Победа в битве за Москву. 1941–1942 - Владимир Барановский

Вместо признания гитлеровской Германии агрессором он пытается свести войну на территории Советского Союза к «конфликту двух жестоких политических систем»… Такой подход приводит к принижению роли русского народа во Второй мировой войне. Э. Нагорский, постоянно подчеркивая наши потери в битве за Москву, забывает о том, что именно Англия и США тянули с открытием боевых действий на Европейском континенте. Они не хотели открытия второго фронта против нацистской Германии с 1941 до 1944 года, чем существенно повышали наступательные возможности немецко-фашистских войск на Восточном фронте, действуя в соответствии с формулой сенатора Трумэна, заявившего 23 июня 1941 года: «Если мы увидим, что побеждает Германия, то нам следует помогать России, а если будет побеждать Россия, то нам надо будет помогать Германии, и пусть они убивают друг друга как можно больше»…

Мы не можем согласиться с трактовкой исторических событий, как это представляется Э. Нагорским, в сочинении которого сквозит сожаление, что Гитлер подготовил к войне войска Германии недостаточно хорошо, а также не учел возможного противодействия советского народа. А его обвинения в адрес Сталина, который не успел подготовить Советский Союз к войне, не учитывают то обстоятельство, что против Красной Армии были брошены технологические и людские ресурсы всей Европы. [169]

К началу декабря общее количество специалистов, мирного населения и деятелей искусств, эвакуированных в восточные районы страны и Среднюю Азию, достигло 2000 тыс. человек.

Москвичи, эвакуированные на Урал, в Поволжье и Сибирь, за короткие сроки восстановили свои предприятия и уже к январю 1942 года начали обеспечивать фронт вооружением и боеприпасами. Особо следует отметить воссоздание в восточных областях страны заводов по производству новейших типов самолетов и их ремонту.

В своем выступлении по радио 17 октября 1941 года первый секретарь ЦК и МГК ВКП(б) А. С. Щербаков в связи с отходом войск Западного фронта на Можайскую линию обороны призвал москвичей умножить усилия по выпуску военной продукции и не пожалеть сил на строительство новых оборонительных сооружений на подступах к Москве. Он призвал москвичей укреплять организованность и дисциплину и пресекать враждебную деятельность провокаторов и паникеров.

После выступлений Верховного Главнокомандующего 6–7 ноября 1941 года на торжествах, посвященных 24-й годовщине Великой Октябрьской революции, А. С. Щербаков на пленуме МГК ВКП(б), состоявшемся 6 декабря 1941 года, поставил перед партийной организацией Москвы, перед всеми москвичами задачи, вытекающие из выступлений И. В. Сталина. [170]

В своем докладе он отметил, что с начала ноября рабочие московских заводов смогли увеличить выпуск военной продукции: танков, противотанковых ружей, пушек, минометов, винтовок и боеприпасов. Он особо подчеркнул организационную роль партийных организаций при выполнении заказов фронта. А. С. Щербаков подверг резкой критике низкий уровень организаторской работы на ряде предприятий: недостаточный учет роли материальной заинтересованности трудящихся, неполную загрузку станочного парка, плохую организацию столовых и пр.

Работа с населением – по обеспечению его безопасности, обеспечению продуктами питания и работой – была постоянной заботой Моссовета во главе с его председателем В. П. Прониным.

Но основные задачи московского правительства были связаны с привлечением москвичей к непосредственному участию в вооруженной борьбе с немецкими захватчиками, войска которых стремительно приближались к Москве.

К концу июня 1941 года Верховному Командованию Красной Армии стало ясно, что потери войск Западного фронта, сдерживающих продвижение противника на московском направлении, чрезмерно возросли. Поэтому 26 июня 1941 года на совещании членов правительства с участием И. В. Сталина, наркома обороны С. К. Тимошенко и руководителей Москвы во главе с А. С. Щербаковым был рассмотрен и положительно решен вопрос о создании народного ополчения города Москвы, а 2 июля 1941 года началась практическая работа по его формированию во всех районах столицы.

