Экспаты - Крис Павон

— Точччно.

— Рад встрече. Ну и как этот cremant?

— Суперклассный.

Кейт оглядела зал — целое море незнакомых лиц. На приеме доминировал солидный контингент людишек, вечно циркулирующих повсюду, выдавая себя за истинных американцев, по каким-то причинам высланных из страны и носящих значки в виде американского флага. И ведут они себя так, будто сами ни за что не согласились бы жить в Европе, но вынуждены были сюда перебраться вопреки своей воле и оказывая при этом мощное сопротивление. Этакие борцы за свободу.

Кейт же со своей стороны давно приняла решение подружиться с неамериканцами, со всеми другими людьми, из иных стран мира, которых только можно встретить в Европе. Но случилось так, что в их число попала Джулия. Проникла, пробралась сквозь ограждение. Словно выполняла какое-то задание.

Появился официант с серебряным подносом, полным роллов с ветчиной. Все замотали головами, отвергая его вместе с копченым мясом.

Кейт заметила Джулию в соседнем зале — та рассматривала памятные фотографии, украшавшие стену. Кейт поискала глазами Билла, просканировала пространство между несколькими дюжинами голов, окружавших буфетную стойку и бар. Он оказался в самом дальнем углу, рядом с прелестной женщиной, которая, кажется, здорово кипятилась, выкладывая ему что-то очень деловое, но тихим голосом. Билл выглядел несколько сокрушенным; нет, он словно старался выглядеть сокрушенным.

Джейн, вот как зовут эту прелестную женщину. Просто Джейн, которая была не так уж и проста в этом прекрасном зеленом платье, облегающем, с низким декольте и обнаженными плечами. Она была какой-то шишкой в Американском женском клубе, а ее муж — вторым человеком в посольстве или что-то в этом роде. Настоящие американцы, альфа-парочка.

И тут до Кейт дошло: Джейн — та самая женщина, которой она звонила из Мюнхена, проверяя номер телефона, украденный из офиса Билла. Кейт как-то была в гостях у Джейн на утреннем кофе. Именно там она познакомилась с женой посла.

Кейт направилась в соседний зал к Джулии. Встречи с ней все равно не избежать, и Кейт желала руководить процессом и все контролировать.

Джулия то ли почувствовала ее приближение, то ли просто заметила отражение в стекле на фотографии. И медленно обернулась, когда Кейт оказалась в нескольких шагах от нее. Они обменялись поцелуями в щечку, в правую и в левую. Кейт ощутила запах джина. Его невозможно было не заметить.

— Веселого Рождества! — сказала Джулия.

— И тебе того же.

— Ну и где ты пропадала все это время? Я тебя сто лет не видела. — Джулия оставила на ее телефоне несколько сообщений, на которые Кейт не ответила: она пока так и не сумела определиться, как себя вести с Джулией, выяснив, кто та на самом деле.

— Ох, ты знаешь, с этими праздниками… — Кейт не стала распространяться дальше, да Джулия и не требовала объяснений. И хотя сейчас они действовали на разных уровнях в силу различной осведомленности, обе чувствовали, что их отношения стали недостаточно искренними, чтобы рассчитывать на правдивые ответы. Эта недостаточность не исключала, что одна из них начнет избегать другую, но не объяснит почему. Недостаточность, которую можно легко определить как нечестность, но и наоборот — как излишнюю честность.

— Мне очень понравился твой отец. Удачно мы тогда встретились.

Джулия улыбнулась:

— Спасибо. Он, надо сказать, немного меня удивил.

— Ах, вот как.

— Ну, ты уже предвкушаешь выезд на юг Франции? — спросила Джулия. — Это будет отличная поездка.

— Ох, — сказала Кейт, — вообще-то мы передумали.

— Неужели? — Что-то в тоне Джулии, в ее явно фальшивом любопытстве и в выражении лица подсказало Кейт, что это для нее не новость.

— Мы решили вместо этого отправиться кататься на лыжах.

— На лыжах? Шутишь! Ведь мы тоже собрались!

Согласно последним данным, полученным Кейт, Джулия и Билл намеревались на праздники поехать домой. В Чикаго.

— А куда вы едете? — спросила Кейт, уже зная ответ.

— Во Французские Альпы. В Верхнюю Савойю.

Ну да, конечно.

— И вы тоже? — Кейт постаралась, чтобы это прозвучало с энтузиазмом. Но ей никак не удавалось избавиться от удушающего припадка паранойи.

— Невероятно! Надо там встретиться! И покататься вместе. Билл будет страшно рад.

Кейт выдавила из себя улыбку:

— Декстер тоже.

