Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

Не очень искушенный в финансово-экономических делах Петр вначале не дает себе отчета в несоответствии расходов с возможностями государственной казны, «просто берет для своих целей из старых государственных учреждений — не только свободные остатки, но даже и те их суммы, которые расходовались прежде на другое назначение; этим расстраивается правильный ход государственной машины» (Милюков П.).

Петр I своим воспитанием и образованием не был подготовлен к осуществлению какой-то осмысленной финансовой политики, которая бы способствовала развитию производительных сил страны, увеличению на этой основе государственных доходов. Современник Петра, близкий к нему Фокеродт говорил, что царь сам «не раз жаловался, что из всех государственных дел для него ничего нет труднее коммерции и что он никогда не мог составить себе ясного понятия об этом деле во всей его связи».

Привлечение знающих людей, советников, в том числе из иностранцев, компенсировало в какой-то мере этот серьезный недостаток царя. Кроме того, он внимательно присматривался к хозяйственному и административному устройству в передовых странах — германских государствах, Голландии и конечно же Швеции, с которой так много воевал.

Но на всех его нововведениях лежала печать неограниченной деспотии, абсолютной власти и неудержимого, вспыльчивого характера. Все это, вместе взятое, позволявшее эффективно решать отдельные задачи, если царь выбирал оптимальный вариант из многих возможных, наносило большой урон в других случаях.

Все податное население империи испытывало невыносимый гнет. Многие разорялись, другие пускались в бега, чтобы не платить непосильные налоги, третьи шли в солдаты, четвертые в разбойники и т.д.

Милюков отмечает, что уже к 1710 г. число податных дворов уменьшилось, по сравнению с переписью 1678 г., с 791 тысячи до 637 тысяч.

Особенно пострадало население Северного края.

После периода интенсивного и экстенсивного развития городов и деревень (XVII в.) наступило время длительного упадка. Близость к строящейся северной столице, театру военных действий с Швецией сыграла роковую роль в судьбе края.

«Петровские мобилизации и податные тяготы нанесли первый за все века освоения этого края мощный разрушительный удар по крестьянскому хозяйству и в целом по экономике края. Образовалась огромная „пустота“ в деревнях и городах. По выборке из переписных книг и ревизских материалов, в 20–70-е годы XVIII века (без шести уездов из 22) запустело по разным причинам около 30 тысяч дворов, а убыло 94680 душ мужского пола; фактически число мужского населения уменьшилось на одну треть. Также уменьшилось на треть и количество дворов. Пустели пашни. Характерный для XVII века взлет экономического и культурного развития северных городов в первой половине следующего столетия остановился».

Если оценивать последствия петровских преобразований с точки зрения изменения качества жизни его современников, то в терминах сегодняшнего дня можно было говорить о гуманитарной катастрофе. Миллионы погибли в войнах, от голода из-за непосильных поборов, в болотах при строительстве Петербурга и на других стройках и т.д. А все оставшиеся стали беднее. Разумеется, за исключением тех «птенцов гнезда Петрова» (вроде Меншикова), кто воровал, имея возможности, пользуясь доверием царя.

Австрийский дипломат Оттон Плейер свидетельствовал (1710 г.): «Съестные припасы с каждым годом поднимаются в цене, хлеба не так много, возовые лошади, которые должно употреблять для разной перевозки припасов, становятся реже, потому что на них надобно отправлять подводы и военные повозки в военный стан, а назад их приходит оттуда немного: в дороге изнуряются и падают от плохого присмотра; торговля в стране приходит в дурное положение…»

А ведь это только 1710 г., впереди еще пятнадцать лет непрерывных войн, реформ, новостроек. Традиционные подати и налоги не давали нужных сумм, требовались большие поступления. Хотя источники-то были одни и те же — платежи от податных сословий. Задача состояла в том, чтобы на государственные расходы забрать больше, а людям, соответственно, оставить меньше. Петр изобретал все новые налоги, поборы и подати, фантазия его была неиссякаема. Назовем лишь некоторые из них, старые и новые: таможенные и кабацкие пошлины (на них в основном содержалась армия); драгунские деньги (налог, введенный в 1701 г. в связи с формированием кавалерийских полков); корабельные — для строительства и содержания флота; налог на строительство Петербурга; подвозный; рекрутный; запросные и накладные налоги, налог на право ношения бороды и т.д.

