Гуляй Волга - Артем Веселый

21

Тогда ж Ермак Тимофеевич с дружиною написал в Москву о взятии города Сибири и об отогнании царя Кучума, и о взятии царевича Маметкула, и об усмирении сибирских земель. И слышав государь милость божию, что бог ему, государю, покорил Сибирскую землю, и тех казаков пожаловал, кои к нему приехали с той вестью, великим своим жалованьем: деньгами, и сукнами, и камками. А кои в Сибири атаманы и казаки, и тем государь велел послать свое жалованье, и воевод велел отпустить с людьми служилыми в сибирские городы, которые ему, государю, бог поручил, а царевича Маметкула указал государь в Москву прислать.

22

Во второе лето по взятии сибирских земель были посланы в Сибирь воеводы князь Семен Волховской да Иван Глухов с воинскими людьми. Атаманы и казаки встретили их с честью. Государевы же воеводы по государевой росписи государево им жалованье объявили и им роздали. Атаманы и казаки одарили воевод дорогими соболями и лисицами и всякой мягкой рухлядью.

23

Тое же зимы, когда пришли московские воеводы, бысть оскудение всякими запасами, и наступил голод, и многие перемерли, и князь Семен Волховской тоже умер и зарыт был в Сибири. И когда злая зимняя година прошла, и мороз облегчился от солнечной теплоты, и снег покрылся настом, и приспела лосья и оленья ловля, и тем люди питались, и глад облегчился, и когда весна пришла, и снег от теплоты воздуха растаял, и всякая тварь ожила, и дерева и травы начали цвести и произрастать, и отверзлись воды, – тогда все живое возвеселилось: и птицы прилетели, и в реках рыба пошла, и той ловитвою питались, и голоду людям больше не было. Кои языки окрест жили – татары, остяки и вогуличи – привозили им запасы от зверей и птиц, и рыб, и от скота. Тогда московские люди и казаки всякими брашны изобильны быша и богатства себе приобретают от торгу мягкой рухляди и пребывали в радости и в веселии благодаря всемогущему богу, что даровал бог государю такую обильную землю.

24

Того же лета пришли в город к Ермаку от Карачи послы просить людей оборонить их от ногайской орды и шертоваша на том, что никоторого зла казакам не мыслят. Ермак с дружиною [173/174] поверил их безверному шертованию, а они, злые агаряне, держали совет неблагодарный на христиан. Казаки же оскудели умами своими, и не вспомянув реченного пророком: «Не всякому духу веруйте, но испытайте духи, не всяк бо дух от бога есть; есть бо дух божий и дух льстечь». И лести и лукавства окаянных не уразумели, и нрава их не разведали, и отпустили к ним атамана Ивана Кольцо да с ним сорок человек, и там все посланные предательски убиты были Карачею. Вниде же сие побиение во уши поганых, которые жили близ города того. Тогда атаман Яков Михайлов, задумав над неверными промысел учинить, пошел под них в подсмотр. Неверные же поймали его и убили.

25

В том же году, во время великого поста, когда наступил месяц март, пришел Карача в силе и в мощи своей, обложил весь город обозами. Сам Карача встал в некоем месте, называемом Саускан, от города поприща за три. Казаки были в осаде немалое время, зима уже мимо иде, прилетие же пришло, весна приспела, потом же и лету дошедшу, земля прошибающе злак свой и возрастающе семена свои и птицам воспевающе, но вкратце скажу: вся суть обновляема. Карача же немного отошел, но стоя, во обступлении города, хотел казаков уморить голодом, и, как некая ехидна, дыхая на казаков и уклонишася в злоокаянную свою мысль, хотя их похитить, и простер руки свои на убиение казаков, и собрание их хотя себе взяти. И стоял под городом многое время. И когда месяц июнь настал и приспел день двенадцатого поворота зимнего, в одну ночь атаман Матвей Мещеряк вышел с казаками из города тайно: голосу же, ни визгу ни от единого казака не было. В городе остался Ермак с немногими людьми. Прочие же казаки с атаманом Матвеем Мещеряком подкрались к стану Карачи на Саускане и мужески и храбро на стан напали. Поганых же, спящих безо всякого опасения, казаки посекли множество и двух сыновей Карачиных убили. Сам же Карача и с ним немногие за озеро побежали, а иные побежали туда, где остальные стояли во обступлении города. Ночь кончалась, занялось утро; татары, слыша в тылу шум битвы, скорят в Саускан, надеясь казаков смерти предать. Казаки же нимало того не устрашились, поганые же на них жестоко напали, и была брань до полудня, и татары отступили. Казаки же возвратились в город, радуясь и веселясь и хвалу воздавая всемогущему богу. Карача, увидев, что казаков ему не одолеть, отошел восвояси со срамом.

