Заговор в Уайтчепеле - Энн Перри

– Доброе утро, мисс. Чем могу вам помочь?

За прилавком стоял молодой человек, всего годом или двумя старше ее.

– Доброе утро, – радушно отозвалась Грейси. – Я слышала, вы делаете лучшие трубки к востоку от собора Святого Павла. Это, конечно, дело вкуса, но я хочу приобрести что-нибудь особенное для отца. Нет ли у вас чего-нибудь этакого?

Парень ухмыльнулся. Взъерошенные волосы придавали ему несколько бесшабашный, дерзкий вид.

– В самом деле? Ну, кто бы вам это ни сказал, он прав.

– Это было несколько месяцев назад, – сказала горничная. – Тот бедняга уже умер. Его звали Уильям Крук. Не помните его?

– Нет, не помню. – Продавец пожал плечами. – У нас тут бывают сотни людей. Так какая же трубка вам нужна?

– Может, для него покупала трубку его дочь? – предположила Грейси. – Одно время она работала в табачной лавке. – Она показала рукой в сторону дальнего конца улицы. – Вы ведь знали ее?

Лицо парня посерьезнело.

– Энни? Конечно, знал. Очень приличная девушка. Вы видели ее в последнее время? К примеру, в этом году? – Он посмотрел на посетительницу с нетерпеливым ожиданием.

– А вы сами разве ее не видели? – поинтересовалась та.

– Никто не видел ее уже больше пяти лет, – ответил продавец с грустью в голосе. – Однажды там случилась заваруха. Несколько иностранцев, настоящие головорезы, неожиданно затеяли драку. Подъехали две кареты – одна к пятнадцатому дому, где жил художник, вторая к шестому. В этот момент я как раз вышел на улицу. Два человека вошли в дом художника и через несколько минут вытащили оттуда молодого парня. Он кричал, сопротивлялся, но все напрасно. Они затолкали его в карету и помчались так, будто за ними гнался сам дьявол.

– А остальные? – едва слышно спросила девушка.

Молодой человек перегнулся через прилавок.

– Они подъехали к дому номер шесть, как я уже говорил, вошли в него, вывели оттуда Энни, и с тех пор я ее больше не видел. Как и все остальные, насколько мне известно.

Грейси нахмурилась. Это событие произошло слишком давно, чтобы им мог заинтересоваться Римус или Джон Эдинетт.

– А шо ж это был за парень, которого они увезли с собой? – спросила она.

Ее собеседник пожал плечами.

– Да кто его знает! У него было много денег. Выглядел классно – высокий, симпатичный…

– А он не был возлюбленным Энни?

– Возможно. Он приходил сюда довольно часто. – Лицо продавца помрачнело. – Но она была порядочная девушка, католичка, поэтому ничего постыдного наверняка не было.

– Может, это была несчастная любовь? – спросила Грейси, увидев выражение жалости на лице парня. – Ежели он не был католиком, родители могли разлучить их.

– Думаете? – Парень печально кивнул. Взгляд его сделался отстраненным. – Какая жалость… Так какую трубку вы хотите для своего отца?

Разумеется, Грейси не могла позволить себе трубку. Нужно было вернуть Телману как можно больше денег из тех, которые он ей дал. К тому же трубка была бы ему без надобности, и она не хотела бы видеть его курящим.

– Наверное, мне лучше посоветоваться с ним, – сказала служанка, изобразив сожаление. – Это не та вещь, которую можно принести обратно, если она не подойдет.

И прежде чем молодой человек успел что-либо возразить, Грейси поспешила ретироваться. Выйдя на улицу, она пошла обратно, в сторону Майл-Энд-роуд – просто потому, что знала это место и там было многолюдно. Что находилось в противоположной стороне, она представляла себе плохо. Куда идти дальше? Римус мог быть где угодно. Интересно, известно ли ему то, что она сейчас узнала? Вероятно, да. Похоже, об этом известно всем. Но очевидно, в отличие от нее журналист знает, что это значит. И узнав об этом, он пришел в возбуждение и отправился с Кливленд-стрит в больницу Гая, чтобы что-то там выяснить. Что именно? Может быть, он тоже пытался найти Уильяма Крука?

Существовал только один способ выяснить это – отправиться туда самой. Но нужно было еще придумать правдоподобную историю, объяснявшую ее интерес к этому делу. Ее сочинение заняло все время поездки на автобусе обратно на запад и на юг – через Лондонский мост, в сторону Бермондси и больницы. Если уж возникает необходимость во лжи, эта ложь должна быть тщательно продумана.

Горничная купила у уличного торговца кусок фруктового пирога со стаканом лимонада и принялась есть, задумчиво глядя на реку. Стоял ясный, ветреный день, и на улицах было много людей, наслаждавшихся хорошей погодой. По реке плыли прогулочные яхты, трепетали на ветру флаги, люди придерживали шляпы на головах… Где-то неподалеку раздавались веселые звуки слегка фальшивившей лютни. Мимо прошла под ручку молодая пара – полы юбки девушки терлись о брюки юноши.

