По ту сторону черты (СИ) - Шевченко Юлия

Глава 11

Блэр

Мне редко снились кошмары в детстве, ещё меньше в более взрослом возрасте, так что я не проспалась с криками и в холодном поту, не узнавая комнату, окружающую меня обстановку. Словно выныриваешь из-под мутной воды, сделав глоток свежего воздуха, что так тебе необходим. И после такого вот засыпать дальше совершенно не хочется, так как все может быть только хуже и хуже.

Но что делать, когда кошмары преследуют не во сне, а наяву? Что если уснёшь, и монстр из тьмы придет к тебе, чтобы душой твоей завладеть? Что если его ничто и никто не остановит, и он обязательно добьётся своего? Ведь легко можно оказаться посреди ночи привязанной к кровати, а потом на себе насилие ощутить. Стать одной из жертв этого грязного поступка от мужчины, которого так и не назовёшь вовсе.

Вот из-за таких мыслей глаз сомкнуть не могла, казались в комнате какие-то построение звуки, вздрагивала довольно часто, плакала в истерике. Вроде бы и засыпала хоть ненадолго, а после снова на дверь смотрела и ждала прихода собственного мужа. Оглядываясь по сторонам, считая, что он может выпрыгнуть из-за угла и напасть на меня. Да только все, что меня окружало, это вещи в спальне, которая чем-то была похожа на логово Родриго, только имела другие цвета.

Здесь присутствовали белые и розовые оттенки. Большая кровать с шелковым бельём белого цвета с высокой бархатной спинкой. По ее краям столики со светильниками. Также в небольших альковах стеклянные дверцы, явно ведущие в гардеробную, но у меня не было желания это проверять. Небольшой шкафчик с какими-то книгами. Кресло у окна, где можно было посидеть и немного отвлечься от всей царящей суеты. Была тут и дверь в ванную комнату. Сплошной минимализм в обоих спальнях. Нет ничего лишнего, только все самое необходимое. И я бы с радостью оценила такой стиль, если бы не тревожные мысли в голове присутствовали. Поэтому и не могла лежать на постели, глядя в потолок с согнутыми к животу коленками.

Слез уже не было, а вот отчаяние буквально все тело охватило, внутренности скручивались в тугой узел. Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть навсегда, чтобы мир обо мне забыл. И даже утренний душ, под струями которого я простояла должно быть добрых двадцать минут, не помог мне унять тревогу. Я все ещё дрожала, глядя каждый раз на дверь, ощущала себя как птичка в клетке, которую заперли амбарным замком и накинули тряпку, чтобы скрыть ото всех любопытных глаз.

Лишь бы я сидела на одном месте и без приказа собственного мужа не смела даже шагу ступить. Ведь запер же он меня в этой комнате, словно в моей персональной темнице, откуда совсем не видно выхода. Только если открыть окно, выпрыгнуть на улицу и прекратить весь этот ужас, который только начинается. Даже на улицу от таких мыслей выглядываю, прикидывая в уме все свои возможности.

Резко дергаюсь в сторону, едва в замке ключ поворачивается. Тут же отшатываюсь назад, боясь увидеть перед собой Родриго, который явно что-то в очередной раз преподать хочет, чтобы себя я не чувствовала в безопасности. Ведь весь этот дом словно логово зверя, который может поджидать тебя за каждым поворотом. И если ты расслабишься, перестанешь ясно мыслить, то жизнь твоя в ад превратится. Ею будет кто-то другой распоряжаться, дергая, подобно марионетке, за ниточки при шаге в ту или определенную сторону.

Сердце в груди бьется столь бешено, что может из груди выпрыгнуть, дыхание прекращается, в глазах наверняка ужас застыл. И такой мерзкий холодок пробегает по спине. Даже не заметила, как зажмурилась, не решаясь взглядом с ним встречаться. Да только вот легкое покашливание принадлежит явно не мистеру Морейра.