26

Того же лета, месяца августа в пятый день, пришли вестники от бухарцев – торговых людей и сказали, что их царь Кучум не пропускает. Ермак с немногими людьми пошел навстречу [174/175] бухарскому каравану по Иртышу и, придя на Вогай, бухарцев не нашел. Доплывя до места, называемого Атбаш, казаки заночевали. Хан Кучум подсмотрел их. Тое же ночью был дождь велик, поганые же, как ехидна некая дыщуще на Ермака с дружиною, и мечи свои готовили на отомщение. В полунощь Ермак спал с дружиною в стане в пологах. Татары на стан напали и всех казаков перебили и храброго Ермака убили. Слышно же было в городе атаману Матвею Мещеряку с дружиною, что начальный атаман велеумный Ермак с дружиною перебиты, они же в городе плакали по них горько.

Летопись ремезовская

(Вольный пересказ)

1

Начало заворуя Ярмака сына Поволского таково: в 1576 воевал и разбивал на Волге и на море торговые караваны в скопе с пятью тысячами человек. В те лета промчался по Руси воровской слух о казаках-ярмаках и царским повелением был послан на Волгу воевода Мурашкин: где тех казачишек ни застанет, тут пытать, казнить и вешать.

2

Ярмак, услыша царское грозное слово, задумал бежать в Сибирь, с ним, распустя паруса, самые удалые побежали, а Мурашкин на станах их не застал, а кого застал, тех и приказнил. Ярмак же с товарищи плыли вверх по Каме да по Чусовой да плутали по Сылве. Плывучи, запасы у жителей обирали, вогулич воевали и обогатели, а хлебом кормились от Максима Строганова. На Сылве зимовали. Многие за зиму перемерли с голоду, иные сбежали.

3

По весне приступили гулебщики к Орлу-городку, убить купца Строганова хотели и домы его развалить. Иван Кольцо с есаулами кричал: «Корись нашей славе, мужик, коли захотим, возьмем и расстреляем тебя по клоку. Дай нам в струги на каждого по три фунта пороху, и свинцу, и ружья, и пушки, по три пуда муки ржаной, по пуду сухарей, круп и толокна, соли и масла, да всякой сотне дай по знамени с иконою». [175/176]

4

Максим Строганов страхом одержим отворил амбары, и казаки грузили на свои струги все, что было надо для похода. Атаманы пообмякли и обещали наградить купца по возвращении. С тем и уплыли вверх по Чусовой и Серебрянке до волоку, где тяжелые суда покинули, а легкие переволокли в Жаровлю-реку, что истекает из Уральских гор в Баранчу, а Баранча в Тагил. Было у Ярмака три сверстника – Иван Кольцо, да Иван Гроза, да Богдан Брязга, были трубачи и сурмачи, сотники, три попа, да старец бродяга, что ходил без черных риз, а правило правил, и каши варил, и припасы знал, и круг церковный справно знал. Кто в чем провинится или примыслит сбежать от них, тому по-донски указ: насыпав песку в пазуху и посадя в мешок, – в воду. И той строгостью у Ярмака все укрепилось, а больше двадцати человек с песком и камнем в Сылве угружены.

5

Слышал Ярмак от чусовлян про Сибирь – богат край птицею, зверем и всецветными камнями, с Каменного Пояса реки текут надвое: в Русь и в Сибирскую землю. По Тагилу, Туре и Тоболу живут вогуличи, ездят на оленях. По Туре же и по Тоболу живут татары, ездят в лодках и на конях. Тобол пал в Иртыш, Иртыш – в Обь, Обь пала в море двумя устьями, а живут по ней остяки и самоеды, ездят на оленях и собаках, кормятся рыбами. По степи калмыки и мунгалы и киргиз-кайсачья орда, ездят на конях, верблюдах, едят мясо и пьют кумыс.

6

На Тагиле-реке казаки пленили улусы вогулич, воевали Пелымские уезды. Казаки видели – страна богата и всем изобильна, а люди, живущие тут, нехрабры. На Туре разграбили и сожгли городок татарского князца Япанчи, разграбили и сожгли Тюмень да тут и зазимовали.

7