Свидетель смерти - Робертс Нора

Рорк уже довольно долго всеми способами уговари­вал ее на это путешествие, используя метод кнута и пряника. Он прекрасно знал, что подобные длительные путешествия отнюдь не входят в список ее приоритетов. Ева была законченным трудоголиком. К тому же повы­шенное чувство ответственности никогда не позволяло ей расслабиться до полного завершения каждого рас­следования, А после этого она была так измотана физи­чески и душевно, что ни о каких поездках и думать не могла. Рорк страстно стремился увезти Еву куда-нибудь подальше от работы – от ее и от своей. Не на пару су­ток, как они обычно срывались куда-нибудь, чтобы раз­веяться, а надолго. Чтобы они не одну неделю могли наслаждаться только обществом друг друга, и ничто не напоминало бы о повседневных делах и заботах.

Рорк отошел от компьютера и пошевелил плечом. Оно уже почти не болело, но иногда все-таки причиняло беспокойство, в который раз напоминая ему о том, насколько близко они с Евой были к смерти всего лишь за несколько недель до годовщины их свадьбы. Сначала он смотрел тогда в лицо смерти, и только потом – в Евино лицо…

Каждый из них не раз до этого побывал в разных серьезных переплетах и кровавых переделках. Но такого еще не случалось ни с одним из них. Рорка тогда спасло, вернуло к жизни единение их душ, воля и сила, ко­торые передавались ему через ее глаза и руки.

Именно в тот момент он понял, что они необходи­мы друг другу.

«Две потерянных души, – подумал Рорк, подойдя к окну, из которого открывался вид на мир, созданный им своими руками и потом, желаниями и мечтами, и, конечно, заработанными деньгами. – Две потерянных души, жизнь которых началась на противоположных полюсах бытия».

Любовь сначала сократила это, казалось бы, непре­одолимое расстояние, а затем и совсем уничтожила его, соединив их мятежные и израненные сердца.

Ева спасла его. В ту ночь его жизнь висела на волос­ке, который она держала в своих крепких и нежных ру­ках. И всепобеждающая смерть оказалась не в силах разомкнуть эти руки, не смогла победить хрупкую жен­щину со стальной волей. Рорк вспомнил, как удивился тогда, что его, здоровенного мужика с неплохими физическими данными, спасла эта маленькая женщина.

Все изменилось в его жизни, когда он впервые встретился с ней взглядом. И как бы это ни казалось невозможным, но в ее взгляде были ответы на все его вопросы.

С тех пор Рорк испытывал непреодолимую потреб­ность заботиться о ней и охранять ее, создавать для нее комфортную жизнь. Впрочем, он понимал, что вещи не могут сделать ее счастливой и стать определяющими. Он часто видел, что его подарки и многочисленные покупки вызывают у нее раздражение, и старался всяче­ски объяснить ей, что таким образом он старается соз­дать базу для их благополучия, безопасности, доверия и любви. То есть всего того, чего каждый из них был ли­шен всю предшествующую жизнь.

Рорк часто удивлялся, что такая наблюдательная женщина, как Ева, знающая людей и тонко понимаю­щая их взаимоотношения, не видит, что он тоже не все­гда понимает ее. В его жизни все перевернулось с того момента, когда она впервые вошла в нее – в строгом сером костюме, окинув его своим внимательным подо­зрительным взглядом. Но он не переставал благодарить господа за эту встречу!

«Что-то я слишком расчувствовался, – подумал Рорк. – Наверное, это – ирландская кровь, которая начинает во мне говорить в самые неожиданные мо­менты жизни». Но в этот миг у него перед глазами вне­запно возникли картины ее ночных кошмаров. Не про­сыпаясь, она металась в липком поту, вновь переживая страшные события далекого детства, чуть не разрушив­шие душу маленькой девочки Евы. Теперь с ней это случалось реже, но все же случалось, превращая сон в мучительную пытку, возвращая ее в прошлое, которое наяву она почти не помнила. Он хотел бы вырвать эти воспоминания из ее сознания, уничтожить их, но пони­мал, что никогда не сможет этого сделать. Никогда не сможет…

Рорк потратил месяцы на то, чтобы узнать все о тех трагических событиях ее детства. Он провел настоящее скрупулезное профессиональное расследование, пыта­ясь выяснить все детали происшествия, которое взорва­ло детство Евы, превратив его в кошмар. У него был бо­гатый опыт в подобных вещах, и он точно знал, где в та­ких ситуациях надо искать детали, которые не могут установить социальные службы, полиция и комиссии по охране детства.