Общее руководство мобилизацией и формированием дивизий народного ополчения было возложено на командующего Московским военным округом генерал-лейтенанта П. А. Артемьева. Вместе с Артемьевым работу по привлечению москвичей в народное ополчение выполняли представители МК и МГК ВКП(б), ВЛКСМ и правительство Москвы. Поток добровольцев-москвичей, пожелавших сражаться с оружием в руках против фашистских оккупантов, был очень велик; для их вооружения не хватало военной техники и даже личного стрелкового оружия. Несмотря на это, формирование и обучение дивизий народного ополчения проходило успешно. Планировалось создать 25 дивизий, но руководство Московского военного округа сократило их число до 12 и завершило основную работу по их формированию до 6 июля 1941 года, как это было предусмотрено ранее. Из состава народного ополчения были исключены специалисты, работники искусства и ученые. Общее количество москвичей, вошедших в дивизии народного ополчения, составило более 105 тысяч человек. В состав ополчения было зачислено также большое число жителей Подмосковья. Одновременно создавались (в основном из молодежи) истребительные отряды и отряды для борьбы в тылу противника – для уничтожения его штабов, линий связи и др.

В связи с ожесточением боевых действий в районе Смоленска и снижением численного состава сражающихся войск значение скомплектованных в Москве дивизий народного ополчения как возможного армейского резерва резко возросло. Опасаясь прорыва немецких войск на московском направлении, Верховный Главнокомандующий и Генеральный штаб принимают решение о заблаговременном создании дополнительного оборонительного рубежа на пути немецких танковых дивизий группы армий «Центр», рвущихся к Москве. В качестве такого рубежа была выбрана оборонительная линия, проходящая с севера на юг через Можайск.

Постановлением Государственного Комитета Обороны № 172 от 16 июля 1941 года П. А. Артемьеву поручалось подготовить к подходу войск Можайскую линию обороны и обеспечить ее защиту силами десяти дивизий народного ополчения города Москвы, образовав из них две армии и включив в их состав еще пять дивизий НКВД. Артемьеву было разрешено снять из системы Московской ПВО 200 зенитных орудий калибра 85 мм для организации десяти противотанковых полков. На Можайскую линию обороны перебрасывались также орудия калибра 122,152 и 203 мм из армейского резерва. В постановлении был оговорен срок готовности линии к обороне – 21 июля 1941 года. [171]

Здесь следует отдать должное Ставке и Генеральному штабу, которые своевременно приступили к созданию дополнительной оборонительной полосы под Москвой, о которой немцы и не догадывались.

Однако, когда силами Западного фронта враг был остановлен за Смоленском и перешел на центральном участке фронта к обороне, Верховное Главнокомандование решило, что противник может быть остановлен при его продвижении к Москве дальше от столицы, на рубеже Вязьма – Брянск.

Для укрепления обороны на этом рубеже и для создания вслед за Западным фронтом сильного второго эшелона войск с первых чисел августа 1941 года началась переброска московских дивизий народного ополчения с Можайской линии обороны на вяземское направление. Сначала в район Вязьмы были переброшены 1-я, 5-я, 17-я дивизии народного ополчения, затем 4-я, 8-я и 21-я, а еще позже – 18-я, 6-я, 9-я, 2-я, 7-я и 13-я. Все 12 дивизий народного ополчения Москвы были переданы в состав 32-й, 33-й и 34-й армий Резервного фронта. На новых позициях прибывавшие дивизии своими силами оборудовали огневые точки и строили противотанковые укрепления. В эти дни по предложению командующего Резервным фронтом иностранное оружие, в большом количестве имевшееся у ополченцев, было заменено отечественным. Московский военный округ продолжал совместно со службой тыла Красной Армии доукомплектовывать московские дивизии. 15 сентября 1941 года дивизии народного ополчения Москвы были включены в боевой состав Красной Армии, и им были присвоены номера действующих соединений Красной Армии. [172]

До начала октября 1941 года московские ополченцы, как и все войска центрального направления, совершенствовали свою военную выучку и периодически принимали участие в стычках с противником, имевших местное значение. Когда началось немецкое наступление по плану «Тайфун», дивизии, находившиеся на переднем крае в местах прорывов немецких танковых дивизий, стойко встретили врага.

В первых числах октября, когда немецко-фашистские войска вышли в тыл Западного, Резервного и Брянского фронтов, пять московских дивизий народного ополчения попали в окружение. 2-й, 7-й, 8-й, 9-й и 13-й дивизиям народного ополчения (здесь использованы обозначения дивизий, данные им при формировании) пришлось разделить тяжелую участь окруженных советских войск. [173] Они мужественно сражались до конца. Части бойцов и командиров удалось вырваться из кольца окружения и отойти на Можайскую линию обороны. Командир 17-й стрелковой дивизии свидетельствовал: «Состав 17-й стрелковой дивизии пропустил через свой участок три передовые отходящие дивизии. Панике при отходе последних не поддался»… [174]