Но сборов по этим и другим статьям налогов становилось недостаточно, придумывались новые способы изъятия денег у подданных. В 1704 г. произвели «переоброчку» всех прежних оброчных статей и отдали в оброк новые с повышением тарифов. Облагалось оброком все, что возможно: рыбная ловля, соляные промыслы, домашние бани, мельницы, постоялые дворы и т.д. Доходы от оброчных статей в 1708 г. возросли с 300 тысяч до 670 тысяч рублей. Была установлена государственная монополия на соль, табак и др. товары. Что давало доход в казну, но незначительный.

Историк Соловьев, буквально боготворивший Петра и поддерживавший все его начинания, тем не менее писал: «Отнято было право владельцев мест, где производились торжки, брать пошлину на себя, пошлина стала идти в казну; уничтожены были так называемые тарханы, по которым известные лица освобождались от платежа пошлин. У бедного народа была роскошь — дубовые гробы: и этот предмет роскоши казна взяла себе и продавала против покупной цены вчетверо дороже; наложена была пошлина на бороду и усы: кто не хотел бриться, отплачивался деньгами».

До всех налоговых нововведений Петр осуществил денежную реформу, явившуюся важнейшей реформой в финансовой сфере и обеспечившую на первом этапе значительные доходы в казну.

Российская денежная система к тому времени устарела настолько, что не соответствовала ни внутренним потребностям, ни интересам внешней торговли. В обращении были мелкие серебряные монеты достоинством в одну копейку, так называемые чешуйки. Они чеканились из серебряной проволоки, были неправильной формы. При совершении крупных сделок у купцов много времени уходило на пересчитывание копеек в больших количествах. Для бедных же людей копейка считалась очень дорогой монетой, когда речь шла о купле-продаже мелких товаров, стоивших намного меньше. В то время как в Европе, в оживленные торговые связи с которой втягивалась Россия, имели хождение крупные серебряные монеты (талеры) и монеты помельче, а также медная монета и золотая.

Крупная монета выполняла помимо главных функций денег — быть средством обращения, накопления, платежа — еще и пропагандистскую, идеологическую функцию. Через символику, которая наносилась на ее плоскостях. Допетровская серебряная копейка в силу малой площади для этого не годилась.

На почве монетного дела царь познакомился с великим физиком Исааком Ньютоном, бывшим смотрителем британского монетного двора в Тауэре.

Пять монетных дворов, оснащенных современным по тогдашним понятиям оборудованием, было построено в Москве. Потом к ним добавились еще, в том числе в Петербурге. В оборот были пущены серебряные и медные монеты, главной денежной единицей стал рубль, делившийся на сто копеек. Кроме того, вводились монеты достоинством 50, 25, 10, 5, 3 копейки. Эта система с небольшими изменениями пережила всех царей и даже функционировала некоторое время при советской власти (нэп).

Но затевая реформу, император преследовал цель не только навести порядок в денежном обращении. Он рассчитывал заработать на этом немалые средства для удовлетворения все возраставших государственных потребностей. Дело в том, что проволочная копейка весила 0,41 грамма, а новая стала весить 0,28 грамма. Выпустив с 1698 по 1711 г. серебряных денег на 20,8 миллиона рублей, казна заработала 6,1 миллиона рублей. Старые монеты из обращения изымались, а запускались начеканенные из них более легкие. И до Петра вес монеты уменьшался. Если в 1613–1663 гг. из фунта серебра чеканилось 6 рублей 48 копеек, в 1664–1680 гг. — 8 рублей 64 копейки, в 1681–1698 гг. — 10 рублей 08 копеек, то по реформе Петра стали чеканить 14 рублей 40 копеек. Но уменьшая копейку в весе, никто не решался уменьшать содержание в ней серебра. А Петр I решился, допустив, таким образом, порчу денег.

Вначале в русском серебряном рубле, как и в европейском талере, серебра было 82 процента. Мелкая монета содержала 77 процентов. Но потом рубли, полтины и гривенники начали чеканить из сплава 70-й пробы, в серебряных же копейке и алтыне вообще стали допускать 38 пробу. От порчи монеты также была получена временная прибыль в несколько миллионов рублей, но затем начали сказываться негативные последствия. Прежде всего с упадком стоимости монеты стали пропорционально снижаться поступления в казну, что грозило расстройством всей финансовой системы.