История моей измены - Стило Фантом

ее головы. Он врезал ладонями по стене, и Миша закрыла лицо руками и закричала.

— Как ты могла!? Восемь лет вместе! Восемь лет! Гребаная шлюха! — кричал он, продолжая бить.

— Я знаю! Боже, прости! — кричала она в ответ.

Ее руки все еще были прижаты к лицу, и он снова схватил ее за левое запястье и дернул ее руку на себя. Она была потрясена, застигнута врасплох и испугана. Она и подумать не могла, что Майк может ее напугать. Он зажал ее предплечье между своим локтем и грудью, стискивая ее запястье, и начал тянуть за палец.

— Сука. Поверить не могу. Шлюха, — рычал он.

— Ты делаешь мне больно! — вскрикнула она, толкнув его в плечо в попытке высвободить руку.

— Думаешь, меня это волнует!?

Он продолжал тянуть, и сначала она подумала, что он пытается выдернуть ее палец из сустава. Но потом поняла, что он делает, как только ее кольца оцарапали костяшки пальца и исчезли с него. Майк отпустил ее, а она все еще пыталась его оттолкнуть, так что споткнулась, ударилась о стену и упала на пол.

— Пожалуйста, нет, прости меня, остановись, — всхлипнула она, вскидывая руки в защитном жесте, когда он склонился над ней.

— Ты не заслуживаешь их, — прошипел Майк, сжимая ее кольца в кулаке.

Миша рыдала на полу, обхватив себя руками. Она слышала, как он топал по номеру, собирая свои вещи. Он почти ничего не распаковывал — пробыл здесь недолго. Затем он выбежал из номера, со всего размаха хлопнув дверью.

О, боже. О, боже. Это было ужасно. Хуже, чем я думала. О, боже.

Она почувствовала рвотный позыв. Рыдая и трясясь, ей удалось встать на четвереньки и заползти в ванную.

Оказавшись там, она включила душ и залезла в ванну. Ей было все равно, что она все еще была одета. Ей было все равно, что она включила только горячую воду. Ей было все равно. Она просто свернулась в клубочек на дне ванны.

И плакала, плакала и плакала.

Глава 19

— Как склеить то, что сломано —

Таль расхаживал взад и вперед возле своего отеля.

— Да, да, и что дальше? — рявкнул он в мобильный.

— Что ж, несмотря на все мои усилия, чтобы нас перевели, — проворчал Руиз на другом конце линии, — мы все еще на этой работе.

— Я же говорил тебе. Если еще раз попробуешь устроить мне такую подлянку, у нас будут настоящие гребаные проблемы, — предупредил Таль.

— У нас уже настоящая гребаная проблема. Это закончится, ты ведь это понимаешь? Какого хрена ты скажешь ей тогда?! — спросил его напарник.

— Правду.

— Ты в заднице, брат. Ты должен это понимать. Это все будет один большой пи*дец. Вы оба столько лгали друг другу и всем остальным, что другого варианта не будет, — сообщил ему Руиз.

— Тогда это моя проблема, а не твоя. Когда выдвигаемся?

— Я тебе сообщу. Канаан, — голос Руиза стал серьезным. — Расскажи ей, прежде чем уйти.

— Занимайся своим гребаным делом.

Таль отключился. Он злился… и не потому, что Руиз нес чушь. Он злился, потому что Руиз говорил правду. Таль боялся сказать Мише правду, потому что боялся ее отпугнуть. Боялся, что она его возненавидит. А этого он бы не вынес. Его мало что пугало, но красивая танцовщица справилась с этим легко. Каким-то образом ей удалось связать их сердца, и если она уйдет, то вырвет его сердце.

Так что, он отсрочивал неизбежное. Говорил себе, что после того, как «ситуация с Майклом» разрешится, они разберутся с проблемами Таля. Сначала он склеит ее, чтобы она не сломалась, когда он нанесет свой удар.

Я не хотел с ней сближаться, но сблизился. Я не хочу видеть, как ей больно, а мне придется причинить ей самую сильную боль. Когда это стало так сложно?

И помимо того, что он распутывал бесконечную нить своих чувств к Мише, его ждала работа. Темная тень, о которой она даже не подозревала, тем не менее, нависла над их отношениями.

Обрекая их.

Ранее этим утром ему позвонил приятель и сообщил о попытках Руиза перевести их на другую работу. Подонок. Таль перешел в контрнаступление и сам позвонил кое-кому. Выступил за продолжение работы над нынешним делом. Разве он не результативно выполнял свою работу? Разве процесс под его началом не шел гладко? Конечно, шел. Он был главным.

К тому времени, когда он прервал разговор с Руизом, было уже поздно. Перевалило за полдень. Таль хмуро глядел на свой телефон. Ни одного пропущенного звонка. Он набрал номер мобильного Миши, но его перенаправили на голосовую почту.

— Привет, это Миша! — ее веселый голос звучал счастливо. — Оставьте сообщение, и я постараюсь ответить вам!

Звуковой сигнал.

— Даю тебе полчаса, а потом звоню в отель, — прорычал он, а потом чуть не расколол экран от того, с какой силой нажал кнопку завершения вызова.

Таль знал, что, ведя себя как мудак, не помогает делу. Она была занята разрешением проблемы, и это давалось ей труднее, чем любой из них предполагал. Он понимал, что на это уйдет время, и должен был дать его ей. Дать время ее мужу. В конце концов, другой мужчина был первым.

Черт бы его побрал.

И все же Таль ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось врезать ублюдку. Ее тело теперь принадлежало Талю, он заслужил его своим потом. Своим языком. Прикосновениями. Мысль о том, что к ней прикасается другой мужчина…

Пусть Миша изменила мужу с Талем, но это не заставило его сомневаться в ней или в ее чувствах к нему. Звучало глупо, но она просто не была таким человеком. По крайней мере, не с Талем. Он просто знал это, верил в это. Верил ей. Если она сказала, что не будет спать с мужем, то Таль ей доверял.

Но это не означало, что мистер Рапапорт не попытается, и именно здесь в игру вступает «врезать ублюдку».

Понимая, что это, вероятно, плохая идея, он направился к ее отелю. Он не стал бы влезать в их спор, пока они разбираются со своими проблемами, или даже если они с ними не разбираются. Таль был не из таких парней. Но он хотел быть рядом, когда она позвонит.

Прошло полчаса. Он снова позвонил ей на сотовый, и его в очередной раз перекинуло на голосовую почту. Сделав глубокий вдох, Таль позвонил в ее гостиничный номер. Приготовился услышать мужской голос.

— Извините, — послышался женский голос, — гость, с которым вы пытаетесь связаться, по