Спасение - Гамильтон Питер Ф.

— Чего не хватает? Вот они все. Каллум, Моши, Генри, Алана, Райна. Вся команда.

— Ну, и?..

— Тогда кто их снимал?

На это ушло полчаса и уйма обидных окриков, но наконец Донбул зашевелился. Заметно было, что его терзают сомнения, точно ли униформа охранника, в которой появился Каллум, еще не делает его охранником. Сомнения, но и надежда. Выход!

Каллум поверх сухой одежды опоясался поясом охранника, проверил оружие и высвободил пару штук из чехлов. Он стоял, держа руку поближе к кобуре с пистолетом.

— Чтобы не было недоразумений: я вам не доверяю. Так что держись на расстоянии и не делай резких движений. Я всем пожертвовал, чтобы сюда добраться. Ты не успеешь и заметить выстрела.

Фолувакеми потягивалась и растирала запястья. Донбул только сверкнул глазами и отправился к канистрам за новыми брюками и ботинками.

Уже развиднелось, и Каллум рассмотрел, что озеро почти круглое, пару сотен метров в диаметре. На камнях у самой воды лежал плот, связанный из желтых бочонков.

— Вулканическая кальдера, — пояснила Фолувакеми, заметив, куда он смотрит. — В этой части каньона их несколько. Без них мы бы не выжили. Они дают нам и тепло, и воду.

Каллум покосился на невиданной высоты стены.

— А воздух? Тоже их испарение?

— От них только сернистый газ. Мы сейчас на семь километров ниже среднего уровня планеты. Вот почему у нас есть воздух. Этот крошечный запас — последний на Загреусе. Когда–то, может, миллион лет назад, здесь была нормальная земная атмосфера. Но теперь она тоньше марсианской, почему планету и не взялись терраформировать. Пришлось бы завозить всю атмосферу. Слишком дорого, тем более что астрономические приборы экзопланет нашли поблизости столько миров с азотной атмосферой.

— Какой длины этот каньон?

— Мы предполагаем, триста километров. Кое–кто из наших помнит разведочные съемки «Ориона» и сообщения в новостях. Но для жизни пригодно менее двадцати процентов, а геотермические источники есть только здесь.

Каллум прищурился, глядя в небо. Под влиянием света оно приобрело дивную прозрачность синего сапфира.

— Где портал?

— Скорее всего, подвешен на дроне, — заговорил Донбул. — Его опускают, когда посылают сюда людей — всегда ночью, чтобы мы его не видели. Так что мы не можем запрыгнуть на борт и вернуться через портал. В остальное время он висит на недоступной для нас, гадких мальчиков, высоте.

— Разумно, — пробормотал Каллум. — Значит, до ночи он не опустится?

— Никогда не опускался, — сказала Фолувакеми, — но и таких, как ты, нам раньше не сбрасывали.

— Служба безопасности не враз разберется, что произошло. Но как только сообразят, сгребут мою группу и сплавят сюда вместе с Даймоном и Аккаром.

— Аккаром? — вскинулась женщина и перекрестилась. — Они взяли Аккара. Вот дерьмо!

— Не взяли. Он сам вышел на свет, чтобы дать мне возможность попасть сюда. На яркий свет, право.

— Шутишь, детоксикатор?

— Не шучу.

— Аккар будет здесь?

— Да. И как только он появится, мы все отбываем. Все отправятся домой.

— Пойдем, отведу тебя в длинные дома[10], — решила Фолувакеми. — Посмотришь, там ли твоя жена.

— Спасибо.

— А если нет…

Каллум слабо улыбнулся.

— Не бойся, все равно всех вытащу.

До выстроенных изгнанниками жилищ оказалось не так уж далеко. Каллум приказал Аполлону записывать все, что видят линзы–экраны. На эти записи он собирался опереться, вернувшись на Землю. Он не знал, что высматривать, потому не сразу понял, куда они идут. Его воображению представлялось средневековое селение с круглыми хижинами под соломенными крышами. Глупо, ведь на Загреусе ничего не росло: здесь не было ни дерева для построек, ни пальм. Отверженные возвели каменные стены высотой три метра, сложив их более или менее под прямым углом. Кровлю заменяли куски прозрачного полиэтилена.

