Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг

После 5 декабря 1848 года политическая ситуация в Пруссии начала развиваться в пользу Бисмарка. Он стал нужен своим патронам-консерваторам в большей мере, чем когда-либо прежде, и ему самому надо было непременно попасть в новую нижнюю палату – ландтаг. Времени оставалось очень мало. Выборщиков предстояло избрать 22 января 1849 года, а они должны были избирать депутатов 5 февраля. Спустя четыре дня после обнародования конституции Бисмарк писал брату:

...

«Начиная с сентября, сную как челнок отсюда то в Берлин, то в Потсдам, то в Бранденбург… Я обольщаюсь тем, что посыпаю перцем хвосты трусливым собакам и с удовлетворением отмечаю сделанное за день»101.

«Общество за короля и отечество» сформировало предвыборный комитет, и Бисмарк вошел в его состав наряду с Юлиусом Шталем, Морицем Августом фон Бетманом-Гольвегом, Германом Вагенером и университетским другом Карлом фон Савиньи. Их манифест гласил: «Политическое кредо нашего комитета яснее и острее концепций других фракций консерваторов. Оно заключается в полном отказе от переговоров с революцией»102. Бисмарк с присущей ему энергией включился в предвыборную кампанию. Он так объяснял свою программу брату:

...

«На предвыборных собраниях я выступаю против анархии, за признание конституции и равенство всех перед законом (но против упразднения дворянства), за справедливое налогообложение в соответствии с доходами, за выборы согласно интересам, но против упразднения материальных прав без компенсации, за ответственную прессу и корпоративные законы. Это мои главные приоритеты в ландтаге»103.

5 февраля 1849 года Отто фон Бисмарк был избран в прусский ландтаг от Тельтова в Бранденбурге. Хайнц фон Клейст прошел в ландтаг от Бельгарда. Генерал Леопольд фон Герлах отметил в дневнике: «Из числа надежных людей, на которых мы можем положиться, в ландтаг избраны Бисмарк, Клейст и, полагаю, профессор Келлер. Очень важно организовать их в ударную силу, противостоящую оппозиции»104.

28 марта 1848 года Франкфуртское национальное собрание одобрило конституцию, предусматривающую всеобщее тайное голосование лиц мужского пола, а также резолюцию, предлагавшую Фридриху Вильгельму IV корону Германской империи. 3 апреля король принял делегацию во главе с президентом Франкфуртского парламента, прусским либералом Эдуардом фон Симсоном. Встреча получилась безрадостная. Фридрих Вильгельм IV выслушал посланцев из Франкфурта, которых Леопольд фон Герлах презрительно назвал «таскунами корон», в Рыцарском зале королевского дворца и великодушно сказал им: хотя он и польщен оказанной ему честью, вначале надо выяснить, как отнесутся к их конституции германские государства. Вечером на приеме во дворце раздосадованный Симсон пожаловался, что король «наплевал» на Франкфуртское собрание, на что Леопольд фон Герлах с удовлетворением ответил: «Это совершенно правильный вывод»105. Король писал потом своей сестре Шарлотте, жене царя, звавшейся царицей Александрой Федоровной и ставшей со временем большим другом Бисмарка:

...

«Ты читала мой ответ делегации «мужика, осла, собаки, свиньи и кота» из Франкфурта. У немцев это означает: «Господа! У вас нет никакого права предлагать мне что-либо. Просить – да, просить вы можете, но давать – НЕТ! Прежде чем что-то давать, вы должны это иметь. А у вас ничего нет»106.

Мнение Бисмарка относительно франкфуртского предложения было не менее категорично. 21 апреля 1849 года он говорил по этому поводу в ландтаге:

...

«Франкфуртская корона может и заблестеть, но золото, которое должно придать ей сияние, надо выплавить из прусской короны, и я не уверен, что переплавка получится при этой конституции»107.

Бисмарк уверенно входил в роль парламентского депутата, о чем он сообщал брату:

...

«По утрам с девяти мы заседаем в экспертных комиссиях, затем на пленарных сессиях; после ленча с пяти до семи проходят совещания по секциям, а вечером с десяти до одиннадцати – партийные сходки. В промежутках – приглашения, визиты, интриги, работа над людьми и проблемами. Зная мою врожденную предрасположенность к лени, ты поймешь мое молчание. Сессии любого характера утомляют больше всего: с первых слов уже понимаешь, о чем пойдет речь, как при чтении плохой новеллы, но уйти нельзя из-за того, что, возможно, придется голосовать».

Бисмарк переехал на улицу Вильгельмштрассе, дом 71: «Здесь подороже, но меньше соблазнов пойти в паб»108.

В августе 1849 года его переизбрали в Прусский ландтаг, и он поселился в гостинице вместе с Гансом фон Клейстом-Ретцовом. Бисмарк писал Иоганне, что они сняли chamber garnie[17] :

...

«При моем стиле жизни он ведет себя как тиран. Каждое утро он будит меня, когда я еще не хочу подниматься из постели, и заказывает для меня кофе, которое остывает к тому времени, когда я встаю, потом внезапно вынимает из кармана книжку Госснера Schatzkstchen («Ларчик сокровищ») и зачитывает мне утреннюю молитву. Это очень мило с его стороны, но всегда не ко времени»109.

Спустя девять дней, 17 августа Бисмарк сообщал жене:

...

«Я живу с Гансом в доме на углу Таубенштрассе, у нас три комнаты и альков, очень уютные, но узкие, настоящие дыры. Постель Ганса кишит клопами, в моей кровати их нет: очевидно, я – им не по вкусу. Мы платим двадцать пять рейхсталеров в месяц»110.

Гансу затем пришла в голову идея завлечь Бисмарка в лютеранские церкви, и Бисмарк жаловался Иоганне:

...

«Пение в протестантских общинах мне абсолютно не нравится. Для меня предпочтительнее церкви с хорошей церковной музыкой и людьми, которые знают, как ее исполнять. Мне больше подходят такие церкви, как Тейн: с обеднями, священниками в белых одеяниях, с дымком от свеч и благовониями. Не так ли, Анжела?»111

В сентябре 1849 года Бисмарк отправился с сестрой Мальвиной во Фридрихшайн, чтобы посетить захоронение революционеров, погибших в мартовские дни, о чем он потом написал Иоганне: