.

Все шло хорошо, даже слишком хорошо, поэтому Крайнева угнетала тревога. Он не забыл зиму 1942 года, когда, убаюканный семейным счастьем, прозевал нападение карателей на Вдовск. Крайнев просил Эльзу и Седых не расслабляться, учил их, как обнаружить за собой слежку, как вести себя в таких ситуациях, как держать себя при аресте и отвечать на допросах. С одобрения Николая, Крайнев обзавелся конспиративной квартирой для приюта разведчиков в случае провала кого-либо из группы. В квартире хранились консервы, оружие, запасная одежда, в том числе мундиры для Крайнева: эсесовский и общевойсковой. Он приготовил документы, определил пути отхода. Словом, сделал, что мог. Но спал плохо. Его мучили кошмары, он метался во сне, вскрикивал и брыкался. Невольно будил Эльзу, и та по утрам выглядела измученной. Крайнев виновато предложил спать врозь, но Эльза не хотела даже слушать. Жизнь в N стала мучительной. Крайнев начал подозревать, что потихоньку сходит с ума. Однако скоро убедился в обратном…

13

Фон Лютцов прошел в кабинет и сел в кресло. Спустя пару минут адъютант принес кофе, полковник сделал глоток и одобрительно кивнул: такой, как надо. Крюгер вышел. Фон Лютцов достал из коробки сигару, обрезал кончик и щелкнул зажигалкой. Раскурив сигару, он выдохнул ароматный дым и откинулся на спинку кресла. Вместе