Всем сердцем - Патриция Мэтьюз

Не выпуская ее руки, он нагнулся и попытался приподнять ей подол.

– Отпустите меня! – закричала Серена и ударила его по голове сумочкой. Но он только рассмеялся. А пистолет Серена, не думая, что он ей сегодня понадобится, оставила в номере.

– Будет лучше, сэр, если вы отпустите юную леди, – произнес кто-то рядом низким голосом.

Серена обернулась и увидела обладателя цилиндра. Он был действительно невысок, где-то по плечо Серене, и выглядел лет на шестьдесят. На солидном животе покоилась цепочка от часов. Красный, напоминавший грушу нос выделялся на круглом румяном лице. Голубые глаза искрились весельем. Маленькими ручками он опирался на перламутровый набалдашник трости.

Хозяин расхохотался:

– Ну? Ты кто такой, коротышка?

Старик приподнял цилиндр в приветствии, обнажив копну белоснежных волос:

– Профессор Финеас Трапп к вашим услугам, сэр.

– Финеас Трапп, говоришь? – прорычал хозяин. – Ладно, Финеас Трапп, какого черта ты суешь нос в чужие дела?

– Мне показалось, сэр, что юная леди нуждается в помощи. – Старик блеснул голубыми глазами.

– Показалось? И что ты собираешься предпринять, даже если это так?

– Минутку, сэр! – Финеас Трапп приподнял трость, нацелив ее конец на хозяина. Раздался легкий щелчок, и из трости выскочило блестящее лезвие. – Боюсь, что с помощью этой безделицы я могу вас тяжело поранить, сэр. Так что я все-таки предложил бы вам отпустить девушку.

– Эй, поосторожней с этой штукой! – Мужчина выпустил Серену и быстро отступил назад. – Я вовсе не собирался причинить ей вред. Это была просто шутка.

– Ваше представление о шутках слишком далеко от настоящего юмора, сэр. – Финеас Трапп мягко поклонился Серене и указал ей на выход: – Прошу вас. Я последую за вами.

Серена торопливо вышла из бара. Спустя мгновение в дверях появился старик.

– Спасибо вам, мистер Трапп, вы меня так выручили!

– Не стоит благодарности, мне это было приятно. И пожалуйста, зовите меня просто профессором. Я питаю отвращение ко всем этим «мистерам».

Серена рассмеялась:

– Хорошо, профессор.

– Ну а теперь – могу я проводить вас?

– Да, конечно. Буду вам очень благодарна.

Она сказала ему название гостиницы, профессор предложил ей руку, и они направились вверх по Паси-фик-стрит.

– Скажите мне, пожалуйста, что такая прекрасная юная леди делала в этом притоне?

Девушке немедленно захотелось спросить его о том же. Но спрашивать не понадобилось – от профессора Траппа исходил крепкий запах спиртного. Он зашел туда выпить.

– Я искала работу, – ответила она.

– Здесь? – Ее собеседник был изумлен. – Простите, юная леди, может, вы не знаете, куда попали? Вы находитесь в печально известном районе Барбари-Коуст. Вам еще повезло, что вы очутились здесь днем. Вечером и ночью здесь никто не поручится не только за вашу честь, но и за жизнь.

Девушка была потрясена.

– Я слышала о Барбари-Коуст. Но я не поняла... – Она вздрогнула от страха.

– Ну ничего, теперь вы в безопасности. – Он бросил на нее оценивающий взгляд. – А какого рода работу вы искали? Вероятно, совсем не то, что здесь требуется?

– Если говорить честно, профессор, у меня почти нет никакого опыта в таких делах. Я никогда еще не нанималась на работу.

– Ну что ж, вы привлекательны и прекрасно воспитаны. Если вас это заинтересует, я мог бы предложить вам работу. – Финеас Трапп выпрямился и торжественно взмахнул тростью: – Леди, перед вами иллюзионист и фокусник, имеющий дело с необычайными вещами и волшебством.

– Я не совсем понимаю...

– Я показываю представления, – объяснил он, – у меня есть труппа. И как раз недавно у меня освободилось два места. От меня сбежала влюбленная парочка. Я думаю, вы вполне подойдете вместо Руби. Она участвовала в номере «Невидимая женщина», где я разрезал ее пополам. – Заметив в глазах девушки ужас, профессор засмеялся: – Не бойтесь, это все только иллюзия. Вам не грозит ни малейшая опасность.

Серена задумалась. Разумно ли это – показываться на сцене, где ее смогут увидеть сразу сотни людей?

– Вы выступаете в Сан-Франциско?

– О нет. Вовсе нет. Летом я объезжаю поселки рудокопов, а зимой даю представления в долине Сан-Хоакин, иногда достаточно далеко к югу, вплоть до Лос-Анджелеса. Здесь я обычно заканчиваю сезон. Последние представления проходили в Оперном театре Магуайра на Вашингтон-стрит. Увы, там мои помощники и покинули меня, – грустно закончил он.

Упоминание об Оперном театре Магуайра всколыхнуло в памяти девушки воспоминания о Вирджиния-Сити.

– А в Вирджиния-Сити вы бываете? – спросила она, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более буднично.

– Нет, это уже слишком далеко. Далеко, мало городов вокруг, и все очень дорого. Мы выступаем только в Калифорнии.

Впервые за два последних дня девушка почувствовала, что в ней просыпается надежда.

– Судя по всему, мне это подходит. Есть только один вопрос... – нерешительно сказала она. – Вместе со мной двое людей... Это семья китайцев, мать с сыном.

– Женщина... Она молодая, привлекательная?

– Она выглядит гораздо моложе своих лет и очень миловидная.

– Тогда мы можем ее взять. А молодой человек – как у него с физической силой?

– Шу Тао очень высокий для китайца, – сказала Серена, – и очень сильный.

– Великолепно! – просиял профессор. – Сбежавший парень как раз был нашим силачом. Мы отправляемся в следующий понедельник! – Финеас Трапп церемонно поклонился Серене и торжественно произнес: – Добро пожаловать в «Бродячий цирк, фокусы и иллюзии профессора Траппа»!

Глава 13

Бродячий цирк профессора Траппа состоял из трех фургонов и восьми человек, включая и его самого.

В одном из фургонов хранились продовольственные припасы и декорации. Два других были жилыми.

В фургоне, где поселились Серена и Тан Пин, жили еще Долли и Нора Пикок, «Сестры Пикок, замечательные певицы и необыкновенные танцовщицы». Это были дружелюбные пухлые женщины среднего возраста. Они были совсем не похожи друг на друга. Серена скоро узнала, что «Пикок» – это сценический псевдоним, предложенный профессором Траппом, а в действительности их зовут Долли Смит и Нора Моррис.

Мужчины занимали второй фургон. Кроме профессора и Шу Тао, здесь обитали еще двое. Пожилой Роско Даунс заботился о лошадях и фургонах, а также отвечал за декорации и оборудование. Жонглеру Тодду Ратледжу было около тридцати. Тодд был довольно привлекателен, но его лицо никогда не покидало угрюмое выражение. Он старался ни с кем не общаться и говорил только в случае крайней необходимости. Тодд помогал профессору в наиболее сложных фокусах.