История усталости от Средневековья до наших дней - Жорж Вигарелло

дом, перед дверью которого не было бы его тележки, надо быть очень ранней пташкой»849. Бакалейщик тоже должен «вставать первым, ложиться последним»850. Старьевщик преуспевает в своих делах благодаря «упорству муравья»851. «Мастер на все руки» готов «работать всегда»852. Даже богомолка считает «преступным» «терять хотя бы час» своего времени853. Вот абсолютно теоретическая, если не сказать мифическая, выраженная в цифрах оценка работы «типографского наборщика»: «Терпеливый наблюдатель подсчитал, что рука типографского наборщика, переносящая литеры из ящика в верстатку, за год проделывает путь, эквивалентный нескольким оборотам вокруг земного шара»854.

Конечно, надо сказать и о производственном обучении: упорство здесь – главное. Это подтверждают слова молодого столяра в другой важной книге социально-моральной направленности – «Дети, нарисованные ими самими»: «В первые дни сделать эту полку мне было очень тяжело, теперь же мне это кажется ерундой, я уже работал пилой и резцом»855.

Совершенно очевидно, что это идеализированный и даже абстрактный взгляд, но подобное волнение вызывает к жизни тему неявного присутствия усталости, более того, решительного сопротивления ей. Усилиям, становящимся все более специфическими, противостоит все более широкий спектр занятий. Этот взгляд пока носит описательный характер и основан на умеренных значениях.

Надо сказать, что подобное восприятие взаимозависимости встречается при изучении сражений времен Революции и даже имперских войн. Преодолеваемые трудности, приносящие «пользу», вызывают восхищение и восхваляются: «Преодолевая бурные реки и горы, / Без отдыха и сна, плечом к плечу, голодные, / Они, словно демоны, / Шли, гордо и радостно дуя в трубы»856.

Прежний нарратив усталости приобретает здесь глубину, доходит до крайности, граничит со смертью, бравирует принесенными жертвами и самоотверженностью857. Каноническим примером становится отступление из России: не унижение, но героизация, не падение, но величие. Мемуары сержанта Бургоня имеют символическую ценность: он описал коллективную усталость, которая тем более показательна, что она была «последней», воины отдавали себя общему делу, строя переправу через Березину, «ночью, по плечи в воде, жертвуя жизнью ради спасения армии»858; изможденные друзья поддерживали Бургоня, «который не мог больше идти»859; солдаты были изнурены, но отдавали последние силы, «поднимали голову, чтобы крикнуть: „За Императора!“»860 Повествование пронизано ощущением новой усталости – ставшей более коллективной, можно даже сказать «федеративной», благодаря лучше понятой социальной проблематике861. Стойкость и отвага, которые ей сопутствовали, играли небывалую роль, которая могла вдохновить «гражданских лиц».

Новый гражданин и «настойчивость»

В результате подобной самоотдачи возникает такой образ: трудолюбие позволяет добиться успеха, самоотречение оказывается эффективным: тому, кто хочет развиваться, расширять свои горизонты, «сменить кожу», надо не отказываться ни от какой работы. Более того, «исходное состояние» каждого человека теперь воспринимается не как данное свыше, но как бремя, которое возможно «сбросить», проявив инициативу и решительность. Всеобщее равенство меняет все, оправдывает социальную мобильность и целеустремленность. Речь идет о новом человеке, далеком от образа классического придворного, с муками повторяющего каждый шаг короля или выполняющего все его требования862, и от буржуа века Просвещения, который ради самоутверждения и ощущения полноты жизни рассказывает о преодоленных трудностях863. Главное изменение здесь – неизвестный прежде «паритет», равенство, сходство положения всех и каждого, что благоприятствует совершению усилий, а также утверждение общего идеала новой «нации». Главные последствия этого – совпадение индивидуальных и коллективных усилий, повышение ценности «полезной» борьбы, усталости, следствием которой является общественное признание и даже восхищение.

Отсюда же – небывалая важность, придаваемая конкуренции, упорству в деле подъема по социальной лестнице и связанным с этим процессом затратам и борьбе. Символическим примером здесь можно назвать «Господина Бодуэна», безвестного персонажа сборника рассказов с говорящим названием «Добродетель и труд» (Vertu et travail)864. Скромный служащий торгового дома начинает карабкаться по служебной лестнице. Трудности, с которыми он сталкивается, похожи на роман: ему «удалось исключительно благодаря воле и энергии, ценой труда, усталости, бессонных ночей выйти за пределы того мира, в котором ему уготовано было родиться»865. Он достиг успеха, но ценой изнурения, вызванного жесткой экономией, жизненными тяготами – «отказ от отдыха» сопровождался учебой, длившейся «ночи напролет»866. Результат был «мучительным», но планируемым: господин Бодуэн стал преемником своего патрона, основал новое предприятие и дал тому, что стало «банкирским домом», свое имя867. Ему было необходимо сопротивляться любой усталости. Но эта усталость была следствием не только затраты физических сил, но и работы ума, не только напряжения мышц, но и нравственных мук. В воображении возникает «глобальная» индивидуальная затрата энергии и ее неизбежные последствия.

История из той же серии – вероятно, менее яркая, но так же показательная, – это история брошенного ребенка, который благодаря «работе без отдыха», лишению «маленьких радостей жизни» и даже «отказу от самого необходимого» сумел получить профессию и добиться достойного положения в жизни868. Ставка делалась на упорство, на преодоление препятствий и постоянно возникающих трудностей.

«Фабрикант, газета хозяина предприятия и рабочего» (Le Fabricant, journal du maître et de l’ouvrier) – периодическое издание, выходившее в 1840‐х годах, – постоянно печатает истории подобных успехов и даже предлагает ввести регулярную рубрику «Герои дня»869. В ней соседствуют разрозненные истории изобретателей, инженеров и предпринимателей, и единственное, что их объединяет, – это неутомимое упорство в деле прогресса: Антуан Повельс, основатель заводов по производству осветительного оборудования и пароходов, сумевший «противостоять разнообразным неприятностям» и вести «долгую и мучительную борьбу», чтобы открыть свои предприятия в Руане и Париже, или химик Гюстав-Огюстен Кенвиль – директор фабрики, исследователь, делающий открытия, писатель. То же самое находим в издании, опубликованном при Июльской монархии и имеющем похожее название: «Портреты и истории людей, приносящих пользу» (Portraits et histoires des hommes utiles). Антуан-Жан Бовизаж – еще один из множества примеров скромного труженика, мечтающего об «улучшении и совершенствовании»870. Сначала он был «рабочим-красильщиком», что не сулило ему сколько-нибудь яркого будущего, но рвение, с которым он трудился, помогло ему найти работу у хозяев, давших этому рвению правильное направление. В жизни Бовизажа начинается период интенсивной деятельности, он «часто просыпается по ночам, чтобы что-то записать»871, преодолевает «зависть и постоянно возникающие препятствия»872 и наконец делает важнейшее открытие: изобретает прием, позволяющий химическим путем «заменить кошениль». Перед ним открывается прекрасное будущее. Тем не менее он продолжает тяжело работать и переутомляется до такой степени, что у него возникает «очень серьезное воспаление желудка». Начинаются постоянные и «неслыханные»873 усилия, чтобы довести до нужного результата лечение, а также построить