Родить Минотавра - Сергей Шведов

Экспертиза подтвердила, что отпечатки оставленные на коробке совпадают с отпечатками пальцев на стволе пистолета, найденного на месте преступления. Это было уже кое-что, а потому Корытин, докладывая Чеботарёву результаты экспертизы, сиял как медный пятак. Виктор Васильевич чрезмерного Корытинского оптимизма не разделял, ибо нё приходилось сомневаться, что жрец Атемис тут же открестится от своего шофёра, как лица случайного. Кстати, отпечатки пальцев шофёра в картотекё не значились, и запрос, отправленный по всем инстанциям, надежд Корытина не оправдал. Однако капитан не растерялся, подключил ГИБДД и вскоре выяснил, что фамилия шофёра Морозов, а имя-отчество Никита Сергеевич.

– И ещё одна примечательная подробность, Виктор Васильевич, нарушитель дорожного движения предъявил удостоверение сотрудника ФСБ. И на запрос ГИБДД из кадров этого учреждения пришёл ответ, что такой действительно имеется. А вот когда я сделал запрос в те же места, но от нашего дома, то оттуда ответили, что таковой хоть и имеется, но из Москвы не выезжал и в наши палестины не направлялся. Судя по всему, этого Морозова будут прикрывать, но только до тех пор, пока мы не предъявим серьёзных доказательств его вины, после чего от него немедленно откажутся.

– А что известно об остальных подельниках Атемиса? – Резанов опубликовал в своей газете любопытный снимок. Вот взгляни, Виктор Васильевич.

Старик, изображенный на фотографии, действительно подпадал под описание, данное ему в своё время Агнией. Смотрел жрец в объектив фотоаппарата весьма недружелюбно. А два сопровождающих его молодых человека и вовсе грозили незадачливому фотографу кулаками.

– Мои люди, следившие за Резановым на вокзале, эту троицу, к сожалению, не зафиксировали. – Резанов будет пытаться через Певцова выйти на Астахова и Атемиса, – предупредил Чеботарёв.

– Певцовские дела совсем плохи, Виктор Васильевич. Любопытная картина вырисовывается.

По данным Семёном Крыловым показаниям, он взял из магазина две объемистые сумки. Одна из этих сумок, и это подтверждалось показаниями двух свидетельниц-продавщиц, была привезена Певцовым. Никого это в магазине не удивило, поскольку девушки были в курсе его романтических отношений со Светланой и предположили, что там лежит подарок для любимой женщины. По словам Сени, машина у него действительно сломалась в самый неподходящий момент. Да ещё напротив поста ГИБДД. Сеня по этому поводу не слишком скорбел, но на Светлану, которой он позвонил, эта подробность произвела сильное впечатление. Настолько сильное, что она уговорила Астахова ей помочь, не взяв в расчёт того, что появления Алексея на Рекуновском подворье может быть уликой не только против Резанова, но и против Певцова, а главное, против неё самой.

– Значит, Астахова изначально не планировали использовать как извозчика? – Светланина самодеятельность, – подтвердил Корытин. – Но Астахов вообразил, что его подставили намеренно, и затаил обиду. – Мне нужен Халилов, понимаешь? Астахов мелкая сошка. А Халилов фигура крупная, чуть не вся наркота к нам в область идёт по контролируемым им каналам. – За жабры его трудно будет взять, – покачал головой Корытин. – Осторожен. Люди, прибывающие к нему на подмогу, ни с ним самим, ни с другими в контакт не вступают. Мы засекли только трёх халиловцев, но не исключено, что их много больше. Думаю, он начнёт действовать только после того, как договорится с Атемисом и Тяжловым.

– Ты имеешь в виду отстрел Рекуновской бригады? – Да, – подтвердил Корытин. – Они при таком раскладе лишние. – Кроваво, – покачал головой Чеботарёв. – Значит, нам пора вводить в игру Тяжлова? – Пора. В самый раз.

Для Василия Семёновича Певцова наступила полоса неудач. Всё вроде складывалось как нельзя лучше и вдруг такой облом. Исчезновение Костикова с кассетой сразу же подорвало доверие к доктору наук, как со стороны Халилова, так и со стороны Ивана Ивановича. И по всему выходило, что причиной всех выпавших на долю Василия Степановича бед был не ко времени воскресший журналюга Резанов. Иван Иванович, с которым Певцов имел весьма неприятный разговор, без обиняков заявил, что Резанова надо приструнить раз и навсегда, а кассету из его рук вырвать, во что бы то ни стало. Сумрачный Морозов, слушая шефа, потирал щеку, а у Певцова холодок пробежал по спине. Жрец Атемис явно собирался прикончить божественного быка и рассчитывал на помощь малопригодного для таких дел Василия Семёновича. Хотя функции ему отводились чисто вспомогательные, Певцов вдруг осознал, что Иван Иванович берёт его на короткий поводок, и все мечты о самостоятельности придётся оставить, во всяком случае, до поры до времени. А уж до какой поры и до какого времени, в нынешней ситуации загадывать было трудно.

