Артиллерист: Назад в СССР (СИ) - Ларин Павел

— Заступающий наряд, стройся! — Приказ прозвучал слишком быстро. Ну, или мне так показалось.

Мы построились. Сержант осмотрел нас. Замечаний не сделал. Значит, все нормально.

— Так. Выходим, строимся у штаба. — Скомандовал Стегачев.

Вообще, такое чувство, будто мы не в наряд собираемся, а на парад. Честное слово. На кой черт в столовке, среди тарелок и жратвы, начищенная обувь и идеальная форма? Кого там радовать своим видом? Картошку? Капусту?

Как оказалось, наряд строится на развод, где дежурный по части смотрит на внешний вид. Может спросить знания солдата, проверить готовность к наряду. Благо нас спрашивать не о чем было. Первый раз в наряде. Думаю, никто бы и ничего не ответил, будь то даже наряд не по столовой, а другой, серьезнее.

Дежурным оказался сержант не из нашей батареи. Всего заступили шесть человек.

Мы пришли в столовую заблаговременно, перед ужином. Первым делом нужно было принять наряд. Дежурный закрепил нас за другими бойцами, которые его, этот наряд, сдавали. Как пионерское знамя.

Вот тут начался армейский дурдом. Надо было пересчитать все: тарелки, ложки, кружки и всякую остальную хрень. Кому она могла понадобиться, не знаю. Железные миски, это же очень нужный инвентарь, чтобы его воровать. Еще бы солдата с автоматом к ним поставили.

Хотя, в целом несмотря на этот дебилизм с пересчётом, все остальное было не так уж плохо. В первые несколько часов.

Мы приняли наряд у сослуживцев и начали готовиться к ужину.

— Быстро берем тарелки, кружки и ложки, раскладываем по столам. Так, а вы трое, со мной. — Скомандовал сержант.

Я попал в эту тройку. Вот такая у нас вышла тёплая компания. Дежурный по столовой и я с двумя неизвестными бойцами. Исаев проводил меня грустным взглядом. Все-таки иногда он здорово напоминал мне собаку, которая чувствует себя спокойно, если рядом находится хозяин. Как бы это не звучало, но выглядело именно так. Соответственно, чисто психологически, я тоже испытывал чувство ответственности. Поэтому, зная, что Исаев без присмотра, немного нервничал. Все-таки память о сержанте Злыдневе сидела во мне крепко. Как и о том, что поговорку про тихий омут и чертей никто не отменял.

— Солдаты, кто из вас заступал хоть раз в наряд по столовой? — Спросил дежурный.

Все стоим, молчим. Видимо, остальные тоже в первый раз, как и я.

— Да блин… Послал бог на голову всех новеньких. Значит, слушаем меня. Сейчас одеваем бушлаты и идем в АПС.

— А что такое АПС товарищ сержант?— Спросил я. Задолбали. Один набор букв везде. Реадн, АПС… Почему нельзя говорить нормально. Откуда я знаю, что это такое. Может, какая-нибудь удивительная хрень, где меня на органы разберут.

— Твою ж мать… Армейский продовольственный склад. Не перебивайте и слушайте до конца. Еще раз будет такой вопрос без разрешения, помимо наряда буду вас через ноги и руки учить дисциплине.

Нахрен я что-то спросил. Лучше вообще молчать. Ноги, руки. Задолбали учителя. Куда не плюнь, везде Макаренко.

— Так вот идем туда и загружаем продукты в машину. Потом в столовой разгружаем. Кто будет много говорить, на горбу потащит все в одно лицо. Меньше вопросов, больше дела. Одеваемся и выходим.

До этого АПС идти, как оказалось, недалеко, около восьмиста метров от столовой. Правда, была отвратительная погода. Метель. Снег, как назло, сыпал и сыпал. Вот думаю, не повезло сейчас товарищам, которые не с нами. Будут чистить до ужина, а может и после. То ли дело мы. Сейчас быстренько тут все сделаем и спать. Наивный я человек.

Как только пришли на месте, сразу начали грузить крупу, сухофрукты, картошку и разные продукты. Не хило так-то поработали.

В столовой все выгрузили и разложили по местам, как сказал сержант. Тем временем, остальные, которые в погрузочно-разгрузочных работах не участвовали, накрыли уже столы, расставили посуду. До ужина оставалось буквально десять минут.

— Так, после приема пищи, все выходим и собираем столовый инвентарь. Потом наводим уборку в столовой, моем посуду. Доведу кто, что будет выполнять. Вы трое, кто ходили за продуктами, разговорчивые ребята, отправляетесь на мойку. Остальные ждут команды. — Распорядился дежурный сержант.

Уже в тот момент прикинул объем работы по количеству людей, которые придут на ужин, и как-то сразу загрустил.

Мы пошли в помещение мойки. Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. Проточной воды не имелось в наличие, воду привозили. Раковины были наполнены почти до краев, и, судя по виду, вода точно не первой свежести.

— Как тут что-то мыть? Это вообще возможно? Грязь, холодная вода. — Спросил один из парней вслух. Камикадзе. Ему повезло, что сержант этого уже не услышал. Хотя, и нам тоже повезло.

После увиденной картины, я понял, с аппетитом при следующих посещениях столовой могут быть проблемы. Потому что представил, как из этой воды достают миски, а в них накладывают еду. В животе сразу неприятно забурлило.

Снова, как назло, вспомнилась своя, родная жизнь. В которой была посудомойка, красивые тарелки и очень, очень вкусная жратва. Может, я и не гурман, но покушать вкусно всегда любил. А теперь, ни жратвы, ни сна, ни покоя. Даже одна нормальная возможность интима внезапно стала ненормальной. Потому что все через одно место.

Пока я витал в облаках и воспоминаниях о своей настоящей жизни, нам начали приносить посуду, ложки, кружки. Вот оно началось веселье, подумал я. И не ошибся. Отмыть жирные миски в такой воде — высший пилотаж. Настоящее искусство. И ведь не положишь грязную посуду. Сержант нет-нет, а заходил к нам с проверкой.

— Ну что бойцы, все хорошо? Никто не устал? Может кто-то отдохнуть хочет?

Нет. Идите к черту, товарищ сержант. Слова лишнего хрен скажу, только по делу. Знаем мы эту песню. Про отдых. Скажешь, что устал, загребешься потом за свои слова отвечать.

— Никак нет, товарищ сержант. — Хором ответили мы.

Видимо, остальные тоже в курсе.

Спустя тридцать минут, руки совсем окоченели, пальцы плохо двигались и было одно желание, быстрей домыть эту херову кучу посуды.

— Закончите здесь, пойдете отдыхать. А я пока посмотрю, что там другие бездельники делают.

Простимулировал, не спорю. Но процесс мытья настолько был уникальным, что очень скоро стало понятно, на сон особо можно не рассчитывать.

Надо отдать должное, мыли все равно на совесть. Каждый понимал, будет косяк, опять загремим в наряд по столовой и, судя по армейской логике, думаю, снова на мойку посуды. Где-то к пяти утра, мы закончили. Либо из-за отсутствия опыта, либо данный процесс в действительности такой трудоемкий, что занимает много времени. Я уже, честно говоря, не пытался это осмыслить.

— Ну что, парни, как впечатление? — Спросил тот пацан, который возмущался с самого начала.

— Да ну его на хер, такие наряды. Видимо, сегодня мы без сна. — Поддержал его второй.

— Еще остался час. Пойдем быстрее. — Я обсуждать всю прелесть пережитого не стал. Что толку?

Пулей добежал до казармы и рухнул спать. Мне показалось прошло минута, максимум, как я услышал команду "подъем".

Глаза упорно не желали открываться. В голове стоял гул. Твою ж мать… Я оделся и пошел в столовую, на второй круг этого кухонного ада.

— Оооо… — Зато дежурный был отвратительно бодр и весел. — Доброе утро вам, бойцы. Вижу, все выспались. Свежо выглядите, молодцы. Готовимся к завтраку, а потом, все по своим местам.

— Ну че парни, как на мойке? Жопа? — Тихо поинтересовался один из тройки, которой не досталась посуда.

— Да лучше не спрашивай. Вы что делали?

— Мы картошку чистили. Тоже охренеть, какое занятие. Горы этой картохи, блин. Она просто бесконечная. Будто размножается, сука. Ее чистишь, а меньше не становится. Удолбались. На всю жизнь начистились. Сержант ходит еще тыкает, это не так, то не этак. Много с кожурой снимаешь. Криво. Косо. Некрасиво. Ну, в таком русле. Достал. Хорошо, вон, Исаев. Как машина. Робот. Взял и попер. Только кожура отлетала.