Три месяца на любовь (СИ) - Алиса Евстигнеева

«кормить больного мужика» больше не казалась мне столь привлекательной. Ощущались горечь и печаль.

Я даже подумывала о том, чтобы пожаловаться на жизнь Лене, но в кухне нарисовался недовольный Родя.

— Чем тебе помогать?

Я не то чтобы испугалась, но шокировалась порядком.

— А чем мне помогать? — переспросила нелепо.

— Не знаю. Но этот твой…

— Не этот и не мой, — поправила на автомате.

— …двинул мне по затылку, обрубил катку и сюда отправил.

Покосилась на него с недоверием.

Но, судя по кислой физиономии братца, подзатыльник был вполне ощутимым.

— Ты здесь вообще как оказался?

— Лена отправила.

— Зачем?

— Извиняться.

Глубоко вздохнула. На сестру хотелось одновременно и ругаться и молиться.

— Извинился? — спросила как можно более строго.

— Извинился, — поджал губы Родя.

— А Андрей что?

Вместо ответа я получила явление самого Исаева во всей прихрамывающей красе. Он вообще теперь двигался интересно. Осторожно, будто бы с ленцой, и немного вразвалочку.

Мы с братом синхронно замолкли и изобразили бурную деятельность, принявшись с энтузиазмом разбирать продукты.

Сцена была какая-то неловкая. Казалось, что я только-только научилась чувствовать себя расслабленно в компании Француза, но присутствие Родиона всё меняло, будто бы лишая наши отношения приставки «не».

Андрей немного постоял в дверном проёме, после чего, наконец-то, обнаружил, к чему можно придраться:

— Светка, ты сдурела столько продуктов таскать одна?!

Мы с братом обескураженно переглянулись, не поняв до конца претензии.

— Э-э-э-э, а что надо было сделать? В доставке не всё нужное есть.

— Надо было о помощи попросить, — отрезал он.

— Чьей? Ты вообще-то у нас… раненный.

— А этот лось тебе на что? — кивнул он в сторону Роди.

И это «лось» выдало их с головой. Каким-то самым невероятным образом за пять часов моего отсутствия эти двое из разряда врагов успели перекочевать в своих людей.

Иногда я завидовала Родиному умению сходиться с людьми. Мне о таком только мечтать приходилось.

— Чего это я лось? — возмутился мелкий. — Она сама всегда неплохо справлялась. Тут же не мешок сахара.

В знак подтверждения закивала головой, не понимая мужского возмущения.

— Мама всегда говорила, — продолжил трепаться брат, — что на Свете пахать можно. А папа порывался её вообще в греблю отдать…

За последнюю ремарку я его всё же пнула. Но в целом… В своём желании похудеть меня, родители могли ляпнуть и не такое. Да и не было в нашей семье… сильного разграничения на мужское и женское. Мама вон всю жизнь стремилась всё что можно взвалить на себя, ну и, видимо, того же самого ждала от нас.

— Я тебе вчера что в машине сказал?! — непривычно жёстким тоном отчеканил наш гость.

— Что её беречь надо, — нехотя признался брат.

— А ты?

Я стояла, открыв рот, и с ужасом наблюдала за их диалогом, слабо понимая, что, собственно, происходит.

Родя молчал, а потом и вовсе опустил взгляд вниз.

Кажется, я теперь точно знала, кому нужно было пойти работать в школу и укрощать зарвавшихся подростков.

Так и не дождавшись ответа, Андрей подытожил:

— Я о том же. Света! — резко обратился ко мне. — Иди отдыхай, мы будем готовить обед…

— Но… — начала было я, но меня категорично прервали.

— Отдыхать, я сказал.

И ошарашенная я вышла из кухни.

***

Ужин мужики приготовили. Правда, только со второй попытки, благополучно спалив первый. Оба отвлеклись на что-то там и… не уследили за моей плитой, которую мне по итогу пришлось ещё и отмывать. Во всём остальном вечер прошёл смирно-мирно, но мне так и не удалось избавиться от охватившего меня беспокойства, из-за чего я ощущала себя как на иголках.

Когда Родя был отправлен домой, перед этим, пока я развлекалась отмыванием плиты, успев ещё пару часов порубиться с Французом в приставку, а прихрамывающий Андрей вышел из душа в чистой футболке (явно не моей) и уселся рядом на диван, моё любопытство взяло верх:

— Откуда у нас взялась приставка?

«Нас» вырвалось как-то совсем непреднамеренно, но Андрей, к счастью, не заметил или же просто не придал значения, в отличие от меня, затаившей дыхание.

— Твой брат привёз.

— Он был у тебя дома? — изумлённо изогнула бровь.

— Думаешь, не надо было? — наигранно ужаснулся он. — Ну да, с такой-то наследственностью, старшая сестра — дебоширка, племянницы — авантюристки…

— Эй! — от души треснула Андрея по плечу под его раскатистый хохот.

— Ну вот, она ещё и дерётся.

— Я тебя серьёзно спрашиваю. Родион был у тебя дома?

Он посмотрел на меня непонятным взглядом.

— Хорошо. Отвечаю серьёзно. Твой брат пришёл извиняться, а любая вина, как известно, требует сатисфакции, то бишь первой крови.

Закатила глаза. Если это «серьёзно», то я балерина.

— В общем, он сгонял ко мне домой, привёз приставку, парочку чистых трусов…

— И футболок…

— И футболок, — кивнул Исаев. — Я, конечно, могу и голым походить, но решил тебя не смущать.

— Меня?

— Тебя, — подтвердил нагло.

— Можно подумать, что я там чего-то ещё не видела.

— Светлана Анатольевна! — опять переигрывал он. — На что вы такое намекаете?!

— Прекращай, — едва сдерживая смех, велела ему. Оставаться собранной и никак не реагировать на его выходки было выше моих сил.

Андрей наклонился совсем близко к моему лицу и наши губы встретились. Поцелуй получился глубоким и неспешным. Как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой.

Когда дыхание сбилось окончательно, а моя рука своей жизнью поползла по его бедру, Француз раздосадовано рыкнул и, прервав поцелуй, прижался ко мне своим лбом.

— Видимо, всё ещё не сегодня, — заметил хрипловато.

— Ну нет, — едва ли не застонала я, — не притворяйся, ещё час назад ты вполне успешно путешествовал по моей квартире.

— Ведущая мышца была не задействована, — пояснил печально, но почти тут же расплылся в довольной улыбке. — Но, знаешь, мне нравится, когда инициативу проявляешь ты.

— Да ну тебя, — скривилась я и попыталась отстраниться, дабы скрыть смущение от того, что меня раскусили. В моей голове инициатива странным образом приравнивалась к навязыванию. Причём это касалось только меня, если же инициатива исходила от Андрея — всё было более чем в порядке.

Такой загон был странным даже для меня, но в глубине души я понимала, что Лера была права — свободные отношения не мой формат. И не потому, что гипотетически в них мог появиться кто-то другой (этот вопрос мы как раз решили), а вот всё остальное… Просто я не могла понять, что можно делать, а чего нельзя, ибо в эту авантюру ввязалась отнюдь не ради секса. А именно из-за душевного притяжения к Андрею, что, в свою очередь, мне казалось едва ли не нарушением наших договорённостей, ведь, по-хорошему, там, где