Запив пирог лимонадом, Грейси расправила плечи и двинулась в сторону Бороу-Хай-стрит.

Войдя в здание больницы, она направилась в сторону административной части, придав лицу серьезное выражение и стараясь выглядеть как можно более жалкой. Девушка использовала этот прием много лет назад, когда пришла к Питтам устраиваться на работу. Тогда Грейси была маленькой, худенькой, с испачканным лицом, и это оказалось чрезвычайно эффективным средством. Теперь же все было не так просто. Она занимала определенное положение, поскольку служила в доме лучшего детектива Лондона – пусть даже сейчас он и переживал нелегкие времена.

– Чем могу вам помочь? – спросил сидевший за столом пожилой мужчина, глядя на нее поверх очков.

– Пожалуйста, сэр, я пытаюсь выяснить, что произошло с моим дедушкой. – Грейси прикинула, что по возрасту Уильям Крук годится ей как раз в дедушки.

– Он поступал к нам? – спросил служащий доброжелательным тоном.

– Думаю, да. – Девушка шмыгнула носом. – Я слышала, что он умер, но не уверена в этом.

– Как его звали?

– Уильям Крук. Это было некоторое время назад. Я узнала только сейчас.

Она снова шмыгнула носом.

– Уильям Крук, – повторил мужчина, поправляя очки. – Что-то не припомню такого… Вы уверены, что он поступал к нам?

Грейси смотрела на него с несчастным видом.

– Мне так сказали. Так у вас не лежал человек по имени Уильям Крук?

– Никогда не слышал о таком. – Сотрудник больницы нахмурился. – Когда-то у нас лежала Энни Крук; ее привез сюда сам сэр Уильям. Бедняжка, она была совершенно безумной. Он сделал все, что мог, но ничего не помогло.

– Энни? – переспросила Грейси, стараясь не выдать своего волнения. – Она тоже лежала здесь?

– Вы знаете ее?

– Конечно. – Горничная быстро произвела необходимые вычисления. – Это моя тетя. Не то чтобы я ее знала… Она вроде как пропала несколько лет назад, в восемьдесят седьмом или восемьдесят восьмом году. Никто никогда не говорил, что она была сумасшедшей.

– Мне очень жаль. – Мужчина медленно покачал головой. – Это может случиться со всеми. То же самое я сказал еще одному молодому человеку, который спрашивал о ней. Но тот не был ее родственником. – Он улыбнулся. – Уход за ней здесь был прекрасный, можете мне поверить. Так мне искать записи о вашем дедушке?

– Нет, спасибо. Наверное, я ошиблась.

– Мне очень жаль, – опять сказал служащий.

– Мне тоже.

Грейси вышла из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь, и поспешила прочь, испытывая необычайное возбуждение. Выйдя на улицу, освещенную ярким солнцем, она побежала к остановке омнибуса. Нужно было как можно быстрее вернуться домой, чтобы успеть выполнить хотя бы часть своей работы. И если вдруг Телман зайдет сегодня вечером, она расскажет ему, что ей удалось выяснить. Это должно произвести на него впечатление, и немалое. Стоя в очереди на омнибус, девушка напевала про себя песенку.

– Где вы были?! – переспросил Телман, побледнев и сжав челюсти.

– На Кливленд-стрит, – ответила Грейси, разливая чай. – Завтра я прослежу за Римусом.

– Нет. Вы останетесь здесь и будете заниматься своими обычными делами, находясь в безопасности, – твердо произнес инспектор, перегнувшись через стол.

Под глазами у него были темные круги, а щеки покрывали пятна грязи. Фиппс еще никогда не видела его таким усталым. Он, конечно, не имел права диктовать ей, что она может делать, а что нет… но, с другой стороны, ей была чрезвычайно приятна его забота о ее безопасности. В его голосе отчетливо звучал страх за нее. Сэмюэль мог отрицать это с пеной у рта, но его очень беспокоило то, что с нею могло что-то случиться. Об этом говорили его глаза, что доставляло девушке невыразимое удовольствие.

– Вы не хотите узнать, что мне удалось выяснить? – спросила она, распираемая желанием рассказать ему о своих открытиях.

– И что же вы выяснили? – недовольно пробурчал полицейский, отхлебывая чай.

– Была такая девушка по имени Энни Крук, дочь Уильяма Крука, который умер в больнице Сент-Панкрас, – застрекотала служанка скороговоркой. – Ее похитили из табачной лавки на Кливленд-стрит лет пять назад и привезли в больницу Гая, где объявили сумасшедшей, и больше никто никогда не видел ее.