Времена года - Арпад Тири

Крюгер молча кивнул.

— Чем она сейчас занимается без тебя? — поинтересовался Матэ.

— В больнице она лежит, аборт делает, — помолчав, объяснил Крюгер.

— Неужели вы не хотите ребенка?

— Сейчас нет.

Матэ замолчал, а сам думал: «В конце концов, какое мне до этого дело?» Заметил, что Крюгеру неприятно разговаривать об этом. Хотелось посмотреть хотя бы на свадебную фотографию, на которой были изображены Крюгер вместе со своей Штефанией, стоящие на ступеньках загса, но, похоже, Крюгер не захватил ее с собой, иначе он обязательно показал бы фотографию Матэ.

Перед ужином Матэ сходил в корчму и принес оттуда черный кофе в кружке.

— Какой кофе мы раньше пили: три литра солода, полкило хлеба — и кофе готов. И еще как рады были! — сказал он, вернувшись домой и вешая пальто на крючок.

Матэ был рад приезду Крюгера, но с горечью отмечал, что им чего-то не хватает: не клеится разговор, да и только.

Вечер тянулся медленно. Крюгер не говорил о цели своего приезда, а Матэ ни обмолвился об аресте секретаря обкома. Перед сном, когда Магда вышла на кухню, чтобы переодеться, Матэ сказал Крюгеру:

— Жаль, что не написал раньше, а то бы мы приехали к тебе на свадьбу.

Крюгер молча кивнул головой и лег спать. Он долго не мог уснуть, лежал безразличный ко всему, словно все его чувства остались в больнице, у кровати Штефании. Он думал о том, что ему трудно объяснить Матэ, как он женился. Перед глазами возникло напудренное лицо Штефи, и ему вдруг стало ясно, что все началось в то странное долгое воскресенье, когда Крюгеру казалось, что утро так никогда и не кончится. Но полдень все же наступил, подошло время обеда, они со Штефанией обедали вместе...

Из корчмы Штефи повела Крюгера в поселок строителей. Увидев Штефанию под руку с мужчиной, когда она шла между бараками по засыпанной шлаком дорожке, сторож сокрушенно покачал головой: «За это я никакой ответственности не несу, барышня работает в управлении, так что пусть она и отвечает за своего гостя».

В поселке было безлюдно, только у двери одного дома стоял мужчина, видимо не зная, чем заняться, а во дворе другого дома кто-то стирал белье.

Подойдя к бараку, где размещалась канцелярия, Штефи вынула из сумочки ключ. Открыв замок, она ввела Крюгера в комнату общежития. Здесь стояло четыре койки. В нос ударил запах одежды и дешевого мыла, лежавшего на полочке, прибитой над тазом для умывания.

— Вот здесь и живем мы, недотроги, — сказала Штефи. — Не бойся, сейчас никого нет. Девчата вчера разъехались кто куда.

Она заперла дверь изнутри.

— Зачем это?

— Ты не будешь плохо думать обо мне после этого?.. — тихо спросила Штефи у Крюгера.

Матэ в тот вечер никак не мог заснуть. Он отодвинулся как можно дальше от Магды и, положив под голову руку, лежал и думал, глядя в темноту. Пять лет прошло с того дня, а он все не может забыть его.

«Ровно пять лет, — думал Матэ. — А мы даже и слова не сказали о нем».

Всего несколько дней назад фронт передвинулся дальше на запад. Как-то утром, выглянув в окно и не увидев ничего такого, что напоминало бы о войне, мать сказала Матэ:

— Теперь ты можешь отправиться за сестренками.

Крюгер поджидал Матэ на углу. Пообедав у родственников, они пошли обратно домой. Одна сестренка была еще совсем маленькой, и ее пришлось нести на руках. Другая уже ходила в первый класс. Шли по каменистой дороге. День был дождливый, хмурый. По ночам со стороны Балатона доносился гул артиллерийской канонады. Чтобы не встретиться по дороге с немецкими пленными, прятались в кустах. До шахтерского поселка было уже рукой подать, как вдруг перед самым спуском в долину, словно из-под земли, появился советский офицер верхом на лошади.

Офицер ехал прямо на них, и они не успели спрятаться от него. На голове у офицера была каракулевая кубанка, на боку шашка в ножнах с красивой резьбой. Спину лошади покрывала вышитая попона, намокшие концы которой болтались. Темная длинная грива закрывала шею животного.

Офицер загородил дорогу. Вид у него был строгий, но, если бы Матэ внимательно посмотрел русскому офицеру в глаза, он заметил бы в них жалость. Сестренки расплакались от страха. Офицер вдруг откинул полу шинели и полез в карман.

Матэ побледнел. «Сейчас он выхватит пистолет!» — мелькнуло у него в голове. Но офицер вынул из кармана две помятые бумажки, каждая по двадцать пенгё, и, посмотрев на них, словно стараясь отгадать, что, собственно, на них сейчас можно купить, протянул деньги сестренке, которую нес на руках Матэ.

— Купите себе чего-нибудь поесть, — сказал он. Выражение его лица оставалось все таким же строгим...

Матэ нес на руках младшую сестренку. Старшую Крюгер держал за руку. Они стояли как вкопанные, слушая цокот копыт удалявшейся лошади. Офицер был совсем далеко, когда они наконец пошли дальше. Те сорок пенгё Матэ и Крюгер по-братски поделили между собой.

— Крюгер, помнишь того русского офицера? — шепотом спросил Матэ.

Но Крюгер ничего не ответил, наверное, спал.

Спустя две недели, когда Матэ был у реки, где жители укрепляли берег на случай, если река выйдет из берегов, ему сообщили, что Тако вызывает его к себе.

Приехав в райком, Матэ по телефону связался с Тако и сказал ему:

— Дожди у нас льют не переставая. Уровень воды в реке поднимается с каждым часом. Есть опасность наводнения. Сейчас люди укрепляют берег, и будет лучше, если я останусь вместе с ними.

Но Тако упорно настаивал на приезде Матэ в обком:

— Здесь дело поважнее, а там и без вас людей хватает.

Пришлось бросить все дела. Матэ сел в машину. По дороге он хотел заехать еще в школу, чтобы посмотреть, как там расположились семьи цыган, переселившиеся из затопленного района. Вчера там можно было передвигаться только на лодках. Сорок пять домов стояли в грязной воде. Мужчины, которые в спокойной обстановке смотрели на все вокруг с хитрым пренебрежением, теперь стояли по пояс, а то и по грудь в холодной воде, и их никак нельзя было выгнать оттуда.

Матэ и до этого насмотрелся на разрушения, но то, что он увидел во время наводнения, произвело на него самое тягостное впечатление.

«Воспользуюсь этим вызовом в обком, чтобы попросить немедленно оказать помощь пострадавшим от наводнения и требовать их переселения в другие