Рождественский незнакомец - Ричард Пол Эванс

ее мозгом. Уже вскоре после его ухода они с трудом сводили концы с концами. После того, как все СМИ протрубили о судебных разбирательствах, фамилия Хилл стала не просто грязной, она стала ядовитой. Поэтому я и уехал из штата. Там мне нечего было больше делать.

Я молчала, переваривая услышанное.

– Как дела у твоего брата сейчас?

– Так же хорошо, как у любого, кто сидит в тюрьме. Слава богу, это не колония, где отбывают срок матерые преступники, но все равно тюрьма… – Он вдруг разволновался. – Кроме меня, у него никого нет. Мне разрешается навещать его только раз в неделю, в субботу утром. Поэтому каждые выходные и мотаюсь в Денвер.

Я посмотрела на него.

– Я не знала.

– Ты не спрашивала, – еле слышно произнес он.

– Просто боялась, что ты начнешь лгать. Как же глупо с моей стороны.

Эндрю задумался.

– Нет, не глупо. Ты защищала себя и правильно делала. Ты достойна правды. – Он резко поднялся. – Ты права, Мэгги. У нас ничего не выйдет, – и направился к выходу.

Я онемела от такого поворота событий. Встала, ринулась за ним, преграждая путь, не давая открыть дверь.

– Эндрю, прости. Знаю, я все испортила. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Пожалуйста. Я люблю тебя.

– Ты совершенно меня не знаешь.

– Знаю. Я видела, какое большое у тебя сердце.

Он поднял на меня свои грустные, опустошенные глаза и тяжело вздохнул.

– А что если я украл те деньги? Ты дала бы ты мне еще один шанс? Смогла бы простить?

Я задумалась на мгновение и ответила:

– Не знаю. Но ты этого не делал. Все не важно.

Эндрю еще сильнее нахмурился.

– Важнее, чем ты думаешь. – Он поцеловал мою щеку, развернулся и вышел, оставив меня в неведении. Что-то подсказывало, я больше никогда его не увижу.

Глава тридцать шестая

Как бы я хотела не мешать своему счастью.

Дневник Мэгги Уолтер

На следующий день после обеда за столом напротив меня сидела Карина и молчала. Она пришла прямо с репетиции свадебного застолья и даже не успела переодеться. Между нами на столе лежала газетная статья.

– Значит, у него есть близнец, – наконец сказала она. – Ты ему поверила?

Ее вопрос вывел меня из себя.

– Аэрон Хилл, его брат-близнец, все еще находится в тюрьме, – произнесла я. – Это общеизвестный факт. Об этом написано вот здесь, прямо в статье. При всей нашей гениальности мы каким-то непостижимом образом упустили такую небольшую деталь.

– При всей моей гениальности, – поправила меня подруга. – Я во всем виновата.

– Вот почему каждую субботу Эндрю ездит в Колорадо: навестить брата. Десять часов туда, десять обратно, чтобы на несколько минут увидеться с родным человеком. Да на него молиться надо, а я выставила его каким-то демоном.

– Ты же не знала, – оправдывала меня Карина.

– Должна была знать. Вместо того, чтобы делать скоропалительные выводы, надо было просто спросить.

– Ну, дорогая, разве можно тебя винить после всего, что тебе пришлось пережить.

– Можно, – отрезала я. – Он наверняка обиделся. И вряд ли когда-нибудь вернется. Я потеряла лучшего из всех мужчин, – по щекам покатились слезы. – Потеряла лучшее, что было в моей жизни.

– Это я во всем виновата, – не унималась Карина. – Не надо было мне вмешиваться.

Я закрыла лицо ладонями и, немного успокоившись, спросила:

– Что теперь делать?

– Ты должна поехать к нему.

– А если он не захочет меня видеть?

– Не знаю. Думаю, мы спрыгнем с моста, когда подойдем к нему.

Глава тридцать седьмая

Закон урожая самый предсказуемый. Я пожинаю боль обиды, которую посеяла.

Дневник Мэгги Уолтер

В пятницу вечером я подъехала к елочному базару. Уже стемнело. Я проигрывала в уме наш разговор, но все равно не знала, что сказать ему при встрече. Мне так хотелось снова понравиться Эндрю.

До этого я была на базаре только днем. Вечером же здесь оказалось куда многолюднее. На парковке мест не нашлось. Оставила машину у кафешки напротив и прошлась пешком. Все здесь выглядело по-другому. Горели натянутые над базаром разноцветные гирлянды, из динамиков раздавалась рождественская музыка. Кругом кипела жизнь, но только не для меня.

Я ходила по рядам между елками, высматривая Эндрю. Дважды сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда показалось, что я наконец-то его нашла, но оба раза это были лишь неизвестные мне посетители базара.

Сделала два круга, пока не наткнулась на Шелби, который помогал очередной покупательнице.

– Простите, – обратилась я к нему.

– Сейчас вам помогу, мэм, – ответил Шелби, но тут же меня узнал. – А, это вы. – Женщина, которую он обслуживал, уставилась так, будто я лезу без очереди.

– Я ищу Эндрю. Он здесь?

– Ответ отрицательный. Он не работает по выходным.

«Ну, конечно, – вспомнила я. – Сегодня же пятница».

– Значит, он выйдет в понедельник?

– Не уверен. – Шелби заорал кому-то: – Эй, Крис, когда босс вернется?

– Восемнадцатого, – последовал ответ.

– Ясень, братан. – Он снова повернулся ко мне. – Ну вот, не будет его здесь. Числа до восемнадцатого.

Сердце жалобно застонало. Эндрю не будет больше двух недель.

– Простите, – встряла покупательница. – Я возьму эту елку.

– Ясень, – произнес Шелби, даже не глядя на нее. И продолжил: – Ну, босс у нас, знаете, не особо-то пунктуален. Понимаете, о чем я? Если он сказал, восемнадцатого, то это еще не точно. Зависит от того, как там у него все пойдет. Слышал, его брат из тюрьмы выходит. Он хочет побыть с ним, к свободной жизни, так сказать, хочет помочь адаптироваться. Понимаете, о чем я?

– Понимаю, – кивнула я и тяжело вздохнула. – Ну, ладно. Не могли бы вы передать ему, что я заходила?

– Ясень, – выпалил он, а потом добавил: – У меня есть предложение получше. Если оставите свой номер, я напишу вам, когда он вернется.

Я заподозрила, что таким образом он просто хочет выманить мои контакты, но решила рискнуть. Продиктовала ему номер, который парнишка записал в телефон.

– Ясень, – снова повторил Шелби, и я поняла, что это его любимое словечко. – А, постойте. Мне же нужно ваше имя вписать. Как вас звать?

– Мэгги.

– Я не запомню. Запишу просто Мама Стейси. Крис вас так называет. Ну, знаете, как в песне.

– Ясень, – промямлила я и поплелась к машине, волоча за собой свое сердце.

Глава тридцать восьмая

Клайв, если ему так хочется, может повеситься на струнах моей души, но