В комнате со мной женщина находится, которая вызывает вздох облегчения и нервную улыбку на губах. Я же не знаю, чего от нее можно ожидать. Да и кто она вообще такая, раз имеет ключ от моей темницы? Доверенное лицо Родриго, работающая в этом доме? Возможно, служанка или просто его помощница. Скорее всего первый вариант, так как на ней костюм, больше похожий на униформу. Женщина очень красивая. Шатенка с голубыми пронзительными глазами, разглядывающими меня с нескрываемым интересом. Я бы сказала, что ей лет сорок или сорок пять, так как выглядит она очень привлекательно.

— Сеньора Морейра, доброе утро. — Вздрагиваю от нового имени, что получила буквально вчера. Никогда к нему не привыкну, эта фамилия явно не моя, не ощущаю я себя частью семьи Родриго. — Меня зовут Алисия. Я здесь главная домработница. Совсем скоро будет готов завтрак в столовой. — При ее словах живот издает громкое урчание, наполнившее всю комнату. Должно быть даже Алисия его слышит, только виду не показывает, а продолжает стоять неподвижно, смотря на меня свысока. — Сеньор Морейра приглашает вас спуститься вниз через двадцать минут. — Наверное, требует, а не приглашает. Ведь такой человек как он не может нормально себя вести. Это я уже испытала до и после нашей с ним свадьбы. — Вы пока что приводите себя в порядок, а я приду…

— Я не спущусь к завтраку. — Сама не понимаю, откуда в голосе так много храбрости появилось. Но все же выказываю свое не согласие на это предложение. Пусть завтракает в одиночестве, не хочу быть с ним в одной комнате. После вчерашних событий все еще потрясывает. Мне нужно чуть больше времени, чтобы свыкнуться с новой ролью и новым местом жительства. — Можно мне сюда все принести? — Ведь в нашем с родителями доме всегда слуги приносили еду в комнату, если кто-то из нас не мог в столовую придти. Это было в порядке вещей, за это никто никого не ругал.

— В этом доме все принимают пищу в отведенном для этого месте в определенное время. Таковы порядки, сеньора Морейра. — Алисия даже выражение лица не меняет. Оно все такое же суровое, словно застывшая маска, которую она никогда не снимет.

Женщина должно быть всех в ежовых рукавицах держит, внушая им страх за собственную жизнь. Да и Родриго явно ей очень сильно доверяет, раз она ведет себя подобно хозяйке в этом доме. Которой я никогда не стану, не смогу здесь властвовать и быть настоящей женой Родриго Морейра. Все это лишь спектакль, искусная игра для посторонних глаз.

Я вынуждена была выйти за него замуж, иначе моя мама могла потерять все, что имеет. Допустить такого нельзя было. Воспоминания об отце, таящиеся в особняке и городской квартире, потерять равносильно смерти. Там все им пропитано, каждый уголок, комната, вещь. Память о папе должна быть рядом с нами, а не в руках чужого человека. Да и маме не место на улице, где она бы просто пропала, исчезла со временем.

— Пожалуйста, скажите… моему мужу, что я не голодна. — Да у меня просто кусок не полезет в горло, если я буду находиться рядом с ним за одним столом. Еда станет безвкусной и пресной, когда сяду на стул напротив него. Уж лучше останусь в комнате, а потом спущусь на кухню, чтобы немного перекусить. Ведь должен же он уехать в свой офис в скором времени, а не дома быть средь бела дня. Хотя где-то в глубине души я в этом сомневалась. Тюремщик не может далеко быть от своей заключенной.

— Раз вы настаиваете на этом. — Просто головой кивает в знак согласия, разворачивается, бросив напоследок гневный взгляд, и покидает мою комнату, при этом дверь не закрыв на замок. Да только что мне это даст? Путь к спасению? Возможность сбежать из особняка? Нет, у меня ничего не получится. Уверена, что тут и камеры могут быть на стене, телохранители по всей территории дома, что следят за его обитателями.

Тут словно крепость, замок монстра из мультфильма «Красавица и Чудовище», где существует счастливый конец. Ради девушки он меняется, превращаясь в человека, делающего свою возлюбленную очень счастливой. Родриго же вряд ли способен на это. Он был женат два раза, прекращал брак спустя некоторое время без явных на то причин. СМИ писали, что они просто расставались, получая от него деньги и возможность жить дальше уже без его постоянного присутствия рядом. Мне же наверняка такого не дано. Он решительно настроен привязать меня к себе на всю жизнь.