Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник) - Сирил Хейр

– Это все?

– Да.

Мистер Дэдмен молчал примерно полминуты. Потом снова взял в руки отчет Элдерсона, еще раз заглянул в него и произнес:

– А другие люди в этом списке – у вас есть какие-либо подозрения, касающиеся хотя бы одного из них?

– Относительно некоторых – да.

– Назовите.

– Можно начать с мистера Карстерса и его жены. Вернее, с миссис Карстерс и ее мужа, поскольку в этом тандеме ведущую роль играет именно женщина. Карстерс, видите ли, священник, хотя и не имеет своего прихода. – Затем Стефан рассказал о своей поездке в Брайтон и добавил: – Надо сказать, эти люди не слишком хорошо обеспечены, поэтому миссис Карстерс работает секретарем в благотворительной организации, именуемой Общество по избавлению от стресса вдов работников профессиональной сферы. Мне представляется странным совпадение, что именно к этому обществу…

– …перешли деньги дяди Артура после смерти вашего отца, – закончил за него фразу Дэдмен. – Не удивляйтесь. Я знаю этот пункт его завещания, что вполне естественно. Итак, что дальше?

– Что дальше?… – повторил Стефан, который вдруг почувствовал, что ему будет не так просто убедить скептически настроенного мистера Дэдмена в справедливости своей теории. – Не секрет, что упомянутое Общество переживает, вернее, переживало трудные времена, и миссис Карстерс могла с легкостью потерять свою работу. Если она знала этот пункт завещания – а я полагаю, что, будучи секретарем Общества, скорее всего, знала, – то у нее имелся сильнейший из возможных мотивов, чтобы попытаться побыстрее обналичить обещанную Обществу весьма значительную денежную сумму.

– Понятно. Кого еще вы подозреваете?

– Мистера и миссис Ховард-Бленкинсоп. Вообще-то это весьма необычная история и крайне неприятная. Начнем с того, что фамилия этих двух гостей вовсе не Ховард-Бленкинсоп, а Марч. Иными словами, под фамилией Ховард-Бленкинсоп в отеле зарегистрировались миссис Марч и ее сын.

– Не та ли это Фрэнсис Марч, которой ваш отец еженедельно переводил некую сумму около двадцати лет назад?

– Значит, вы знаете, об этом? – с удивлением спросил Стефан.

– Разумеется. Все выплаты производились через наш офис, и я даже нашел соответствующие чеки, разбирая сегодня утром бумаги вашего отца. Ничего особенно примечательного. Так поступают многие наши клиенты. В таком случае упомянутый сын являлся незаконным ребенком вашего отца?

– Нет. И в этом все дело. Это был сын миссис Марч, рожденный в браке. А как недавно выяснилось, сын моего отца умер.

– Неужели? И кто вам об этом сказал?

– Честно говоря, мне лично никто ничего не говорил. А узнала об этом моя сестра и мистер Джонсон. Возможно, будет лучше, если они сами расскажут вам об этом?

– Возможно.

Мистер Дэдмен повернулся к молодой паре. Анна продолжала молчать, и всю историю о сделанных в деревне Бентби и особнячке Грандж открытиях адвокату поведал Мартин.

– Понятно, – еще раз буркнул мистер Дэдмен, когда Мартин закончил и, никак не прокомментировав услышанное, произнес: – В вашем списке еще четыре фамилии. Насколько я понимаю, вы их к числу подозреваемых не относите?

– Нет, – ответил Стефан. – О роли Вэннинга в этой истории я вам уже рассказал, Маллет же служит детективом в Скотленд-Ярде и находился в Пендлбери в отпуске. Дэвитт оказался обычным мелким клерком, повернутым на литературе, а мистер и миссис Джонс…

– …были просто влюбленной парочкой, не состоящей в браке. – Эти слова вырвались из уст Анны, заговорившей впервые после появления в кабинете адвоката. – Я лично разговаривала с миссис Джонс и точно знаю об этом.

Мистер Дэдмен удивленно посмотрел на нее. Мартин и Стефан сделали то же. Дэдмен заметил, что ее слова удивили ее партнеров ничуть не меньше, чем его самого, и это его позабавило.

– Очень хорошо. – Он снова повернулся к Стефану: – А Дэвитта вы видели лично?

– Нет. Но имел продолжительную беседу с дамой, которая сдает ему комнату.

– Возможно, это даже лучше. Обычно жильцам мало что удается сохранить в тайне от хозяев дома. По крайней мере, когда я снимал квартиру в молодые годы, моя хозяйка знала обо мне все. Итак, это результаты ваших расследований, не так ли?

– Точно так.

– В таком случае, – заключил мистер Дэдмен с улыбкой, от которой его тяжелый подбородок выпятился вперед еще больше, – я могу дать вам только один совет. Примите предложение компании.

Прошло некоторое время, прежде чем Стефан нашел нужные слова, чтобы ответить адвокату.

– Так вы полагаете, что… – начал было он.

– Примите предложение компании! – повторил мистер Дэдмен, повысив голос. – И считайте, что вам повезло. В любом случае вы получите больше, чем заслуживаете.

Пока молодые люди пораженно молчали, мистер Дэдмен отодвинул кресло от стола, закинул ногу на ногу и сложил руки. Если бы кто-то из клерков сейчас увидел своего босса, то истолковал бы эти движения как ясный намек на то, что серьезный разговор окончен. И не ошибся бы.