— Декстер тоже что? — спросил Декстер, возникая рядом с ними. — Декстер тоже красив? — Он наклонился, поцеловал Джулию в обе щеки. — Или Декстер тоже сексуален?

Джулия шлепнула его по груди.

— Декстер тоже будет рад, что мы все вместе едем в Альпы.

Он повернулся к жене, в глазах застыло обвинение.

— Знаю-знаю, что ты подумал, — запротестовала Кейт. — Но это никакой не заговор! Я и понятия не имела, что они тоже туда едут. Джулия, скажи ему!

— Она была не в курсе, — подтвердила Джулия. — Клянусь! Мы с Биллом совсем недавно об этом договорились. Всего пару дней назад.

— Ты лжешь! — заявил Декстер вроде бы в шутку. — Я окружен женщинами, которые мне лгут!

В сущности, никто здесь толком ничего не ел. Гости поклевывали, пощипывали, пожевывали что-то, не присаживаясь к столу, — к ужину не приглашали, так что даже вилки практически остались без употребления. Все действовали пальцами. В основном гости потребляли жидкости. Спиртное.

Кейт уже потеряла счет выпитым бокалам вина — то ли пять, то ли шесть. Легкую джазовую музыку сменил классический рок, негромко транслируемый какой-то радиостанцией. Потом кто-то увеличил уровень звука, чтобы было лучше слышно «Отель „Калифорния“».

Она стояла в центре маленькой гостиной, чуть покачиваясь. Сквозь алкогольный туман с трудом пробивалась слабая мысль: очень даже вероятно, что никто из собравшихся здесь людей не был тем, кем представлялся. Как и Кейт долгое время была совсем не тем, за кого себя выдавала.

И теперь ей казалось, что и Декстер совсем не тот, кем кажется. Какого черта делают все те материалы в его офисе? Что он намерен предпринять, на что нацелился?

Кейт огляделась по сторонам и обнаружила, что Джулию зажал в углу один из школьных папаш, по всеобщему мнению, тайный гомик. Билла нигде не было видно. Да и Джейн тоже, коль на то пошло.

Кейт прихватила со стойки бара еще один бокал — наверное, лишний, — один из множества таких же, похожих на перевернутые кегли. И побрела с бесцельной устремленностью обратно через маленькую гостиную, трогая и гладя кончиками пальцев попадавшиеся по пути приятные на ощупь безделушки, разнообразные вариации холодного и гладкого стекла и бронзы, кованого серебра. Завернув за угол и выйдя в коридор, она достала из сумочки мобильник и нажала кнопку. Экран засветился.

— Да, — сказала она своему личному мистеру Снаффлпейгусу.[71] — У тебя все в порядке?

Одетый в темный костюм служащий, охранявший дверь, бросил на нее взгляд, и она улыбнулась ему, словно извиняясь.

— Нет, милый, — продолжала она в трубку, изображая некий протест, — ты мне вовсе не мешаешь. Рассказывай, что у тебя за проблема.

Охранник должен понять, что ей мешает, пока стоит там, где ему и положено, и подслушивает, как она вникает в объяснения, которые выдает этот «милый». Охранник надул губы, развернулся и сделал несколько шагов в центральный зал, в сторону кухни, или офиса, или еще чего-то служебного, оставляя женщину в приватной обстановке. Социальная инженерия, манипуляции людьми, вот что это такое.

— Да, конечно, — продолжала Кейт тоном, полным сочувствия и озабоченности; конечно, «милый» заболел. Она начала подниматься по лестнице, так чтобы ее никто не видел, бесшумно ступая по ступеням, покрытым толстой красной ковровой дорожкой. Коридор наверху тянулся в обе стороны, слабо освещенный в одном конце, совершенно темный в другом. Она повернула в темноту. Все двери здесь были открыты, но свет нигде не горел. Кейт медленно и осторожно зашла в первую комнату. Маленькая пустая спальня. Шторы задернуты, почти полный мрак. Она вышла.

Дверь в дальнем конце едва освещенного коридора резко отворилась, выпустив сноп яркого света. Показалась нога в туфле на каблуке, и Кейт метнулась назад в спальню.

— Ох, перестань мне лапшу на уши вешать, — прошипела женщина. — Это, черт побери, все-таки рождественский прием, Лу! И ты должен быть здесь! — Продолжая говорить по телефону, она спустилась по лестнице.

Теперь снова в коридор и в следующую комнату — она чуть больше, это кабинет с письменным столом, диваном и кофейным столиком. Кабинет. Шторы раздернуты, с улицы проникает свет, просачиваясь между голыми ветками деревьев, освещает одну стену, создавая подобие ксилографии. И в этой полуосвещенной стене имеется дверь, наполовину открытая.

Кейт услышала чье-то тяжелое дыхание.