Колыбель качается над бездной - Марина Алант

Открываю дверь маме (как быстро она дошла) и ошеломленно хлопаю ресницами. На пороге Монстр. Не успеваю ни сказать что-либо, ни даже подумать. В считанные секунды оказываюсь на кровати в верхней одежде и даже обуви. Иногда у человекомонстров в состоянии крайнего возбуждения человеческий потенциал преобразуется в зверосилу. А я-то думала, что всегда смогу дать отпор. И пятнадцати минут не прошло, как я лежала сломленная, “возлюбимая.” В плаще и с голыми ногами. Удовлетворенный Монстр покрывал их щедрой россыпью поцелуев и неистово шептал:

– Я люблю тебя, Наташка! Слышишь, люблю! Запомни мои слова. Я никому их не говорил.

И я видела в окно, как он, выскочив из подъезда, вздрогнул, встретившись с моей мамой, и промчался мимо, опустив голову.

Мой ригоризм пал как крепость. На следующий день меня ждала большая корзина цветов, еще больше, чем та, которую унесло ветром, а еще через день – два роскошных букета сразу.

Илья готовился к поступлению в институт. Для мужчин. Настоящих. Зубрил историю и обществознание, три раза в неделю посещал тренажерный зал. Двенадцать подтягиваний на перекладине – норматив для поступающих, и Илья выгрызал его зубами. В свободное время, когда маленький мужчина был на тренировках, мы с любимым встречались. Вытворяли невероятные круголя в постели, целовались между блюдами приготовленного им обеда, делали друг другу массаж, обливались вином и наперегонки бежали в ванную, в итоге умещаясь в ней вдвоем. Но старательнее всего берегли нашу любовь.

В те дни, когда Марина с ребенком уезжали (даже не вдаюсь в подробности причины и направления отъезда), любимый приводил меня в их квартиру. Кормил ужином и усаживал рядом с собой перед телевизором. Он словно репетировал нашу будущую жизнь. Ему доставляло удовольствие целый час сидеть со мной в обнимку и комментировать боевые сцены в мое ухо.

Я как полноправная хозяйка носилась за рулем его джипа. Еще и по причине того, что высокопоставленный начал частенько прибегать к спиртному. Это настораживало. Всякий раз его нетрезвость оказывалась небеспричинной и сопровождалась искренними причитаниями: будто жизнь с Мариной совсем ему в тягость, будто на вопрос “Как будем жить дальше?” она высокомерно смеется и советует ему убираться. Порцию яда на родителя выпустил и детеныш Монстра – его взрослая дочь. Чадо вдруг потребовало у отца особняк. И даже любящая бабушка опешила:

– Он ведь подарил тебе квартиру, внучка! Ты же одета, обута на его деньги. И новая машина тоже куплена им. Твое требование звучит, по меньшей мере, обидно. Некрасиво так поступать с отцом.

– Он уже старый, – отвечала та. – Ему ничего не нужно. Пусть идет в квартиру к этой… своей… и живет там.

Монстр отдал дочери документы на собственность и после этого страшно переживал вероломство отпрыска, запивая переживания спиртным. Удивился скорпион, что произвел на свет скорпиона. Однако ловлю себя на злорадстве. Стоп. Не уподоблюсь врагу. Бог с ней… А что со мной? Мне не нужны были большие надежды, как раньше. Я от них устала. Я просто доставляла себе удовольствие: тепло его тела, запах кожи, полноценный секс и ощутимая мужская помощь, которую он буквально навязывал мне, лез из кожи вон, смакуя роль благодетеля. И пока он говорил, что нужна ему я, а не она, что только меня он желает и любит, моя гордость держала нормальную температуру.

– Скоро мы будем вместе,– говорил любимый всякий раз, когда я лежала рядом с ним, в ответ на мой взгляд.

– Только немного нужно подождать. Скоро все решится.

Дом был достроен. Шла внутренняя отделка. ”Недобываемые” документы Илье для поступления в престижный университет были готовы. И все это благодаря Андрею Константиновичу.

Вечерами, слушая Илюшкин пересказ заученных тем, я тайком отсылала Яриле сообщения: “Включи первый канал. Там наша песня, любимый”.

На что прилетал ответ: “Включил, слушаю. И все-таки люблю тебя!”

И все продолжалось так счастливо и обещающе.

Без изменений.

Правда, один странный случай… Даже не знаю, нужно ли его вам рассказать… Когда я была в Москве, Андрей позвонил мне и сообщил, что они с Ильей собираются обедать. Впервые он пришел в нашу квартиру как к себе домой. Меня охватило такое счастье, что … содрогаюсь до сих пор.

Почему, узнаете ближе к финалу. А пока все прекрасно. Правда, войдя вечером домой, я оказалась в густой завесе дыма от сигарет, в обществе сильно пьяного Главы и под впечатлением от вида разлитого по всей кухне сладкого кофе.

– Что тут случилось и где Илья? – спросила я.

– О-о-о! Здравствуй, девочка моя любимая! У нас все хорошо. Мальчика накормил, напоил. Он у нас гуляет. Но на него не ругайся. Он нечаянно пролил. Бывает.

– Вообще-то, он не любит кофе.

– Да? А мне говорил, что любит. Люблю, говорит, кофе и все.

– Но он даже не убрал за собой. Это просто возмутительно.

Глава приложил палец к губам. Он едва держался на ногах. И вообще едва был похож на человеческого Главу.

– Я тебе ничего не говорил. А на мальчика не ругайся. Он проливать не хотел. Но пролил. Что ж поделать?

И что же мне оставалось делать, кроме как простить гостя. Правда, когда Илья пришел, я хорошенько отругала его за недопустимый беспорядок. Он ничего не сказал в свое оправдание, только странно и долго на меня посмотрел, не опуская взгляда.

Глава 24

Однажды Лара позвала меня в столицу на одну из своих сделок по работе. С последней встречи с Колей прошло много месяцев. Ее роман растаял. Надежда разумеется растаяла тоже.

Так вот, она приглашала меня на сделку, которая по странной случайности была назначена в том самом месте, где когда-то Лариса прошла по одному из вечеров Колиной жизни прекрасной козырной дамой. Почему она хотела меня взять с собой? Потому что на этот раз встреча с клиентом обещала быть интересной. Интересным был сам клиент. К тому же он собирался прибыть не один.

Я не поехала, ведь меня держал монстр, вернее ожидание встречи с ним. Как уговаривала меня Лариса, и как я уговаривала ее не уговаривать меня. Ведь я была счастлива, и никакие встречи с кем-то, а не с НИМ, мне были не нужны.

В общем, лишила себя вечера с приятными высокоинтеллектуальными и статусными мужчинами, и оба они достались Ларисе, один из них – всего на несколько часов интересной беседы, другой в будущем стал ее счастливой судьбой. Вернувшись из поездки, она поспешила рассказать мне историю этого вечера,