Само совершенство. Том 2 - Джудит Макнот

Ошеломленная таким неожиданным поворотом разговора, Джулия заколебалась. Она не уходила и продолжала стоять.

— Судя по выражению вашего лица, вы не верите ничему из того, что я вам только что сказала, — продолжала тем временем миссис Стенхоуп. — Ну что ж. Это ваше право. На вашем месте я бы, наверное, тоже не стала никого слушать.

Протянув руку, старая леди нажала кнопку звонка, и буквально через несколько мгновений на пороге комнаты возник дворецкий.

— Войдите, Фостер, — приказала она и, повернувшись к Джулии, спросила:

— Я хочу, чтобы вы ответили мне на один вопрос, мисс Мэтисон. Как, по вашему мнению, погиб Джастин?

— Это не мое мнение. Я знаю, как он погиб.

— Хорошо. Тогда скажите, что же вы знаете? Джулия уже открыла рот, чтобы ответить, но в последний момент заколебалась. Имеет ли она право сказать этой старой женщине правду? Имеет ли она право омрачить ее воспоминания о покойном внуке, даже если она сделает это ради Зака? Но с другой стороны, Джастин умер, а Зак — жив и страдает.

— Послушайте, миссис Стенхоуп, не вынуждайте меня говорить правду. Боюсь, что она покажется вам не слишком приятной.

— Разве правда может быть не слишком приятной? Теперь эта женщина просто откровенно насмехалась над ней, и Джулия опять сорвалась.

— Джастин покончил с собой, — резко сказала она. — Он был гомосексуалистом и не мог продолжать жить с этим клеймом. Он во всем признался Заку за час до того, как застрелился.

Ни один мускул не дрогнул на лице Маргарет Стенхоуп. Продолжая рассматривать Джулию со странной смесью жалости и презрения, она взяла со стола одну из фотографий и протянула ее гостье. Чувствуя себя неловко под немигающим взглядом холодных серых глаз, Джулия взглянула на фотографию. На ней был изображен улыбающийся светловолосый парень за штурвалом парусника.

— Это Джастин, — бесцветным голосом сообщила миссис Стенхоуп. — Неужели он производит впечатление гомосексуалиста?

— Я никогда в жизни не слышала более нелепого вопроса. Вы же прекрасно понимаете, что по внешнему виду мужчины невозможно безошибочно определить его сексуальную ориентацию.

Рывком поднявшись с кресла, Маргарет Стенхоуп подошла к старинной горке, находящейся у противоположной стены. Тяжело опираясь на трость, она свободной рукой резко распахнула дверцу и потянула на себя верхнюю полку, заполненную хрустальными бокалами всевозможных форм и размеров. Одна из стенных панелей бесшумно сдвинулась в сторону, и за ней открылся потайной сейф. Наблюдая за тем, как старая леди набирает нужную комбинацию и открывает тяжелую металлическую дверцу, Джулия вдруг испытала острый приступ необъяснимого страха. Маргарет Стенхоуп достала из сейфа большую, пухлую коричневую папку и бросила ее на диван прямо перед Джулией. Ее породистое лицо вновь стало совершенно непроницаемым.

— Так как вы, мисс Мэтисон, упорно отказываетесь верить всему, что я говорю, то вам лучше просмотреть содержимое этой папки. Может быть, газетные вырезки и материалы официального полицейского расследования убедят вас больше, чем мои слова.

Мозг Джулии отказывался воспринимать то, что видели ее глаза. С пожелтевших вырезок из газет почти двадцатилетней давности на нее смотрели лица восемнадцатилетнего Зака и его брата Джастина. Аршинный заголовок кричал:

ЗАХАРИЙ СТЕНХОУП ПРИЗНАЕТ, ЧТО ЗАСТРЕЛИЛ СВОЕГО СТАРШЕГО БРАТА.

Так и не сумев унять дрожь в руках, Джулия потянулась к папке и взяла несколько выскользнувших оттуда вырезок. Согласно газетной версии, во время гибели Джастина Зак находился в его спальне и рассматривал автоматический «ремингтон» из довольно обширной коллекции огнестрельного оружия старшего брата, не зная, что тот заряжен. Однако «ремингтон» случайно выстрелил, и пуля попала в голову Джастину, убив того на месте.

Глаза Джулии послушно пробегали газетные строки, но мозг по-прежнему отказывался воспринимать полученную информацию. Закончив читать, она резко повернулась к Маргарет Стенхоуп и сказала:

— Не верю ни единому слову. Газеты сплошь и рядом публикуют самое бессовестное вранье.

В ответ старая дама еще раз пристально посмотрела на Джулию, после чего извлекла из лежащей на диване папки какие-то аккуратно сброшюрованные машинописные листки.

— В таком случае, может быть, вы поверите его собственным словам?

Джулия испуганно отшатнулась от протягиваемой ей брошюрки так, как будто та могла ее укусить.

— Что это?

— Всего лишь протоколы допросов.

Помертвевшей рукой Джулия открыла первую страницу. Это действительно был протокол допроса. Стенографист записал показания Зака слово в слово. И эти показания практически ничем не отличались от того, что она уже успела прочесть в газетной вырезке. Чувствуя, что силы вот-вот изменят ей, Джулия опустилась на диван и снова погрузилась в чтение. Она прочитала все — протоколы допросов, показания свидетелей, газетные вырезки, но так и не смогла найти ничего, что хоть как-то объясняло бы жуткое несоответствие между той историей, которую ей рассказывал Зак, и той, о которой она сейчас читала.

Закончив чтение, Джулия вновь подняла испуганные глаза на бесстрастное лицо Маргарет Стенхоуп. Всему этому могло быть только два объяснения — либо Зак солгал ей, когда рассказывал о гибели своего брата… либо он солгал на следствии. А значит, у него на то были какие-то очень веские причины. Ей становилось все труднее сохранять хотя бы видимость спокойствия, и каждое слово давалось с огромным трудом.

— Я не знаю, почему Зак сказал мне, что Джастин покончил жизнь самоубийством, а на следствии говорил совершенно другое, — начала она, — но в любом случае гибель Джастина — не его вина. Это был несчастный случай и…

— Это не был несчастный случай! — Маргарет Стенхоуп с такой яростью стиснула серебряный набалдашник трости, что у нее даже побелели костяшки пальцев. — Вы просто не можете или не хотите посмотреть правде в глаза — этот человек — лжец. Он солгал вам и солгал всем остальным во время следствия!

— Прекратите! — вскочив с дивана, Джулия с такой гадливостью отшвырнула от себя папку, как будто это была ядовитая змея. — Всему этому должно быть какое-нибудь объяснение. Я уверена в этом. Зак не лгал мне в Колорадо, потому что… потому что если бы он мне солгал, я бы обязательно это почувствовала. Слышите? Обязательно!

В голове проносились всевозможные объяснения происшедшему, и, выбрав наиболее логичное из них, она попыталась поделиться своими соображениями с этой железной женщиной, которая возвышалась над ней как скала. Но из-за сильного волнения слова выходили путаными и сбивчивыми: