Зимний зной (СИ) - Бар Иден

- Это Тимур Эльдарович, - важно продолжает он.

- Какой Тимур Эльдарович? – решаю пошутить.

Секундное замешательство.

- Урусов. «Граффит Стар», - чеканит он, - ваш новый продюсер.

К счастью, я уже «подготовлен» Вирмантасом, так что не теряюсь.

- Весьма польщен, - говорю, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком уж издевательски, - но боюсь, вас дезинформировали.

- В смысле? – выдыхает Тимур презрительно.

В коромысле, так и подмывает меня по-детски ответить ему. Но напоминаю себе, что вообще-то не хочу войны. Просто послать его. Желательно максимально корректно.

- В том смысле, что я действительно разошелся с Вирмантасом, но не планирую работать с вами! - спокойно объясняю.

Тимур походу снова в режиме перезагрузки, так как замолкает.

- А вы считаете меня настолько талантливым, что готовы даже лично продюсировать? – не удерживаюсь от злорадного вопроса.

Я должен быть осторожен, напоминаю себе! Сегодня, особенно.

Тимур ни разу прямо не говорил мне, что я у*бок, в те редкие встречи, когда нам доводилось пересекаться где-то, но он всегда давал понять, что это так.

Поэтому сейчас мне хочется поговорить с ним чуть в другом тоне, чего я, к сожалению, не могу себе позволить.

По крайней мере, пока.

- Давай рули в мой офис на Тверскую, пообщаемся там, - игнорирует он мой вопрос, - я буду здесь часов до девяти вечера. Ты в Москве?

- Извините. Дела, - отзываюсь, - как-нибудь, в другой раз.

В воздухе ощутимо повисает напряжение.

Мы оба, я чувствую, стараемся быть вежливыми, но, видимо, каждому из нас это дается нелегко. В любую секунду кто-то может «взорваться», и очень надеюсь, что это буду не я.

Потому что, говоря «как-нибудь» я имею в виду «никогда».

Вот и чудно, что мы поговорили с ним по душам сегодня. Будет минус одно дело в списке моих дел на будущее.

И тут детонатор срабатывает.

- Я тебе не Вирмантас! – реагирует Тимур злобно, - со мной такие номера не проходят. Ты вообще в курсе, что с этого месяца тебя передали к нам в «Граффит Стар» документально?! Я уже плачу за тебя налоги…

- Этого не может быть, - перебиваю его уверенно.

- Почему ты так думаешь? – рявкает он, уже основательно выбитый мною из колеи.

Вряд ли он привык вести такие разговоры, артисты за ним наверняка сами бегают.

- Потому что крепостное право на Руси отменили, Тимур Эльдарович, - отвечаю с удовольствием, - меня нельзя никуда передать без моего согласия. Так понятнее?

Его корёжит:

- Ты че, мальчик, попутал?

- Это ты попутал, дядя! Попрошу без оскорблений, - усмехаюсь.

Не знаю точно, о чем они там договаривались за моей спиной, но пусть теперь за меня выступает Вирмантас, а Урусов его продюсирует!

Может, оба задумаются хоть о чем-то в следующий раз перед тем, как кидать очередного «бесправного» артиста. Эти Карабасы Барабасы тупо рубят бабло, пока их куклы танцуют и поют на сцене без продыху.

- Спасибо, не заинтересован, - продолжаю я.

Вот так, вполне даже вежливо.

- Удачи! – говорю напоследок и, не дожидаясь ответа, кладу трубку первым.

Главный офис продюсерской компании «Graffit star», Москва

Впившись взглядом в застывший у окна силуэт брата, Катя начинает ощутимо нервничать.

Тимур громко произносит витиеватое ругательство. Затем медленно кладет телефон на подоконник, и поворачивается к ней с веселым изумлением в глазах:

- Бессмертный!

- Что он сказал? – не понимает Катя.

- Он решил, что он бессмертный.

Покручивая часы на запястье, Тимур идет по кабинету. Сестра молча тянется к своей сумочке, открывает ее.

Вытаскивает пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, закуривает. Наблюдает за ним, чуть сощурившись.

