Непал без вранья - Анастачия Мартынова

Камилю тридцать. Хоть родом он из Франции, на вид скорее ирландец: рыжая борода, глубоко посаженные темные глаза и целая карта избороздивших его лицо впечатлений — география сложная и откровенная. К пятому году своих странствий он дважды успел поработать в Австралии, исколесить ее вдоль и поперек и двинуться дальше, к берегам Новой Зеландии и Новой Каледонии, оттуда — к островам Индонезии, Вьетнаму, Таиланду и через Лаос — на байке. В Непал он попал, работая над своим проектом, и в школу нашу скатился прямиком со склона Эвереста, который штурмовал со своим другом Марвином; его же он прихватил и в Сагарматху.

За пару недель до поездки в Индию, грядущую станцию его проекта, он собирается воплотить свою задумку. А идея следующая: международная коммуникация детей разных стран. Отправной точкой стала когда-то Франция, откуда чистые и аккуратные дети передавали привет и задавали вопросы школьникам Новой Зеландии. А те, в свою очередь, подопечные строгой системы островного образования, немного смущенные, немного зажатые, но очень ответственные малыши, салютовали нам. Лохматым, чумазым, свободным и непосредственным чертятам непальской деревни. «Есть ли у вас чистая вода?», «Что вы выращиваете?», «Сколько часов добираетесь до школы?» — долетают до нас вопросы с материка. «Говорите ли вы по-английски в своей школе?», «Видите ли зеленые холмы?», «Кем хотите стать, когда вырастете?» — отправляем мы свои индийским школьникам.

Каждое утро мы обнимаемся, приветствуя друг друга, на церемонии утреннего круга. Не знаю даже, кто выдумал эту традицию, но смысл она несет гораздо более глубокий, чем может показаться. Она сближает детей разных каст, социальных слоев и вероисповеданий. Утверждает равенство, основанное на доверии и взаимопомощи. Несколько минут мы тратим на то, чтобы круг был идеально ровный и чтобы все могли видеть друг друга. Проект Камиля всегда представлялся мне таким же утренним кругом. Масштабом, конечно, посмелее — от Индии он планирует двинуться к острову Шри-Ланка, а после — во Вьетнам и Камбоджу. А может быть, удастся добраться и до Африки, Южной Америки и — кто знает! — Мексики. Так далеко Камиль не загадывает.

Все планы его сводятся к следующему — познакомиться с детьми, на что он тратит целую неделю. Предложить им написать поэму. Разрисовать одну из учебных хижин. Спеть песню и рассказать о себе. Ответить на вопросы и задать свои. И снимать, снимать без остановки — школу, деревню, страну. Камиль живет своим проектом, а вечерами, когда отвлекается, мы узнаем удивительного человека, и каждый день заново.

***

— Есть люди вроде Марвина, — делюсь я с Асей. — Их жизнь безумно интересна, но они умудряются рассказать о ней сразу и целиком. В пару вечеров Марвин уложил все свои трехлетние приключения — и произвел, должно быть, то самое впечатление, которого добивался. Он выглядел героем, безбашенным путешественником, следующим пророком, не иначе. Я ходила за ним хвостом и ждала продолжения, вот только рассказывать ему было уже нечего. А есть такие, как Камиль. Сразу сложно понять, что он из себя представляет. Посмотришь — как будто бы и ничего особенного. Ну, с юмором все в порядке — да и все, пожалуй. А нет, каждый день в нем открываешь что-то новое, и чем больше узнаешь, тем больше понимаешь, насколько он тебе незнаком.

— Верно, — кивает Ася, — очень глубокий. Ныряешь, а дна все нет.

Когда мы только встретились, я обратила внимание лишь на мимику Камиля. Шутит он без перерыва, а вот взгляд остается серьезным и проницательным. Он будто бы изучает тебя, но ничего о себе не рассказывает. Я знала, что Камиль музыкант, но то, что он умеет играть на одиннадцати инструментах, мне рассказали дети, которым он сразу приглянулся. «Хвастовство, — подумала я, выучил пару аккордов и решил, что освоил инструменты». И я так думала, пока сама не услышала его игру. Марвин показал мне записи, сделанные в одном из австралийских кемпингов, где три месяца они жили в разрисованных хиппи-вэнах, курили, бездельничали и наслаждались этой Gypsy life[71] а между делом зарабатывали игрой Камиля.

— Этот сукин сын умудряется за какой-то час заработать на половину путешествия, — смеется Марвин. — Я неделями вкалываю плотником, а у него выходит на раз-два-три! Но он действительно хорош.

И это правда. Камиль заставляет петь все, что его окружает, — стаканы, тарелки, столы и стулья (женщин — усмехается Марвин), а если под рукой ничего не оказывается, он начинает стучать по себе. Вокруг него всегда музыка, а еще приключения и загадка.

Камиль любит фокусы и выполняет их виртуозно. Все деревня собирается на его представления, считая его колдуном. «Черная магия», — перешептываются непальцы.

— Ну представьте, — рассказывает Камиль, заходит ко мне Фупу и говорит: «У меня голова болит, можешь вылечить?»

* * *

— Да где ты этому научился? — восклицаю я, когда в очередной раз он отвлекает мое внимание.

— Ходил по больницам с клоунами, — отвечает он. — Я играл, а они показывали фокусы. Ну, я и подглядел.

— А что за больница?

— Госпиталь для детей с психологическими проблемами. Каждый второй там пытался покончить с собой. Смотришь на них и думаешь — вот этот прыгал с окна. А вон та резала себе вены. И охреневаешь, как в жизни все устроено.

А еще Камиль — непревзойденный мастер историй. Порой ночами, когда мы возвращаемся в деревню, он останавливается, выключает фонарь и начинает рассказывать о небе — в Непале удивительно близком и звездном. И мы стоим по полчаса и слушаем его истории о Треугольнике и Орионе, о том, что звезды, на которые мы смотрим, могут быть уже мертвы, ведь скорость света конечна, а их романтичное мерцание объясняют непрерывной ядерной реакцией.

Мы устраиваем целые вечера историй. Записываем на бумажках слова, мешаем их и наугад вытягиваем тему рассказа — выдуманного или реального, чужого или собственного. SEARCH (поиск). FREE SPIRIT (свободный дух). DESTINY (судьба). CHOICE (выбор).

— Когда человек путешествует по свету, — говорит Камиль, — всегда находятся люди, которые говорят ему: «Послушай. Ты всюду мотаешься, но не способен оставить после себя ничего значительного». — «Ну как же так? — отвечает им странник. — Вот там я школу построил, вот здесь — бедняков накормил». — «Так-то оно так, — говорят ему, — да только все это по мелочи. А вот большого ты ничего не создал». Когда я услышал это впервые, долго размышлял над этими словами, а потом вдруг увидел, что это неправда. Да, я мотаюсь по свету, но многому и учусь. Делюсь впечатлениями о разных странах, рассказываю