За каменной стеной (СИ) - Мила Дрим

и дело возвращается к моему сыну. Сулейманчик сладко спит. На его пухлых щечках — здоровый румянец. Сердце наполняется благодарностью к Всевышнему. Какое же это, все-таки, счастье, когда твой ребенок здоров!

Улыбаюсь и жадно вздыхаю.

Только в мае такой аромат! Запах клейких листочков, сладких цветов и долгожданного тепла. Хочется гулять и гулять, впитывать в себя красоту, что царит вокруг.

Гуляю около получаса, потом, утомившись, сажусь на скамейку. Уф! Ноги гудят. Вытягиваю их перед собой и откидываюсь назад. Солнышко ласково целует мои щеки. Довольно жмурюсь и размышляю о том, как там Руслан.

Размышления прерываются звонком от мамы. Ой, забыла ей утром позвонить!

— Да?

— Доченька, как у вас дела? Что не звонишь, я уже тревожиться начала? — голос мамы выражает некое беспокойство, и я спешно гашу его:

— Я забыла, прости. Все хорошо, слава Всевышнему. Сулейманчик сегодня тоже нам спать давал, всего один раз ночью кормила его. А сейчас мы с ним гуляем.

— Ты тепло его одела? Смотри, не обольщайся, продуть может… — начинает она.

Я немного раздражаюсь и снова гашу её беспокойство:

— Не беспокойся, мама. Я тоже мама.

В трубке повисает молчание. Видимо, мама переваривает услышанное. Затем раздается её голос, уже наполненный другой, спокойной интонацией:

— А как там Руслан? Когда в гости приедете или позовете?

— Ой, мам, пока не до гостей… — я вздыхаю.

— Да я ведь не на чай прошусь, а помочь. Дочка, ты у гинеколога была?

— Нет, — нервно кусаю губу.

— Вот тебе на! — возмущается мама. — Пора уже, провериться, и в бой!

Сильнее сжимаю телефон и чувствую, как краска заливает мое лицо.

— Мам…

— Что — «мам»? Я тебе прямым текстом говорю — если врач одобрит, пора тебе Руслану уделить время. Сцедишь молоко, сына оставишь нам, а сами хоть… Ну ты поняла.

Я, конечно, немного ошеломлена такой прямотой матери, но эта прямота очень даже нужна мне сейчас. Чего таить, я и сама думала о нашей близости с Русланом, просто считала это неправильным…

Я — после родов, фигура моя теперь далека от совершенства — растяжки, животик, даже несмотря на то, что я почти приблизилась к добеременному весу. К тому же, теперь я — мать, и…

В голове все путается.

— Диляра, ты меня слышишь? — привлекает мое внимание мама.

— Слышу.

— Не затягивай с этим, доченька. Хочешь, я посижу с Сулейманчиком, а ты вместе с мужем по магазинам пробежишься? Купишь себе красивое белье?

— Я подумаю.

— Подумай, родная. От папы привет. Целую.

Убираю телефон в карман и улыбаюсь. Вот так мама!

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

— Все прекрасно, — профессор улыбается мне. — Даю добро.

Сердце мое взволнованно подпрыгивает до горла.

Краснею от смущения. Сулейман Искандерович замечает это и добавляет:

— Голубушка, что же вы смущаетесь? Это же дело-то хорошее. С мужем, а не в подворотне с первым встречным. Так что не смущайтесь, а радуйтесь.

Профессор что-то пишет на листочке и сопровождает это словами:

— Вот тут вам написал препараты железа, гормональные таблетки назначать вам не стану во избежания рисков, так как у вас в анамнезе есть мигрень, а это чревато, если принимать противозачаточные таблетки, инсультом в будущем… Так что выберите другой метод контрацепции. Беременеть в ближайшее время не желательно, но уж если случится, сделаем все, чтобы и новая беременность прошла благополучно.

Взволнованная и довольная, я покидаю кабинет профессора. Словно драгоценное сокровище, прижимаю к груди листочек с его назначением.

Руслан тотчас поднимается на ноги и вопрошающе смотрит на меня.

А я улыбаюсь, наверное, как блаженная дурочка.

— Я на секунду, — муж кивает мне на диванчик, и я послушно опускаюсь на него.

Руслан скрывается за дверью кабинета.

Правда, долго сидеть мне не приходится — любимый вскоре возвращается, и первое, что я замечаю — как поблескивают его карие глаза.

Смотрю на Руслана и ощущаю небывалый трепет в своей груди.

Все мысли о нашей будущей близости.

Как все это произойдет? Когда? Где?

Понравится ли Руслану то, что он получит? Не испугаюсь ли я ненароком?

Садыков демонстративно смотрит на свои часы, а потом — снова на меня.

— У нас еще полтора часа. Куда теперь? В магазин?

— Да, — сглатываю, — пожалуй, можно в магазин.

Мы посещаем один из торговых центров, где весь второй этаж отведен под женские радости. Косметика, парфюмерия, бижутерия и ювелирные магазины, и, конечно же, несколько из них с нижним бельем.

Руслан остается ожидать меня у дверей магазина, а я начинаю слоняться между кружева, шелка и атласа. Все такое красивое!

Задерживаю взгляд на комплекте из черного кружева — трусики, изысканный бюстгальтер с полупрозрачными чашечками, пояс и чулки. Может, этот?

Но как все это будет смотреться на мне? К тому же, черный выглядит слишком агрессивно и откровенно для нашей настоящей первой ночи.

Хмурюсь, грустно вздыхаю и иду искать дальше.

Время поджимает, и я начинаю нервничать.

Мне кажется, ни один из комплектов не подходит мне!

Я уже готова расплакаться от досады и собственного вкуса, как взгляд мой цепляется за молочно-белое облако.

Спешу к комплекту, достаю с вешалки и облегченно улыбаюсь.

Да! Это подойдет!

Консультант упаковывает мой наряд, и только потом я прошу Руслана зайти и оплатить покупку.

Затем мы забегаем в детский магазин, где покупаем огромную упаковку подгузников (вот уж на чем можно делать золотой бизнес!) и возвращаемся домой.

Первое, что я делаю, когда переступаю порог, тщательно мою руки на первом этаже, а потом — спешу наверх, к сыну.

На втором этаже слышен ласковый голос мамы и радостное гуление моего сына. Сердце наполняется любовью и счастьем. Сердце рвется к ребенку. Я спешу к Сулейманчику. Хочу обнять, поцеловать, понюхать его макушку и приложить сына к груди. Чувствую, как мои груди ломит от накопившегося молока.

— Как Сулейманчик? — спрашиваю я у мамы.

— Замечательно, — она поднимает на меня взгляд, и я, как завороженная, смотрю на неё.

Мне кажется или моя мама помолодела лет на 15?

— Сулейманчик покакал, немного поспал, а сейчас, думаю, проголодался, — мама встает с кресла, — слушай, Диляра, он у вас такой умненький! Глазки какие! Смотрит, как взрослый.

— Да, — расплываюсь в довольной улыбке и беру сына на руки.

Целую его, нежно прижимаю. Вот теперь мне спокойно и хорошо!

— Кстати, — мама окидывает меня заговорщическим взглядом, — что сказал врач?

— Врач сказал, что все хорошо.

— Прекрасная новость! Скажешь, как запланируете время, и я сразу приеду. Или вы домой к нам привезете внука?

— Я подумаю и поговорю с Русланом.

— Хорошо, — мама целует меня в щеку. — Красавица ты моя.

— Ма-ам, — смущенно улыбаюсь.

— Что «мам»?