— Его доставляют большими рулонами, — объяснила Фолувакеми. — В аварийных капсулах, как и все остальное. Он тонкий, но, к счастью, очень прочный.

— Что еще они вам дают?

— Одежду. — Она показала на свое пальто. — Семена, яйца, кое–какие инструменты, утварь, самые необходимые лекарства. Еду, конечно, — для начала. С каждым присылают столько, чтобы продержаться несколько месяцев, потом приходится выращивать самому. — Она пожала плечами. — По крайней мере, согласно теории, разработанной какими–то кабинетными специалистами. На практике это дьявольски трудно. Плохое питание создает много проблем со здоровьем. И воздух для нас не слишком подходящий. И еще случаются… диспуты.

Вокруг кишели люди. Шло строительство пяти новых домов. Каллум во все глаза смотрел на тачки для подвоза камней: дивился людской изобретательности. Все они делались из разрезанных в длину бочонков, ободья бочек служили колесами, вырезанные из стенок полосы заменяли ручки.

— Чертовски полезные штуки, — неохотно признала Фолувакеми, перехватив его взгляд.

Они подошли к бригаде строителей стены. Каллум, пока женщина разговаривала с каменщиками, не отнимал руки от пистолета. Люди стали собираться кучками, разглядывали его издалека. Их тихий ропот звучал довольно угрожающе. Каллум понимал, что выделяло его оружие на поясе: все здесь были близко знакомы с таким типом вооружения и знали, кто им пользуется. Он держал себя в руках и отвечал ровным взглядом, как будто не ожидал ничего дурного.

Наконец, как он и опасался, один зашагал прямо к нему. Крупный мужчина с темной бородой, свисавшей на грудь пальто на добрых двадцать сантиметров. В руках он держал топор с рукоятью из толстой полосы желтого пластика от бочки и каменной головкой. Его сторонники из группы зрителей присоединились к заводиле.

Фолувакеми обернулась и буркнула:

— Вот дерьмо!

— Ты! — заорал бородач. — Дерьмоголовый! Ты что за хрен?

Каллум понимал, что взывать к разуму тут не вариант. Он вытащил короткий карабин, переключил на стрельбу одиночными и выстрелил мужчине под ноги — не давая себе труда хорошенько прицелиться, наоборот, демонстрируя свою безбашенность, показывая себя Мужиком с большой буквы. Выстрел прозвучал на удивление громко для такого разреженного воздуха. Все отпрянули.

— У меня семьдесят патронов, — громко заговорил Каллум, — так что я, прежде чем вы до меня доберетесь, убью человек пятьдесят. Или… — он поднял карабин и лазерным прицелом поставил красную точку на щеке рослого бородача, — я могу забрать вас всех на Землю. Вам решать.

Бородач все дергал головой, пытаясь увернуться от лазерного луча. Каллум, учитывая обстоятельства, довольно ловко держал прицел.

— Послушай меня, Нафор, — заговорила Фолувакеми. — Он пришел один. С ним не сбросили аварийной капсулы. Такого еще не бывало. Он не ссыльный. Попал сюда по собственному желанию: он кое–кого ищет.

— Ничего подобного, — рявкнул Нафор, сообразив, должно быть, что теряет лицо на глазах сторонников.

— У меня в ранце дверь портала. — Каллум возвысил голос так, чтобы слышать могли все.

Последовал общий вздох изумления.

— Ну да, — самодовольно продолжал Каллум. — Вы правильно расслышали. — Он запнулся, постарался прикрутить уровень высокомерия. — Код доступа есть только у меня, так что слушайте хорошенько. Мы ждем, пока «Связь» вышлет сюда моих друзей, а потом — и только потом — я запускаю процесс подвязки. После этого, кто захочет последовать за мной, добро пожаловать.

Он увидел, как Нафор набирает в грудь воздуха, готовится что–то сказать.

— Без обсуждений! Никаких споров. Будет так, как я сказал. Кто не согласен, валите на хрен.

Нафор очень осторожно поднял руки.

— Понял тебя, приятель. Всякий, кто сумеет меня отсюда вытащить, мой друг на всю жизнь.

Каллум оскалил зубы, скрывая, что чуть не обделался от страха.

Прочистила горло Фолувакеми.

— Что еще? — рявкнул Каллум.