- Этот человек ходит по Москве, как ни в чем не бывало, дышит с нами одним воздухом, - бормочет Тимур, направляясь к своему массивному столу.

Выдает еще не одно крепкое словцо перед тем, как нажать на кнопку стационарного телефона.

- Эээ… Настя, - обращается к своей секретарше, задумываясь, - пробей по нашим каналам в аэропорту, собирается ли в ближайшее время куда-нибудь лететь Данил Зимин, одна тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения.

Делает паузу.

- С начальником охраны соедини меня... Да, прямо сейчас, и кофе сделай, - поворачивается к сестре, - ты будешь?

Она молча, отрицательно качает головой.

- Короче, один кофе как обычно.

Кладет трубку, и тут же поднимает снова.

- Ратмир, - басит, - узнай фактическое место жительства нашего нового подопечного, ZIMMA.

- Я знаю, - откликается со своего места Катя.

Разглядывает невесомую, рваную нить белесого дымка, струящегося из ее тлеющей сигареты.

- Потом мухой ко мне, - продолжает Тимур.

Оставляет телефон в покое, поворачиваясь к сестре. Подмигивает, и на его полных, чувственных губах уже змеится хитрая улыбка:

- Не плачь. Найдем, вернем, поставим на колени. Пожалеет еще, что на свет родился!

Глава 34

Жить по-настоящему

Антонина

Поезд только начинает свое плавное торможение на железнодорожной станции «Москва-Пассажирская», а я давно уже стою в общем проходе.

На полу, рядом со мной красивый дорожный чемодан на колесиках - единственная моя кладь, если не считать маленькой сумочки на плече. В них документы, деньги и вся моя жизнь!

В новую жизнь с новым чемоданом, решила я, купив его практически на последние. Само собой, от финансовой помощи Дани я отказалась.

А заручившись поддержкой Елки, уже распланировала, что когда мы вернемся с Бали поступлю в один из местных университетов на заочное отделение факультета журналистики. И одновременно с этим устроюсь работать на телеканал.

Журналистика мне по душе! Учитывая публичность сферы деятельности Данила, любая другая работа могла бы стать для меня проблемной. Зато в творческой среде, напротив, это даже может мне помочь.

Нетерпеливо смотрю в окно, сжимая поручень. Сильные чувства и эмоции переполняют меня.

Дернувшись раза два, поезд, наконец, окончательно останавливается. С бьющимся сердцем, я устремляюсь к выходу.

Вокзал расположен на Комсомольской площади, или площади трех вокзалов, как называют ее местные. Внешне ничем особо не примечательная, эта площадь имеет интересную историю.

Здесь, в Москве, я как слепой котенок! Бывала в столице всего пару раз, да и то проездом. Спохватившись, пишу Данилу: «Подъезжаем».

«Вижу», тут же приходит ответ.

Улыбаюсь. Проводник в форменной одежде не спешит открывать, занимаясь какими-то своими важными делами. Минуты кажутся мне вечностью.

Позади постепенно начинает выстраиваться вереница людей с дорожными сумками. У выхода я первая.

Проводник распахивает передо мной это символическое окно в новую жизнь – толстую железную дверь для выхода на перрон.

Мы с Даней поверили друг другу, и сегодня, вместе начнем ее с чистого листа. Я верю в судьбу, как верю и в то, что мы пишем ее сами.

Хочу писать свою судьбу вместе с ним, хочу выйти замуж по любви и жить по-настоящему!

Нет пути назад, лесенка опущена. Я подхватываю ручку чемодана, и стремительно шагаю из поезда на перрон.

Горячее как солнце счастье затопляет меня при виде Данила. Мы обнимаемся, говорим друг другу «привет». Время, кажется, останавливается.

Даня выглядит классно, совсем как парень-торт из песни Глюкозы, который так и хочется попробовать.

Но нам не дают как следует порадоваться друг другу. Потому что вокруг него почти сразу начинает образовываться толпа.

Даня в бейсболке и одет довольно неприметно, но его все равно узнают. Мы оба цепляем на лица темные очки и, взявшись за руки, сбегаем по-тихому на парковку, где он оставил машину.