Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников

– Опять какой-нибудь легкомысленный коллекционер потёр рукавом старинный медный кувшин. Ой, щекотно! – произнёс джинн и нервно хихикнул.

– Вот оно что! – воскликнул Петенька с научным интересом. – Значит, стоит кому-нибудь потереть медный кувшин, как в вашем теле возникает сильный заряд тока?! Поразительная электровозбудимость на расстоянии!

Бедняга-джинн в подтверждение его слов поднёс ладонь к газете, что лежала на столике, и газета прилипла к ладони.

Наконец неизвестный и ничего не подозревающий коллекционер утихомирился, вернул кувшин на полку своего домашнего музея, и джинн пришёл в нормальное состояние.

Он вздохнул с облегчением и промолвил:

– Сейчас ещё легче. Этот землянин щекотал вашего покорного слугу, сам того не ведая. И значит, можно не мчаться к нему во все лопатки. Раньше такое делали с умыслом. Привяжется какой-нибудь бездельник-повелитель и ну тебя щекотать! И так щекотно – хоть катайся по земле. И уж когда сил нет, являешься перед ним. И начинается: построй то, принеси это… Слава аллаху, что техника у нас уже достигла высокого развития, иначе хоть пропадай… – закончил джинн, расстроенный невесёлыми воспоминаниями. – Так зачем вы пришли, молодёжь? – бодро спросил уже совсем оправившийся джинн.

На этот раз повествование о приключениях «Искателя» прошло без препятствий. Когда путешественники, дополняя друг друга, закончили рассказ, джинн прикрыл глаза, задумавшись, и некоторое время пребывал в таком состоянии. А гости его затаили дыхание, опасаясь ему помешать.

– Вот что, ребята, – произнёс джинн, встряхнувшись. – Тех, кто вам нужен, я что-то в последние дни не встречал, хотя исколесил пол-Вселенной. Разве что перенестись на Полярную звезду? Она выше всех, и с неё далеко видно.

– Если вас не затруднит, – сказал Петенька.

– Ему это что орехи щёлкать, – возвестила старуха, гордясь своим братом.

– Потерпите немножко, ребята. Я мигом обернусь, – объявил джинн, затем сказал себе: – А ну, ну… перенесись! Кому говорят – перенесись! – И… его не стало.

Ветер даже прокатил клочок бумаги по тому месту, где только что сидел джинн.

– Колдовство, – произнёс рыцарь Джон с удовлетворением.

– Барбар прав: обычная нуль-транспортировка, – сказал Петенька. – Джинн перенёс себя в нужную точку силой воображения. Для этого ему даже не было нужды вставать на ноги. Так и перенёсся сидя. Главное тут – суметь убедить себя оказаться в пункте назначения. Но это получается не у всех.

Едва он поставил точку в своей коротенькой лекции, как джинн заново возник на скамейке. Все только повернули голову, а он уже сидел как ни в чём не бывало.

Джинн провёл рукой по скамейке и сообщил:

– Между прочим, какая точность! Как сидел возле этого сучка, так сюда и вернулся. Буквально на старое место!

На самом деле он взял лишку сантиметров на сорок и тут же боком-боком тайком подвинулся на прежнее место и при этом покраснел за свою маленькую уловку. Видно, обман не входил в его привычку. Но сейчас так уж получилось – не выдержал и прихвастнул. Поэтому наши путешественники деликатно сделали вид, будто ничего не заметили. Джинн был славным человеком, и такую безобидную слабость можно было ему простить. Тем более он и сам стыдился её.

– Что уж, снайпер, – сказала его сестра. – На чемпионате района ты занял второе место по меткости. Ну-ка лучше скажи: не видел ты, часом, тех, кто нужен этим ребятам?

– Не видел, – произнёс джинн виновато. – Во все глаза смотрел с Полярной звезды. Летает всякий народ. А эти словно канули в воду. Попался сейчас по дороге один мой коллега, он возвращался домой с Андромеды, и хотя всё это длится мгновения, мы всё же успели переброситься несколькими словами. Нет, говорит, ничего и там не слыхали, на самой Андромеде и в её созвездии. Надо вам, молодёжь, подаваться в другие края. Противоположные.

– Спасибо, – произнёс Петенька упавшим голосом.

– Я сделал всё, что было в моих силах, – ответил джинн сокрушённо.

Опечаленные новой незадачей, путешественники простились с джинном и его сестрой и побрели к своим реактивным мётлам.