Ущемлённое Певцовское самолюбие страдало, но разум подсказывал, что надо бы поумерить гонор, иначе можно оказаться в большой грязной луже и это ещё в лучшем случае. Честолюбивые надежды Василия Семеновича окончательно развеял Халилов, намекнув, что вместо благодарности один его хороший знакомый может заработать пулю, если вздумает и дальше водить за нос озабоченных проблемами людей. Халилов заподозрил Певцова в преднамеренном обмане. Ссылки на Резановскую наглость он в расчёт не принял, бросив вскольз, что очень хорошо знает, кто исполнил роль божественного быка на Рекуновских похоронах. Певцов, рассчитывавший на достойное посредничество в сделке двух солидных партнёров вдруг остро осознал, что высокие договаривающиеся стороны способны в два счёта порвать его на куски, в случае отклонения от полученных инструкций. Слуга двух господ оказался меж двух огней с весьма проблематичными шансами на выживание.

До сих пор Василий Семёнович, увлечённый продумыванием искусных комбинаций, где ему удавалось блеснуть остротой ума, как-то упускал из виду, что разменной монетой в большой игре может стать и его жизнь. Жизни чужие он поначалу и вовсе в расчёт не брал, увлечённый открывшимися перспективами. Устранение Паленова Певцов задумывал вместе с Астаховым, и провели они операцию на таким высоком уровне, что даже сам Иван Иванович прицокнул языком от восхищения. Далее пошло несколько хуже: и если в тупике Василий Семенович выступал в роли пассивного участника, то в Рекуновском деле он стал участником активным. Более того, инициатива по устранению Рекунова исходила именно от него. Иван Иванович к планам Певцова отнёсся благосклонно, вскольз заметив, что обуздание уголовников бесспорное благо для России. Певцов, получив благословение жреца Атемиса, почувствовал себя кем-то вроде Джеймса Бонда, агента 007 с правом на убийство. Совесть Василия Семёновича не мучила ни тогда, ни сейчас. В сущности, он исполнил роль провидения, взяв око за око, зуб за зуб. Да бесспорно, Певцов получил от смерти двух негодяев свою выгоду, но ведь без его вмешательства эти убийцы, до сих пор бы топтали землю и жили в своё удовольствие, поплёвывая на правоохранительные органы. Участие Певцова в операции свелось лишь к тому, что он доставил приготовленную Морозовым коробку в магазин. А дальше всё вершилось почти божьей воле.

Певцов киллером себя не считал, хотя его вполне можно было бы назвать участником акта возмездия, и Василий Семёнович против такой оценки возражать не стал бы. Нынешняя ситуация угнетала его вовсе не фатальностью последствий для разыскиваемых им людей, а тем, что он превратился по сути дела в шестёрку на подхвате даже не у Ивана Ивановича, а у Морозова и его мрачноватых товарищей.

На Астахова Певцов собирался выйти через Агнию и даже успел созвониться с этой весьма увёртливой особой, но к разочарованию Василия Семеновича жена беглого мужа на свидание не пришла, и он совершенно напрасно проторчал на ветру целый час. Проклиная в душе всех баб на свете, он вернулся в машину, где его ждал сюрприз в виде пистолета недружелюбно упёршегося ему стволом в голову как раз над правым ухом. Голову осторожный Певцов поворачивать не стал, но глаза скосил.

– Очень удобная штука, эти тонированные стёкла, вы не находите?

Певцов едва не выругался. Вот и работай после этого с профессионалами. Морозов со своими пас его всю дорогу, но при этом умудрился просмотреть Резанова под самым носом.

– Сознавайся, какую гадость ты подсыпал мне в вино тогда в ресторане?

– Чёрт его знает, – не стал запираться Певцов. – Сева дал какую-то таблетку. Пока вы с Ксенией топтались на кругу, я бросил её в твой бокал.

– Кто он такой, этот Сева? – Всеволод Зайцев, капитан ФСБ. На опубликованной тобой фотографии он справа от жреца Атемиса.

– А почему кстати «Атемис»? – Иван Иванович поведал Ксении в нашем с Костиковым присутствии, что в молодости он работал под псевдонимом «Артём», вероятно поэтому. – Соврал он, твой Иван Иванович, – усмехнулся Резанов. – Кликух у него было много, но такой не было. А в КГБ он никогда не работал, разве что стучал на подельников. Аферист он с большим стажем. – Врёшь, – напружинился Певцов. – Я сам видел удостоверения у Морозова и у Зайцева.