Путь к моей судьбе - Александра Серебрякова

Только в этот момент поняла, насколько все это глупо. Все эти обиды, недомолвки, ссоры — все это такая ерунда по сравнению с тем, что может произойти сейчас.

Я просто могу их потерять. Потерять их всех.

Все обиды испарились, и осталась только тревога. Страх, что сжимал внутренности и мешал сделать нормальный вздох. Паника, что затмевала разум. И боль, боль от осознания того, что я больше могу их не увидеть в живых.

Мне нужно было к ним, мне нужно было их спасти. Я просто не могла оставаться в лагере после этого. Просто не могла делать вид, что ничего не произошло, зная, что сейчас у меня еще есть шанс спасти хоть кого-то. И что этот шанс с каждой минутой становится все меньше.

Они единственные, кто есть у меня в этом мире. Они… они стали моей семьей. И ради их спасения я готова зубами вырвать глотки всем тварям. Вот только я каким-то своим внутреннем чутьем чувствовала, что это не нападение тварей.

Возможно, это ловушка. Я бы даже не удивилась, если таким способом кто-то пытается вытянуть меня. Наоборот, уж слишком все совпало — мое появление и уничтожение прорыва, этот допрос и нападение на парней. С другой стороны, была еще одна версия — возможно, на ребят напали те, кто до этого покушался на нашу группу. Ведь никто так ничего не выяснил о том нападении. И об артефакте, что оставили нападавшие — ни слова. Так что за нападением мог стоять кто-то спланировал ту засаду. Или же, возможно, за всем этим стоит кто-то, о ком я даже не подозреваю?

Вариантов было много. И я лично собиралась проверить, какое из моих предположений — верно.

Вот только была одна небольшая проблема — никто не собирался давать мне разрешение на эту безумную авантюру…

— Нет.

— Я пойду, — твердо заявляю я, — даже если мне придется идти одному. Нужно будет — один пойду, уж поверьте. И без чьего-либо разрешения.

— Ты хоть понимаешь, что тебе там не место? Тебя только сегодня выпустили, твой организм еще не пришел в норму после отравления. И это не говоря еще об истощении, которое ты заработал до этого.

— Я в порядке. Поймите, там мои ребята, понимаете, мои.

— Там не только ваши парни, позвольте заметить, мирсэ Андр. Нам очень жаль, что все так складывается, но мы ничего не можем сделать.

— Дайте мне разрешение. Послушайте, — тихо говорю я, — там вся моя группа. И мы не знаем, что там произошло. Не факт, что это твари напади на парней. Вполне возможно, это кто-то из тех, кто напал несколькими днями ранее на мою группу. И я должен это выяснить. Мои парни… они лучшие, понимаете? И если ребята подали сигнал, то они могли оставить и еще какой-нибудь знак.… Поймите, никто не знает их лучше, чем я. Я просто не прощу себе, если я останусь в лагере. Да и не собираюсь я это делать.

— Нет, мирсэ Андр. Все уже решено — мы не можем никем больше рисковать. И мы приказываем вам оставаться в лагере до тех пор, пока не поступит другое распоряжение.

— Я все равно уйду, — упрямо говорю я, надеясь, что мне удастся переубедить этих мредовых сыновей, — поэтому давайте не будем создавать проблем. Прошу, просто выпишите мне это мредово разрешение.

— Нет, мирсэ Андр, мы все уже сказали. А если вы попытаетесь уйти из лагеря… Вы должны знать, чем для вас грозит нарушение приказа.

Знаю. Отчисление из Академии — лишь начало. Я больше не смогу работать на государственной службе. Более того, они будут иметь полное право ограничить мою свободу на несколько лет. Или отправить меня в один из лагерей, где отбывают наказание преступники. И, при всем при этом я должна буду помимо оплаты за обучение выплатить еще и штраф.

Я оказалась в тупике.

Моя жизнь и мое благополучие или спасение парней?

Вот только выбора особого у меня и не было.

Мое благополучие? О чем вы? Я не знаю, выживу ли я после закрытия еще одного прорыва, а вы тут о благополучии. Я трезво оцениваю свои шансы и понимаю, что вероятность того, что я не переживу эту войну очень высока. Поэтому не было у меня особого выбора. Я все для себя уже решила.

Ну а если я выживу… Когда переживу все это, тогда и буду решать, что делать. И, возможно, Андру придется исчезнуть немного раньше, чем я планировала.

— Не стоит, мирсэ Андр. Мы понимаем, насколько тяжело терять своих ребят. Поверьте, вам в жизни предстоит еще не раз потерять кого-то близкого. Поэтому вы должны не бездумно принимать такие самоубийственные решения, а жить с этого момента не только за себя, но и за своих друзей.

— Разрешите идти? — спросила я, раздумывая над тем, простят ли мне похищение хемилинга?

Идти до того места, где, предположительно, на парней напали, было далеко. К тому же, боюсь, если я решу добираться до места на своих двоих, меня очень быстро догонят, поймают и вернут. А возвращаться я, увы, не планировала — не после того, как нарушу приказ.

Решение о побеге мне с каждой минутой нравилось все больше. Ведь, если подумать, что меня держит здесь? Бумаги, которые выдадут после окончания Академии? Боюсь, воспользоваться им мне удастся — я все равно сначала собиралась отработать долг на службе у месса Росвела, а ему этот документ ни к чему — он и так прекрасно знает о том, где я обучалась. А уж после этого я стану другим человеком и воспользоваться бумагами не выйдет — кто поверит в то, что лучшую Академию для высококлассных воинов окончила девушка? Да меня тут же найдут и прижмут к стенке. А это определенно не то, чего я хочу.

Так что нет, вовсе не бумаги меня здесь держали. Жаль, конечно, что я не получу подтверждение об окончании Академии, но это не смертельно, так что смогу пережить.

И даже не знания. Да, они держали меня в Академии, но сейчас обучение