– О! Погодите! – крикнул джинн, на что-то решившись. – А не слетать ли вам на планету Икс? Может, вы там всё узнаете.

– Икс? – переспросил Петенька. – Что это за планета?

Джинн и его сестра загадочно переглянулись.

– Это вы увидите сами, – ответил джинн. – Вот и всё, что мы имеем право вам открыть.

Глава двадцать пятая,

в которой великий астронавт ненадолго погружается в теорию путешествий, а потом вместе со своими спутниками решает набраться терпения

А первая эскадра ещё находилась в пути к району Большой и Малой Медведицы. И вскоре настал день, когда в щели кораблей потянуло ледяным холодом. Это служило верным признаком приближения к Полярной звезде.

Но, как известно, смельчакам и холод нипочём. Вдобавок механик Кузьма проявил редкую находчивость: покопавшись в своих богатствах, он нашёл отходы жести и смастерил парочку жарких печек. И теперь великому астронавту доставляло большое удовольствие, расположившись перед весело гудящей печуркой и задумчиво глядя на пляшущее пламя, размышлять вслух.

– Большая Медведица… – как-то произнёс великий астронавт. – Я почти убеждён, что те, кто впервые придумал такое имя созвездию, имели в виду белого медведя. – И он по памяти нарисовал кочергой на полу созвездие Большой Медведицы.

– А коли так, – воскликнул румяный от тепла Саня, – Малая Медведица – это не что иное, как бурый медведь!

– Замечено блестяще! Вы не лишены наблюдательности, юнга, – сказал командир одобрительно.

И только неугомонные толстячки скучали немножко. Стараясь развлечься, они с утра до вечера устраивали учебные заговоры против бесхитростного Кузьмы. И бедный механик запутался до того, что уже не знал, как правду отличить от вымысла. Командир пожурил расшалившуюся троицу, и после этого толстячки занимались только друг дружкой, целыми днями бегали по кораблям и таились в укромных местах.

Постепенно жажда действия начала мучить и Саню. Однажды он не вынес кажущегося безделья и произнёс:

– Командир, на этот раз мы летим что-то медленно.

– А куда нам спешить? Пираты всё равно предупреждены своим разведчиком. И надо полагать, не оставили даже следа, – промолвил Аскольд Витальевич, приятно поёживаясь у огня.

Это резонное замечание успокоило юнгу, но командир счёл нужным добавить следующее:

– Терпение, терпение… Не помню, говорил вам или нет… Терпение необходимо путешественнику не меньше, чем воображение и мужество… А сейчас, мне кажется, даже более того, – сказал он, глядя, как отплясывает огонь на дровах.

Медвежий угол Вселенной, разумеется, оказался пуст. Наши следопыты обошли его из края в край, и командир заметил с удовлетворением:

– Впрочем, как и следовало ожидать! Знаете, юнга, вам-то уже известно, насколько я скромен, но порой даже мне приятно лишний раз убедиться в своей проницательности.

– Зачем же мы забрались сюда, если знали, что пираты скрылись давно? – удивился Саня, потому что ему ещё не хватало опыта.

– Чтобы убедиться в этом, – пояснил Аскольд Витальевич с большим педагогическим тактом.

– И чем мы займёмся теперь? – воскликнул Саня, в отчаянии оглядывая окрестности обеих Медведиц, очень бедные приключениями.

– А вот тем самым и займёмся: будем набираться терпения, – сказал командир. – Наступил момент для соло жениха. Пока он будет солировать, мы наберёмся терпения. Лучше всего это делать на тихой, никому не известной планете. У меня в запасе есть одна такая, берёг для особого случая. Пожалуй, ещё никто не знает о её существовании. Потому что она – планета придуманная, – сообщил Аскольд Витальевич.

Глава двадцать шестая,

в которой планета Икс окутана сплошной тайной

О том, что перед ними планета Икс, Петенька, Барбар и рыцарь Джон догадались сразу, как только вошли в её атмосферу, потому что их корабли тотчас окружило массой загадок.

Вначале наших героев чуточку озадачила таинственная тишина, опоясавшая планету. Небо казалось пустынным – ни тебе космического корабля, стартующего в далёкие галактики, ни тебе местного, шныряющего туда-сюда транспорта. Точно на планету не прилетала извне ни одна живая душа. И ни одна живая душа не покидала её поверхности. И в то же время путешественников не оставляло ощущение, будто за ними цепко следит чьё-то недремлющее око.

Потом до них донёсся осторожный стук под днищем