Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг

Осенью 1848 года Бисмарк особенно заинтересовался Эрнстом Людвигом фон Герлахом, помогавшим организовывать камарилью в качестве новой политической силы. Герлах вел ежемесячную колонку в «Кройццайтунг» под заголовком «Ревью», приобретшую большую популярность и ставшую главным рупором правых. Он нередко озадачивал своих читателей, написав, например, в октябре 1848 года: «Мы не должны противостоять революции только лишь репрессивными мерами в целях обеспечения безопасности государства, нам следует также руководствоваться и идеями справедливости»77. Поскольку брат Леопольд каждый день пил кофе с королем, Бисмарк разумно заключил, что Герлахи откроют ему дорогу во власть, и он был абсолютно прав.

12 июля германская конфедерация во Франкфурте, продолжавшая функционировать параллельно с революционным Германским национальным собранием, приняла решение, косвенным образом повлиявшее на дальнейшую карьеру Бисмарка. Она объявила не о «прекращении своего существования», а о «прекращении предыдущей деятельности»78. Когда революция закончилась, австрийцы настояли на ее реанимации, с тем чтобы утвердить свое господство в политической структуре Германии. Это означало, что при прусском согласии в бундестаге вновь должен появиться прусский представитель, которым и стал Бисмарк.

В июле на Прусском национальном собрании [15] разгорелись дебаты по поводу отмены всех поместных прав. В результате 24 июля сформировалась организация крупных лендлордов под длинным названием Verein zur Wahrung der Interessen des Grundbesitzes und zur Frderung des Wohlstands aller Klassen(«Ассоциация защиты интересов землевладения и содействия благосостоянию всех классов»). Хотя в ней доминировала сельская аристократия, 26 процентов лендлордов не были дворянами. Среди главных инициаторов фигурировали уже знакомые нам имена: Эрнст фон Бюлов-Куммеров, Ганс фон Клейст-Ретцов, Александр фон Белов и Отто фон Бисмарк. Первое ежегодное собрание ассоциации состоялось 18 августа, и на нем присутствовали от двухсот до трехсот человек, среди которых были и мелкие держатели земли, и крестьяне. Поскольку длинное название утомляло, организаторы сократили его до нескольких слов – Verein zum Schutz des Eigentums(«Ассоциация защиты собственности»), и журналисты тут же окрестили организацию «юнкерским парламентом». Хотя ему и было всего лишь тридцать четыре года, президентом избрали Ганса фон Клейста. Леопольд фон Герлах спустя несколько лет, 10 декабря 1855 года писал об ассоциации: «Она заложила основу и положила начало будущей мощной партии, спасшей страну»79. 22 августа 1848 года перед «юнкерским парламентом» выступил Людвиг фон Герлах, впервые дав христианское обоснование поместным правам:

...

«Собственность является и политической концепцией, и институтом, освященным Господом для сохранения Божьего закона и царствия Его закона, и собственность священна только лишь в единстве с обязанностями, налагаемыми ею. Лишь как средство удовлетворения своих прихотей она не священна, а порочна. Коммунизм правильно отвергает обладание собственностью без обязанностей. По этой причине мы не можем отречься от наших прав на то, чтобы оказывать покровительство (церкви и школам), иметь полицию (поместных констеблей) и заниматься правосудием (выступать в роли судей), поскольку все это не столько права, сколько обязанности»80.

Бисмарк без устали занимался делами ассоциации, проявляя кипучую энергию и политическое искусство. 25 августа он послал Герману Вагенеру собственную интерпретацию noblesse obligeГерлаха:

...

«Принадлежность к дворянству подразумевает бескорыстное служение стране. Для этого дворянин должен иметь состояние, за счет которого он мог бы существовать, иначе концепция останется пустым звуком. Следовательно, мы должны быть материалистами в отстаивании наших материальных прав»81.

Конечно, Герлах имел в виду нечто другое.

В том же революционном году, в дни бурной деятельности «юнкерского парламента», 21 августа 1848 года, у Бисмарка родился первенец, дочь Мария, и Ганс фон Клейст-Ретцов стал ее крестным отцом82. Впоследствии в семье появятся еще два ребенка, сыновья.

За пределами Берлина, где заседал «юнкерский парламент», международные и национальные силы тем временем начали обуздывать и сокрушать германские революции 1848–1849 годов. Через день после послания Бисмарка Герману Вагенеру, 26 августа 1848 года, прусское правительство, чья армия вела донкихотскую борьбу за освобождение герцогств Шлезвиг и Гольштейн, согласилось, уступая нажиму со стороны Британии и России, подписать с Данией перемирие без согласования с Германским национальным собранием, членом которого Пруссия теоретически являлась. Предательство национальных союзных интересов вскрыло очевидный факт: несостоятельность Франкфурта как столицы новой Германии. 16 сентября, в день ратификации перемирия Национальным собранием во Франкфурте, в городе поднялся мятеж, и толпа учинила расправу над двумя депутатами – Ауэрсвальдом и Лихновским. Порядок удалось восстановить лишь вводом в город прусской армии83.

Потеря престижа общегерманской ассамблеей отразилась и на Прусском национальном собрании. 11 сентября 1848 года ушло в отставку либеральное министерство Ауэрсвальда – Ганземана. Король заколебался. Может быть, ему вообще избавиться от либералов? Бисмарк помчался в Берлин. Монарх принял его и вроде даже собирался дать ему должность. Фридрих Вильгельм все-таки остановил свой выбор на шестидесятидевятилетнем генерале Адольфе фон Пфюле, до 18 марта 1848 года исполнявшем обязанности военного губернатора Берлина, назначив его министром-президентом Пруссии. Пфюль был другом детства поэта и прозаика Генриха фон Клейста, регулярно посещал еврейский салон Рахили Варнаген фон Энзе и пользовался репутацией человека со странностями. Хотя немолодой генерал и был истинным бранденбургским пруссаком-юнкером, он увлекался либерализмом. Пфюль пытался честно придерживаться мартовских договоренностей 1848 года, но, не сумев заручиться поддержкой короля в разрешении конфликта между короной и парламентом, занервничал и, понукаемый братьями Герлах, озлобился84. 23 сентября 1848 года Бисмарк писал Иоганне:

...

«Правительство либо распишется в своем бессилии, как и его предшественники, и уйдет, чего бы я не хотел, либо будет исполнять свои обязанности, и тогда, и в этом я ни на минуту не сомневаюсь, вечером в понедельник или во вторник прольется кровь. Я не думал, что демократы осмелятся принять бой, но все их поведение указывает на то, что они готовы к этому. Вновь появились поляки, франкфуртцы, бездельники, флибустьеры и прочий сброд. Они рассчитывают на то, что войска отступят, возможно, под воздействием речей горстки недовольных болтунов. Думаю, что они ошибаются. Я не вижу никаких причин для того, чтобы здесь оставаться и уповать на защиту Господа, на что я не имею права претендовать. Завтра я уберусь в более безопасное место»85.