– Вы, господа, – жестко сказал адвокат, – взяли на себя труд доказать, что покойный мистер Дикинсон был убит. Как ни странно, готов согласиться с этим. Ежегодно в стране убивают куда больше людей, чем обычный человек может себе вообразить. В любом случае могу сказать, что ваш отец не относился к тому типу людей, которые кончают жизнь самоубийством, тем более на первом году действия полиса. Уж такие простые вещи о системе страхования жизни он знал. Но вы, затеяв собственное расследование, действовали как полные идиоты. Вашей задачей было – или должно было быть – собирать доказательства, иначе говоря, улики. Причем такие, которые могли бы убедить суд, что вероятность насильственной смерти в данном конкретном случае намного выше вероятности самоубийства. Но то, что вы сделали, а вернее, не сделали, привело к тому, что доказать перед судом нечто подобное теперь практически невозможно.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Мартин открыл было рот, но адвокат остановил его резким движением руки.

– Из того, что вы мне сообщили, – продолжил он, – я сделал кое-какие выводы. Во-первых, вы пришли к заключению, что Парсонс, скорее всего, отравил по ошибке мистера Дикинсона в попытке избавиться от шантажиста, которого мы условно назовем Вэннингом. Позволю себе заметить, что ваши подозрения справедливы. Говоря о данном предмете в своем кабинете и высказывая точку зрения обычного человека, а не адвоката, я считаю, что такое вполне возможно, и Парсонс действительно мог совершить это преступление. Причем именно таким способом, на какой проницательно указал мистер Дикинсон-младший. Но что сделали вы? Ни с кем не посоветовавшись и не наведя никаких справок, вы отправились прямиком в офис несчастного Парсонса и тем самым просто-напросто убили его. А имея на руках лишь его труп, у вас нет ни единого шанса продвинуть в суде свою версию произошедшего. Неужели вы думаете, что вам представится возможность доказать, что Вэнниг взял у него хотя бы пенни? Разумеется, после смерти Парсонса все его махинации выйдут наружу, но это само по себе является достаточной причиной для самоубийства – без всяких дополнений в виде шантажа и убийства невинного человека. Теперь представляете, в каком плачевном состоянии вы оставили это дело? Лично я отлично представляю, поскольку возглавляю работу этого офиса вот уже на протяжении пятнадцати лет и знаю, о чем говорю. Вам придется обвинить в убийстве уже отправившегося на тот свет человека. И в глазах судей ваше бездоказательное обвинение будет выглядеть смешно – поскольку они могут расценить его как попытку «очернить память о покойном» – и все такое прочее. Но вам предстоит сделать следующий шаг – обвинить в шантаже другого человека, который жив, отлично себя чувствует и вполне способен за себя постоять. При этом, заметьте, у вас нет против него ни единого доказательства. Да вас в суде просто на смех поднимут, если, конечно, вы доберетесь до суда, чего я как адвокат вашего покойного отца и распорядитель его имущества просто не допущу. Вот если бы Парсонс остался жив и ему угрожало бы обвинение в мошенничестве, тогда, быть может, я бы взялся за ваше дело и, осторожно переговорив со страховой компанией, возможно, добился нужного вам результата. А теперь… Дело проиграно!

Дэдмен хлопнул ладонью по столу, словно желая подчеркнуть значимость своих слов.

– Теперь поговорим о семействе Карстерс. Ваша версия, насколько я понял, заключается в том, что этот священник и его жена или жена без священника, встретив случайно в отеле мистера Дикинсона, ухватились за возможность убить его ради нужд благотворительного общества, а вернее, его секретаря. Относительно этого общества: О.И.С.В.Р.П.С. – так, кажется, оно сокращенно называется? – скажу следующее. Как опытный адвокат и член солидной адвокатской конторы не посоветовал бы никому из своих клиентов вкладывать деньги в благотворительность, переводя их на счет этой организации. Уж и не знаю, чем руководствовался Артур, завещая ей такую большую сумму. Его завещание оформлялось в другой адвокатской конторе. Тем не менее я навел справки относительно этого благотворительного общества, и результаты мне не понравились. По моим подсчетам, на счет самой организации переводится не более 30 процентов от всех благотворительных взносов, а остальное идет в карман сотрудников, обслуживающих организацию и получающих зарплату. Иначе говоря, таких людей, как миссис Карстерс. Но если эта женщина паразитирует на щедрости граждан, разве это свидетельствует о том, что она – убийца? Почти наверняка это благотворительное общество – своего рода искусственное образование, предназначенное для выкачивания денег из благотворителей. С этими обществами всегда так – остается только гадать, приносят ли они реальную пользу или представляют собой своего рода кормушки для их организаторов. И деньги им всегда нужны – это несомненно, так что перечисленные Артуром средства для О.И.С.В.Р.П.С. – настоящий подарок судьбы. Но что вы можете выдвинуть в поддержку своей необычной теории, кроме нескольких слов, произнесенных Карстерсом? Кроме того, вам не приходило в голову, что если указанное общество действительно находится в тяжелом материальном положении, то ему проще продать свое право на завещанные Артуром деньги и недвижимость какому-нибудь банку, нежели убивать мистера Дикинсона? Полную сумму за эти бумаги они, конечно, не выручат, но все-таки получат достаточно средств для поддержания своего существования. Заверяю вас, торговать воздухом куда безопаснее, нежели убивать кого-то. Повторю еще раз: ваша теория слишком нелепа, чтобы оказаться правдой.