Но ему так и не удалось узнать, что же произошло. И теперь он с горечью признавал свое бессилие.

Однако это было не главное. Рорк отчетливо осоз­навал, что, если, несмотря ни на что, он смог бы решить эту задачу, нашел ответы на все вопросы, которые даже она сама не может сформулировать, это принесло бы ей еще большую боль. Но все равно не вылечило бы.

У него самого все было по-другому. Когда по про­шествии многих лет он вернулся в Дублин, то почувствовал необходимость вновь вспомнить некоторые са­мые важные эпизоды своего детства. Однако ему уда­лось оживить лишь их бледное отражение, как в ста­ринном немом фильме. Воспоминания не мучили его душу и не тревожили сердце. Все, что от них осталось, было надежно погребено под пеплом пережитого за многие последующие годы. И, как он теперь понял, – к лучшему.

«Необходимо сосредоточиться на сегодняшнем дне», – напомнил себе Рорк. Извлекать уроки из прош­лого ему никогда не удавалось. Касалось ли это его прошлого или прошлого Евы, результат получался один и тот же, то есть нулевой.

Рорк собрал бумаги и дискеты, необходимые для се­годняшних встреч, и вдруг ощутил непреодолимое же­лание срочно увидеть Еву, прежде чем с головой нырнуть в изматывающую текучку обычного рабочего дня. Но когда он вошел в ее кабинет, то увидел лишь Макнаба, пытающегося откусить солидный кусок огромного бутерброда. Позади него мигала лампочками электро­волновая печь и светился экран компьютера.

– Ты один, Ян?

От неожиданности Макнаб рухнул, как подкошен­ный, на стул, не выпуская изо рта бутерброда и одно­временно пытаясь что-то сказать. При этом глаза его выражали такое неподдельное изумление, будто он уви­дел говорящую креветку.

Рорк улыбнулся и слегка постучал его по спине:

– Сначала надо прожевать

– М-м-м. Да. Спасибо. Э-э-э… Мне не удалось по­завтракать раньше, и я решил, что сейчас как раз подхо­дящее время, чтобы…

– Моя кухня – твоя кухня. А что наш лейтенант? Уже ушла, я полагаю?

– Да. Она уехала с Пибоди где-то около часа тому назад. Фини повез их в управление – там у них какие-то дела. А я вот занимаюсь тут делами по дому. – Нако­нец он улыбнулся своей знаменитой белозубой улыб­кой. – Думаю, мне повезло больше.

– Ты вообще счастливчик. – Рорк посмотрел на экран компьютера. – Занимаешься раскопками? Опять?

– Да вот пытаюсь выяснить кое-что. – Макнаб проглотил огромный кусок, выпучил глаза так сильно, что от движения кожи на голове уши почти сошлись на затылке. – У Даллас появилось подозрение, что какие-то ниточки этого дела тянутся из прошлого. Возможно, все эти годы Драко скрытно поддерживал какие-то от­ношения с одним из действующих лиц нынешней пье­сы. Ну, я прошерстил все, что только можно было, и – что и требовалось доказать – нашел лишь дырку от буб­лика. Но наша неутомимая и беспощадная начальница потребовала провести более глубокий раскоп. Вот я здесь и выполняю это приказание, учитывая, что у вас в сегодняшнем меню значится настоящая говядина.

– Вообще-то, если у него и были бы какие-либо действительно серьезные связи с кем-то из фигурантов, таким способом ты это вряд ли обнаружишь. Как считаешь?

– Это почему же?

– Ты сказал, что эти отношения уходят корнями в далекое прошлое и старательно скрываются… – В за­думчивости Рорк взял с тарелки Макнаба кусочек жаре­ной картошки. – Если бы мне надо было разыскать что-нибудь, как говорится, покрытое пылью времен, я бы сосредоточился на том, что стал бы выковыривать грязь из-под своих ногтей.

– Я что-то не понимаю вас.

– Закрытые материалы с грифом «Секретно».

– У меня нет разрешения на просмотр такого рода материалов. Сначала надо написать обоснованный ра­порт начальству, потом получить специальный ордер, исписав огромную кучу бумаг…